— Загляни в угловой шкаф. Кажется, там на нижней полке лежит дверной упор.

Мгера открыла шкаф и сразу же обнаружила то, что искала.

— Смотри-ка, резная белка, каменная… нет, это дерево такое прочное и тяжелое. И почти черное. Очень интересная вещица.

Попробовав суп, Крегга ответила:

—Эта белочка принадлежала аббатисе Песенке. Ее отец нашел кусок такого дерева на берегу моря и вырезал из него эту белку. Очень давно это было. Когда Песенка состарилась, она подпирала ею дверь. А потом передала мне. Я хотела оставить ее тебе, Мгера, когда придет мое время, но ты можешь взять ее и сейчас.

Мгера подошла к окну, рассматривая статуэтку.

— Спасибо, Крегга. Прекрасная работа. Отец настоятельницы Песенки был настоящий художник. Как живая… Жаль подпирать ею дверь. Глянь, Гундил.

Крот взял деревянную белочку, осмотрел ее внимательно, обнюхал и обстучал когтем.

—Хурр, хурр. Здорово сработано. Только это не дверной упор, это, скорее, бутылка.

Мгера заинтересовалась:

—Бутылка? Что-то вроде флакончика, ты хочешь сказать?

Гундил солидно кивнул:

—Хо-урр. Видел я похожую. Мой дед в ней пиво держал. Только та была на крота похожа. И больше.

Крегга налила себе холодного мятного чаю.

—А скажи нам, Гундил, как туда можно что-то налить? Или положить? Где у нее верх, где пробка?

—Хурр-хурр, мэм, а есть все-таки что-то, чего вы не знаете, — довольно ухмыльнулся крот. — Хурр, голова ее вместо пробки, надо голову ей свернуть… повернуть да отвернуть. В-вот так! — Он повернул беличью голову и открыл статуэтку. Действительно, она оказалась полой.

Гундил вручил открытую статуэтку Крегге. Та ощупала белочку и хриплым от волнения голосом обратилась к Мгере:

—Мгера, у тебя лапы потоньше. Проверь-ка…

Мгера легко и быстро достала свернутый в трубку, об вязанный лентой и скрепленный восковой печатью листок.

—Здесь запечатанный свиток, на печати отметка! — возбужденным голосом сообщила Мгера.

Крегга забыла о своей трапезе.

—И что на печати?

—Буква «Я» и волнистые линии, проходящие сквозь букву. Много линий. Что бы это могло означать?

Барсучиха знала, что это означает.

—Полное имя настоятельницы — Песня Ветра. Волнистые линии изображают бриз, легкий морской ветер. Тебе хорошо видно, Мгера? Мне-то здесь свет не нужен. Гундил, голубчик, сбегай-ка за фонарем побыстрее.

Со стола убрали поднос, поставили на него фонарь и свиток. Крегга ощупала печать. Она прилипла и к ленте, и к свитку.

—Жаль ломать эту печать. Я бы оставила ее как память о моей покойной подруге.

—Хурр, я справлюсь, пожалуй. Не сломаю. — Гундил вынул из сумки тонкий и острый нож, которым иногда пользовался на кухне. Он разрезал ленту и осторожно отделил печать от листка.

Мгера подняла печать за ленточку.

—Отлично, Гундил! Как медальон на ленточке. Пожалуйста, Крегга.

Осторожно приняв печать, Крегга тщательно ощупала ее.

—Я буду хранить ее. Большое спасибо, Гундил. Уверена, кроме тебя, никто бы не смог проделать такую тонкую работу.

Гундил от удовольствия заскреб когтями пол и неистово завилял толстым коротким хвостом:

—Хурр, не стоит благодарности, мэм. Простенькая задачка.

Мгера от нетерпения чуть не прыгала.

—Крегга, можно теперь открыть свиток?

Слепая барсучиха скроила равнодушную мину и зевнула:

—Что-то спать захотелось. Давайте отложим на завтра.

Она выслушала разочарованные вздохи молодых друзей и рассмеялась:

—Ха-ха-ха! Открываем, открываем. Только внимательно читай все, что там написано.

Мгера осторожно раскатала свиток. Листков оказалось два, между ними лежал дубовый лист, который Мгера аккуратно вынула.

—Здесь два листка. Почерк очень аккуратный. И лист.

—Дай мне лист. — Крегга вытянула лапу. Приняв лист, она тщательно его обнюхала. — Дубовый. Интересно, что бы это могло означать. Читай, милая, читай.

И Мгера принялась за чтение.

Счастливы добрые звери,

И долги сезоны их,

В полном согласье и в мире

Живущие в стенах сих.

Вожди их мудры от века,

Живой и мертвый, их два:

Сердце — Мартин Воитель,

Аббатиса (аббат) — Голова.

Мартин выберет Воина,

Который возглавит рать,

Но Голову аббатства

Не так легко выбирать.

Я была аббатисой

И бремя долга несла,

Во имя добра и блага

Матушки имя взяла,

Чтобы, как малых деток,

Всех за собой вести

Мудрым и добрым советом

По правильному пути.

Бери же и ты это бремя,

Как некогда сделала я,

Ибо так ведется от века:

Теперь эта доля — твоя!

После краткой паузы Крегга прочитала последние строчки:

Меня тут нынче нет.

А кто меня найдет?

Д. Л. — Дубовый Лист.

А. П. вам ключ дает.

АЛ.

Мгера ошеломленно переспросила:

—Доля — моя?!

—Хурр, не моя же, так ведь? — ответил вместо Крегги залезший на подлокотник ее кресла Гундил. — Крот не скроен быть аббатисой… хурр, хурр, и аббатом тоже. — Гундил сложил на животе короткие лапы и зашевелил копающими когтями. — Я прямо вижу, как я в длинной робе запутаюсь и — бух-хурр!

Мгера вернулась к листкам. Она подняла лапу, призывая к тишине, и спросила:

—Второй читать?

Гундил склонился к Крегге и забубнил:

—Хурр. Она уже госпожа настоятельница, хурр… Надо слушаться и слушать.

Мгера погрозила ему лапой и откашлялась.

—Гм. Спасибо. Итак, здесь написано, во-первых, Д. Л. — это дубовый лист.

Крегга передала лист Мгере:

—Вот он. Осмотри его внимательнее, Мгера.

Мгера рассмотрела лист со всех сторон.

—Д. Л. Буквы немного выцвели. Но для чего-то настоятельница Песенка написала их на листе.

Гундил сощурился на две тщательно выписанные буквы.

—Хо-урр. Д. Л. — дубовый лист. Лист дуба, значит. Дерева. Что-то это да значит.

Крегга потрепала его загривок: