и счастливое: “У меня будет мама!”

По-моему, мне никто так искренне радовался, просто… просто так. 

Проклятье!

Проклятые светлые!

Нужно уносить от них ноги, пока я сама не стала одной из них.

Какой позор.

— Давайте на чистоту, Лайтвуд, — церемонно проговорила я, стараясь звучать спокойно. — Что вы от меня хотите? Зачем вам брак со мной? 

На всякий случай я отошла от него на несколько шагов и опустилась в стоящее у камина кресло.

Вот так.   

Я не отступаю, а просто решила присесть. Потому что я — расслаблена и владею ситуацией. 

Понятно, Лайтвуд?

Он хмыкнул и устроился в кресле напротив. Наши глаза оказались на одном уровне, и пришлось приложить усилия, чтобы не отвернуться и — только не это! — не покраснеть от воспоминаний о том, как наши лица были близко, и Лайтвуд, суровый и несгибаемый ректор АТаС, которого в тайне боялись все темные без исключения, почти меня…

— Что ж, мисс Медея, вы правы. Мне, определенно, кое-что от вас нужно.

…Почти меня поцеловал. 

Я моргнула и перевела дыхание, пытаясь взять себя в руки. 

Что за глупости лезут в голову! Это территория светлых так на меня влияет! Этак и влюбиться недолго. Довериться кому-то. Какая гадость.

— Слушаю вас.

Лайтвуд хмыкнул.

— Это же очевидно. По какой причине, по-вашему, заключаются браки?

Я растерялась, а потому заговорила неожиданно честно: 

— По множеству причин. Связи, богатое приданое, титул, политические союзы, месть, одержимость, необходимость в неофициальном заложнике… Это первое, что приходит в голову. Какая причина ваша? Давайте поговорим как взрослые люди и… какого грязного копыта Проклятого вы смеетесь?!

Лайтвуд, который, наклонив голову, очевидно и обидно ржал над моими словами, наконец поднял взгляд. Гладкие светлые волосы до плеч, упавшие вниз, наполовину скрывали его лицо.

— Прошу прощения, мисс Медея, — проговорил он и опять беспардонно заржал, окончательно спрятавшись за волосами. — У нас некоторые… трудности в коммуникации…

Нет, да что он себе позволяет?!

— Да что вы…

— Минуту.

Проведя рукой по глазам, как будто смахивая выступившие от смеха слезы, Лайтвуд встал с кресла, тихо, как хищник на ночной охоте, подошел к двери и резко дернул на себя створку. 

Я вскочила, когда в кабинет ввалилась грузная фигура в белом, на проверку оказавшаяся Ребеккой — матушкой Лайтвуда. Зеленая жижа, покрывающая лицо, была на месте, полупрозрачный шарф на голове, которым были прихвачены закрепленные шпильками светлые волосы, — тоже. 

Лайтвуд аккуратно поддержал Ребекку под локоть, чтобы она не упала. 

— Мама? Ты перепутала мой кабинет со своей спальней? — спокойным и слегка заинтересованным голосом спросил он. 

Она моргнула. Бросила короткий взгляд на меня.

— Да, все верно!

— А почему тогда не заходила? — продолжил Лайтвуд, и я даже восхитилась.

Оказывается, когда Лайтвуд загоняет в ловушку не меня, а кого-то другого — это даже весело. 

— Я… Я не подслушивала! — вспыхнула Ребекка. Выдержка у нее была, конечно, слабовата, могла бы еще поотпираться. — Твои подозрения оскорбительны, дорогой сын!

— Разумеется, ты не подслушивала, мама. Кабинет зачарован от подслушивания. Разве ты забыла?

Ребекка закусила губу, и даже зеленая жижа на лице не смогла скрыть досады. 

Точно, забыла. 

Хм, а разве светлые подслушивают?

Это ведь не достойное их занятие, насколько я знала.

Прищурившись, я с подозрением смотрела на Ребекку.

— Мне нужно поговорить с тобой! — тем временем пошла в атаку она. — Что еще за новости?! Эта девушка, которая залезла в кровать Сэмюэля…

— Случилось недоразумение, — перебил Лайтвуд и пояснил: — Медея планировала залезть мою кровать.

Ребекка открыла рот и глубоко вдохнула. Уперла руки в бока.

— Но она сказала, что у них с нашим Сэмюэлем…

— Чувство юмора Медеи очаровательно, не правда ли?

Лайтвуд бросил взгляд на меня и слегка наклонил голову, как будто в знак почтения.

Я растерялась.

Может, Ребекка сейчас отговорит его жениться?! Вот бы отговорила!

— Райан! Послушай себя! Что только взбрело тебе в голову!

— Не ты ли уговаривала меня жениться последние несколько лет? — поднял брови Лайтвуд. 

— Да! Но на хорошей девочке из приличной семьи! Которая сможет стать достойной невесткой мне и любящей мамой для Бенджамина! 

— Медея — дочь Верховного темных, лорда Даркмора, и сильная колдунья. Семьи приличнее и статуснее во всей столице не найти. В остальном… жизнь порой бывает непредсказуемой.

Мы с Ребеккой переглянулись, и я могла бы поклясться, что выражение лица у нас одинаково ошарашенное.

Лайтвуд, Верховный светлых, могущественный маг и доверенное лицо императора, сошел с ума.

Другого объяснения не было.

— Я думаю, нам всем сейчас лучше пойти спать, — сказал Лайтвуд. — Медея наверняка устала. Мы будем ждать ее в гости завтра или… в любой другой день. Мой дом — твой дом, Медея.

От серьезного взгляда Лайтвуда я совсем растерялась. Это — это было уже далеко от шуток, такое заявление, почти заклинание, которое теперь позволяло мне беспрепятственно проникать в особняк Лайтвуда. Это буквально — ядовитую змею на груди пригреть.

Хотя что еще ждать от светлого, который сделал питомца из черной мамбы?

— Я провожу Медею до двери, — объявила Ребекка. — Прошу сюда.

Улыбнулась она приторно-сладко и чем-то неуловимо напомнила мою родную матушку. Правда, та чаще плакала, но смысл был тем же.

Да нет.

Светлая ведьма ведь не будет мной манипулировать?

Лишив Лайтвуда возможности приложиться на прощание к моей ручке, я последовала за Ребеккой вниз.

— Вот сюда, дорогая, не споткнись, ступенька слишком высокая.

Светлые! Я закатила глаза от такой предупредительности. Темные учат по-другому. Один раз споткнулся — на всю жизнь запомнил, какая ступенька высокая и где нужно быть аккуратным.

Стоило нам дойти до двери, как Ребекка обернулась ко мне и выпалила:

— Ты не выйдешь замуж за моего сына, Медея! Даже не рассчитывай! Не знаю, как ты его околдовала, но частью нашей семьи ты не станешь, змея подколодная! 

Глава 9

— Что? — переспросила я, решив, что ослышалась.

Дверь особняка Лайтвудов была настежь открыта, и я бы уже сбежала, если бы Ребекка цепко не схватила меня за локоть, впившись в кожу ногтями.

Эта светлая обозвала меня змеей подколодной (приятно, конечно), предположила, что я смогла Лайтвуда, Верховного светлых, околдовать (приятно вдвойне!) и заявила, что… я не выйду замуж за ее сына?

Да я как бы… ну и отлично.

А ей какая с этого выгода?

— Обещаете? — прищурилась я.

— Что? — Ребекка нахмурилась.

Угрожающий взгляд тут же превратился в недоуменный.

— Обещаете, что лорд Лайтвуд на мне не женится? — выпалила я, переходя на шепот. 

Заговор! Со светлой! Необычно, но заговоры — это было то, в чем я разбиралась. Это по-темному. 

В любом заговоре главное — держать ухо востро и не дать себя облапошить.

То есть — облапошить другого первой.

С этим уже можно было иметь дело.

А обо всех странностях светлых подумаю позже, я слишком мало о