вспомню и некоторые трюки Дэвида Ли Рота – архивные видеозаписи свидетельствуют, что в том туре в сет входили интерлюдия с боксерским рингом, шоу стальных барабанов, а также множество гитарных запилов Стива Вая, обладавшего особенным магнетизмом. Но большинство моих воспоминаний носят сугубо бытовой характер: гитары звучали очень громко, все вокруг были в джинсах, там курили сигареты, которые пахли не сигаретами, а очередь в мужской туалет была такой длинной, что кто-то предпочитал облегчиться в раковину. Все это выглядело достаточно рок-н-ролльно.

На следующий год, в 1989-м, моя семья переехала из Белмонта, штат Массачусетс, в Хамден, штат Коннектикут, пригород Нью-Хейвена. Там мы наконец-то подписались на кабельное ТВ – потому что местные телевизоры ловили меньше обыкновенных каналов. Впервые в жизни у меня появился постоянный доступ к MTV, который именно тогда стал подразделять эфир на несколько тематических блоков: “Yo! MTV Raps” для хип-хопа, “Club MTV” для танцевальной и поп-музыки, “Headbangers Ball” для хэви-метала, “120 Minutes” для музыки, которую как раз тогда стали называть “альтернативной”, “Dial MTV” для самых популярных видеоклипов во всей сетке – их показывали там в обратном порядке: от менее к более хитовым. Девиз “Леди и джентльмены, рок-н-ролл!” больше не работал: канал теперь ценил преимущества музыкальной фрагментации. Тем не менее на MTV по-прежнему звучало много хэйр-метала – одним из самых популярных клипов того лета, когда специально вызванный техник провел нам телевизионный кабель, стал “Heaven”, прорывной хит гламурного вида ансамбля под названием Warrant. Видео начинается с перебора акустической гитары и крупного плана светловолосого фронтмена Джейни Лэйна, который с серьезным видом смотрит в камеру и произносит какую-то глубокомысленную чепуху про потускневшую фотографию и ускользающие воспоминания. Он тянет время почти целую минуту, после чего наконец вступают остальные музыканты – звучит сокрушительный трехаккордный припев и идеально бессмысленный рефрен: “Рай не так уж и далеко, мы становимся ближе к нему каждый день”.

Между образом и саундом хэйр-метала всегда было легкое несоответствие. Многие слушатели обращали внимание на то, что, хотя тексты хэйр-металлических групп пестрели упоминаниями “полного отрыва за гранью приличий”, как однажды спел Винс Нил, звучали они намного более пресно. Большинство альбомов той эпохи состояли из крепких среднетемповых композиций, базирующихся на простых, ровно пыхтящих гитарных риффах. Иногда, раз или два на протяжении пластинки, это пыхтение прекращалось для того, чтобы фронтмен мог приблизиться к микрофону и спеть нечто более тихое и серьезное: пауэр-балладу. Эта музыкальная форма появилась в 1970-е годы, когда многие рок-н-ролльщики независимо друг от друга поняли, что даже их поклонники не могут устоять перед обаянием сентиментальной песни о любви. “Тяжелым” группам пауэр-баллады предоставляли особо ценный шанс ненадолго снизить темп и децибелы. Яркий ранний образец – песня Led Zeppelin “Stairway to Heaven”, хотя она, возможно, была слишком длинна и непредсказуема, чтобы квалифицировать ее исключительно как пауэр-балладу (когда я учился в старших классах, “Stariway to Heaven” слыла популярной песней для медленных танцев, несмотря на резкое ускорение в финале; я по сей день помню жгучую неловкость, которую испытывал, неторопливо раскачиваясь с партнершей – когда вступали барабаны Джона Бонэма, было трудно понять, закончен наш танец или нет). Другой пример из тех же времен – напряженная “Without You” группы Badfinger (1970), более известная в воздушной кавер-версии хулиганствующего певца Харри Нильссона, которая стала хитом в 1972-м. Пауэр-баллады тогда не считались неотъемлемой частью рок-н-ролльной традиции – на самом деле даже в 1981-м, когда Journey выпустили свой меланхоличный хард-роковый шедевр “Don’t Stop Believin’”, одну из самых популярных пауэр-баллад в истории, термин еще не вошел в обиход.

А вот в 1980-е пауэр-баллады превратились из рок-н-ролльного гарнира в основное блюдо. У Mötley Crüe была песня “Home Sweet Home”, у Poison – “Every Rose Has Its Thorn”, у Def Leppard – “Love Bites”, у Whitesnake – “Is This Love” (само собой разумеется, у White Lion была “When the Children Cry”, а у Great White – “The Angel Song”).

Популярность формы доказывала, что сентиментальные песни никогда не выходят из моды. Но одновременно бум пауэр-баллад иллюстрировал парадоксальные пути эволюции музыкальных жанров, в которых звучание и визуальный стиль порой радикально расходятся друг с другом. С точки зрения облика и высказываний хэйр-металлические группы вроде бы стремились прослыть рок-н-ролл-экстремистами, рекламируя гиперболизированную версию рок-звездности 1970-х. Но с годами движение стало намного менее однородным, как это свойственно всем музыкальным направлениям, – по меткому наблюдению Клостермана, артисты теперь апеллировали не только к юным металлистам: к их целевой аудитории примкнули и те, кто не был юн и не был металлистом. Возможно, именно приверженность внешнему блеску рок-музыки позволила группам записывать слащавые песни о любви с акустическими гитарами и фортепиано – и при этом в глазах аудитории оставаться рок-н-ролльщиками. Одним из последних по-настоящему мощных хитов Aerosmith стала написанная поп-композитором Дайан Уоррен композиция “I Don’t Want to Miss a Thing”, которая вообще-то совсем не звучала по-рок-н-ролльному. Однако это была пауэр-баллада группы Aerosmith, и, следовательно, она являлась рок-н-роллом по определению. В популярной музыке так бывает часто: чем более аутентично ты выглядишь и ведешь себя, тем больше у тебя появляется свободы, чтобы переписать сценарий.

Впрочем, уязвимым хэйр-метал делали и его популярность, и наличие в нем посторонних примесей: чем дальше, тем больше бросалось в глаза расхождение между мятежным образом жанра и его безобидным саундом. В ретроспективе становится ясно, что немало слушателей алкали более чистой, более узкой разновидности рок-н-ролла (как и во многих других областях человеческой деятельности, в рок-н-ролле периоды расширения и дробления всегда сменялись периодами очищения и перегруппировки сил – и наоборот). По распространенному мнению, хэйр-метал умер осенью 1991 года, и убило его вполне конкретное событие: выход песни “Smells Like Teen Spirit” малоизвестной до той поры группы Nirvana. Песня основывалась на рудиментарном четырехаккордном риффе, в ней не было гитарного соло. Главным героем клипа, снятого в плохо освещенном школьном спортзале, был певец в растянутой полосатой футболке, со спутанными волосами и с не вполне членораздельной артикуляцией. Каким-то образом композиция стала хитом, а потом – целым движением, популяризировавшим поджанр, который получил название “гранж”; в более широком смысле культуру, к которой принадлежала Nirvana, назвали “альтернативной”. Неужели конец хэйр-метала выглядел столь прозаично?

Судя по всему, этот конкретный миф проходит проверку фактами. На момент выхода “Teen Spirit” я учился в школе, и, хотя песня мне не очень понравилась, я помню, что от нее было попросту не скрыться – а на MTV мгновенно появилась масса артистов, звучавших примерно так же. В “I Want My MTV” Питер Менш, менеджер Def Leppard, описывал церемонию MTV Video Music Awards 1992 года как “апокалиптический” эпизод: исполнявшие смехотворную оду подростковому бунту