последствия римской политики контроля коммерческой деятельности через границы империи для земель, прилегающих к Атлантике. Их никоим образом нельзя было назвать несущественными. Этой политике в значительной степени обязаны своим расположением торговые пути на Балтику, а также упадок морских связей между Фризией и Ютландией. Благодаря римской политике в те годы шло постепенное уменьшение объема товаров, попадающих в Скандинавию из Центральной Европы. Определенно упадок морского могущества менапиев и моринов был, по крайней мере частично, связан с римскими ограничениями.

Однако в более широком смысле торговая политика римлян была неудачной для империи. Она могла уменьшить, но не уничтожить экономические связи между центральноевропейскими провинциями империи и варварским миром германцев, одновременно не делая ничего для предотвращения продвижения далеко на запад Атлантического экономического сообщества. Хуже того, передав внешнюю торговлю в руки неримлян, эта политика укрепила морское могущество своих же врагов, таких как пикты и ирландцы, которых она стремилась ослабить. К тому же она не смогла устранить саксонскую угрозу в Северном море. Уменьшив объем торговли с далекой Балтикой, политика контроля торговли существенно замедлила развитие Скандинавии. Она же стимулировала тревогу и беспокойство, которое подталкивало германцев к Дунаю и Черному морю, и должно было с помощью гуннов привести их в империю.

Римская торговая политика, пограничные армии и морские фортификационные сооружения не могли остановить продвижение цивилизации через границы империи, хотя и были способны ослабить римское содержание цивилизации. Совершенно ясно, что варварские народы быстро догоняли тех, кто жил под властью римлян. Ирландцы IV века были в высшей степени продвинутыми людьми, в сравнении с теми примитивными членами племен, чей остров Агрикола собирался покорить силами одного только легиона тремя веками раньше. Они преобразились благодаря материальным элементам римской цивилизации, добравшимся до их берегов, и в их душах уже были посеяны зерна христианства, которым вскоре предстояло прорасти. Пикты севера были уже не теми варварами, которых презирал Септимий Север, а народом, способным построить свой флот, который сможет проникнуть вглубь римской территории. Корабли этого народа римляне в конце концов стали копировать.

Еще большего прогресса достигли германцы, жившие вдоль римских границ и на юге Руси. Было бы ошибкой думать, что в IV веке эти германцы остались на том же уровне развития, который описал Тацит. Фризы, франки, саксонцы, алеманны и баварцы больше не были кочующими пастухами. Они стали оседлыми земледельцами и уже использовали для обработки земли тяжелый колесный плуг, который позволял взрыхлять девственные почвы, для обработки которых у римлян не было возможностей. Маленькие нестабильные племенные группы сплотились в крупные конфедерации под властью королевских семей. Идея, что все германские племена представляли собой силу, которая постоянно теснила римлян, является явным преувеличением. Хотя римляне, конечно, так не думали. Они уже допустили некоторых германцев на свою территорию, взяли их на военную службу и поселили внутри своих границ как foederati – федератов.

В те годы нестабильным кочевым элементом являлись германцы Скандинавии и Восточной Германии. Готы, вандалы, свевы, ломбарды (лангобарды) и бургунды стремились на юг к низовьям Дуная и Черному морю. И даже здесь остготы и вестготы совершили уверенный шаг к цивилизации. Готы, христиане, ставшие всадниками на центральноазиатский манер, были нисколько не похожи на своих языческих скандинавских предков-варваров. В этом римские легионы Валента имели возможность убедиться при Адрианополе. Разница в цивилизации и экономических условиях, так же как во владении военным искусством, разделявшая жителей империи от варваров, живших за пределами ее границ, пока они еще существовали, теперь стала намного меньше.

Осталась одна заключительная проблема для историка – типы судов, использовавшихся на северных морях в IV веке, – судов, от которых произошли все более поздние разновидности, бороздившие эти моря впоследствии. Чтобы понять суть этой проблемы, следует вернуться к временам ранней империи. Когда Цезарь прибыл в Галлию, он обнаружил два типа судов, которые ходили по Атлантике от Испании до Норвегии. Первый – curragh (куррах) или coracle (коракл), примитивная лодка с ивовым каркасом, обтянутым кожей или шкурами животных. Обычно кораклы были маленькими, но все же некоторые обладали достаточными размерами для совершения океанского прибрежного плавания. Согласно документам, в IV веке они еще использовались в Корнуолле и Ирландском море.

Второй тип судов использовался венетами Бретани, назывался ponto – понто. Это более совершенное плавсредство, чем коракл, – большое плоскодонное океанское судно с обшивкой вгладь. Его строили из дуба. Понто имел высокую корму, кожаные паруса и железные якоря. В таких кораблях венеты добирались до Британии и даже дальше. К этим двум судам следует добавить еще одно, ходившее по Балтийскому морю, – весельное плавсредство из дерева, прямой потомок выдолбленных лодок, которые изображались в наскальной живописи Готланда и побережья Норвегии.

Нет никакой уверенности в том, что Цезарь, уничтожая морское могущество венетов, положил конец строительству понто на галльском побережье. Да и представляется вполне обоснованным предположение, что римляне привнесли в северные воды новые типы судов средиземноморской постройки. Одно из них – hippago – парусное транспортное судно, которое Цезарь использовал во время экспедиций против Британии. Другое – corbito – прочное торговое судно средиземноморской постройки, хорошо приспособленное для беспокойных вод Атлантики. Кроме того, римляне стали использовать на севере catopiscus – быстроходное разведывательное судно, и actuana – галеру, которую иногда называли navis longa. Все они были обшиты вгладь.

Нам хорошо известны и другие суда, помимо куррахов, ходившие в IV веке по Атлантике. Все потому, что на дне Темзы в Лондоне были найдены фрагменты римского судна, датированные, вероятнее всего, концом III – началом IV века. Это были фрагменты судна длиной 60 футов и шириной 16 футов. Оно было плоскодонным, построенным из дуба и имело фальшкиль. Судно было обшито вгладь, и листы обшивки соединялись с помощью небольшого количества железа. На нем имелась мачта диаметром 10 дюймов. Было ли оно оснащено веслами, трудно сказать. Конструктивно это судно было неким сочетанием понто и корбито. Не исключено, что это был тип судна, известного несколько позже как barca[6].

Еще одно судно, в тот период плававшее в британских водах, – это новый и отличный от других военный корабль. Это был быстроходный корабль, согласно Вегецию оборудованный парусом и десятью парами весел. Вегеций называл его «пиктским кораблем». На нем все было окрашено в синий цвет, чтобы он оставался незаметным в море. Вероятно, корабль называли пиктским потому, что он был построен по образцу судов пиктов, а значит, можно предположить, что он был деревянным и имел обводы, как куррах. По-видимому, эти пиктские корабли, как и все другие, бороздившие Атлантику в то время, были обшиты вгладь.

На Балтике между тем к IV веку появился особенный тип судна.