во время — через шум всполохов пламени в ночи начал доноситься шум нескольких мотоциклетных двигателей. Похоже, это прибывала делегация не то степновских, не то советских утырков.

Готовясь к скорой встрече, я достал из кармана плаща последние два патрона и перезарядил дробовик. И далее, под бодрый треск разгорающихся брёвен гостеприимного сруба и истеричный кашель хозяина, я подскочил к нагруженному мотоциклу, рванул стартёр и выжал ручку газа на максимум. Байк-ветеран разорвал ночь бешеным рёвом и поскакал по ухабам прочь из деревни.

Отпустив сцепление, я на ходу вытащил косу из завязок на коляске свободной рукой. Ведь мою спину с развевающимся на ветру плащом уже осветили фары догоняющих преследователей…

Глава 5. Мрачная жатва

Преимущество в скорости и манёвренности было целиком на стороне преследователей. Оторваться было нереально. При наличии коляски, груза и двух человек, небольшой четырёхсоткубовый двигатель не мог похвастаться особо резвым разгоном. А заложив слишком резкий вираж, я мог не только опрокинуть байк, но и попросту вышвырнуть из люльки бессознательную Алину. Зато, благодаря всё той же коляске, мне не нужно было удерживать баланс так тщательно, как тем, кто отправился за мной в погоню. И поворачивал я вращением руля, а не наклонами корпуса, как на двух колёсах. Это давало возможность орудовать косой гораздо более свободно и размашисто.

И во что бы то ни стало, бой нужно было принимать в движении, постоянно выжимая газ правой рукой. А в левой я зажал косу, готовясь встречать ею тех, кто осмелится приблизиться. Останавливаться и пытаться справиться с преследователями не на ходу — гораздо рискованнее. Отвлекаясь на противников, я рано или поздно упустил бы из вида девчонку. И если бы в это время они наложили на неё лапы, бой можно было считать проигранным.

Почти сразу мы выехали из сельских улиц и помчали по полевой дороге без поворотов, с извечными посадками с одной стороны и оттаявшей пашней с другой. В зеркала заднего вида я насчитал четыре фары, нашаривающие мой силуэт на ночной дороге. Первый всадник догнал меня уже через считанные секунды гонки по прямой.

Точнее, двое всадников — один продолжал играть сцеплением и газом, балансируя и аккуратно подбираясь ко мне слева. А второй — за его спиной — раскручивал вдоль мотоцикла цепь с кистенём.

Слегка притормозив, я не только подпустил их ближе, но и оставил себе небольшой резерв разгонного импульса. Поравнявшись со мной, ездок тоже сбросил скорость, а пассажир метнул кистень в заднее колесо, пытаясь спутать его и заблокировать.

Но цепь встретила острие косы и обмоталась вокруг него. Поперечная рукоятка на косовище упёрлась мне в руку, помогая удерживать оружие. Обхватив ногами бак изо всех сил и прильнув к рулю, я снова выкрутил газ на максимум. Вдоволь глотнув бензина, байк рванулся вперёд, и мы вместе с ним вырвали из руки пассажира оружие. Намотавшаяся цепь ослабла и начала сползать с острия. Взмах косой в сторону водителя — и вот цепь уже слетела прямо ему в лицо.

Поймав моток металла лицом, тот чуть не потерял равновесие, вильнул и неосторожно приблизился ко мне на достаточное расстояние. Ещё один взмах оружием — и длинный серп вонзился ему аккурат посреди груди. Обратное движение — и он вылетел из седла, увлекаемый кривым клинком в сторону. Его мотоцикл, тревожно вжикнув, сложил переднее колесо в сторону, и пассажир тоже закувыркался в грязи, грохнувшись мордой в пол со всего размаха.

Стряхнув с косы тело подростка, я снова всмотрелся в дорогу — поворотов пока не предвиделось. Встречный поток воздуха выжимал из глаз слёзы и шумел в ушах, а с косы — срывал капли крови, заставляя лезвие снова очаровательно блестеть в лунном свете. Плащом за моей спиной ветер хлопал так, словно радостно аплодировал только что случившейся стычке. Байк натужно ревел, выдавая максимум оборотов.

Ревущие почти в унисон двигатели остальных преследователей были всё ближе. Эти оказались поумней. Обменявшись жестами, школьники обогнали нас и начали пристраиваться ко мне с двух сторон, но пока не стремились атаковать и выдерживали дистанцию.

Третий оставшийся всадник приближался сзади. Его пассажир, привстав над сидением, тоже раскручивал кистень над головой — намереваясь не то ударить, не то оплести меня цепью. Атаковать колесо с такого направления у него бы вряд ли вышло — мешала коляска и заднее крыло.

Что ж, пора брать инициативу на себя, раз вы не хотите подставляться сами. Я начал рывками поворачивать в сторону правого мотоциклиста, угрожая опрокинуть его ударом коляски — тот был в седле один и сжимал в левой руке дубину.

Уходя от тарана, он разглядел в коляске лежащую Алину и оскалился зловещей улыбкой, занося над ней дубину. Э нет, брат!

Аккуратно вывернув влево, я ушёл от его удара и махнул косой перед носом левого преследователя — тоже одиночки. Тот без особого труда отшатнулся от лезвия, не потяряв равновесие. Но потеряв бдительность. Следующим двжением, быстро прицелившись, я ткнул тупой стороной острия в рычаг переднего тормоза на правой стороне его руля. Колодки, резко прижавшись к колесу, ожидаемо его заблокировали, и колесо сложилось в сторону. Мотоцикл подскочил, завыл на высокой ноте, потеряв контакт с землёй, и выбросил водителя вперёд. Неслышно крича и размахивая руками, он пролетел совсем рядом со мной, перевернулся и рухнул в грязь головой вниз, сломав себе шею.

В это время пассажир на стальном коне позади меня всё-таки получил возможность метнуть кистень — и он удачно обмотался мне прямо вокруг шеи. Сбрасывая скорость, водитель заднего байка помог пассажиру тянуть меня назад.

Что есть сил вцепившись правой рукой в руль, я тоже рефлекторно затормозил — два пальца правой руки всегда по привычке лежали на рычаге тормоза. Запрокинув голову, я стряхнул с себя ослабевшую цепь, хотя она изрядно ободрала мне лицо.

И теперь в моей перевернутой картине мира было видно, что водитель заднего байка оказался слишком близко. Достаточно для того, чтобы коса в левой руке, описав широкую дугу сверху вниз, вонзилась ему между шеей и ключицей.

Не разгибаясь обратно, практически лёжа спиной на седле, я отпустил тормоз и снова выкрутил газ. Коса, впившись в ключицу, вытащила ездока из седла через руль, и он врезался лицом прямо в моё заднее колесо.

Оставив половину морды на вращающемся грязном протекторе, пацан, наконец, сполз с острия и остался лежать ничком в грязи. Где сзади на него тут же наехал его собственный мотоцикл, перевернувшись и подмяв под собой