Благополучно заняв свое место в салоне пожилого ИЛ-86, черноволосый господин раскрыл ноутбук последней модели. Весь полет он провел, уткнувшись в экран компьютера. Объемистый кожаный кейс, стоящий у него в ногах, оказался набит компакт-дисками. Их содержимое с поразительной скоростью просматривалось и изучалось. Ловкие пальцы бегали по клавиатуре. Картинки и текст пролетали по дисплею, не задерживаясь. Посторонний зритель мог бы подумать, что человек ищет нечто определенное. Но не подумал. Потому что единственный претендент на эту роль – мужчина в соседнем кресле – мирно дремал, источая волны свежего коньячного перегара. В зрители он не годился принципиально.

К моменту посадки вся информация, записанная на дисках, перекочевала из ноутбука в бородатую голову, где была систематизирована и усвоена. Впрочем, программы средней и высшей школы для вызывающе одетого господина не представляли труда. Он просто анализировал знания, накопленные человечеством. Вдумчиво и с предельной концентрацией внимания. Хотя, как минимум дважды, скептическая улыбка мелькала в недрах щегольской бородки, заставляя его отрываться от ноутбука и с любопытством разглядывать пассажиров рейса Барнаул – Санкт-Петербург.

В первом случае его искренне изумила история мировых религий. Второй приступ иронии пришелся на теорию сэра Чарльза Дарвина. Узнав о выдающейся роли обезьяны, человек в бежевом костюме издевательски хмыкнул и пренебрежительно приподнял бровь…

Аэропорт Пулково воображение не потрясал. Ни чистотой, ни дизайном, ни сервисом. Правда, жизнерадостного пассажира рейса номер сто сорок шесть это не огорчило. Он осмотрелся и, сливаясь с толпой, прогулочным шагом направился к выходу. Хищные таксисты, стаей окружившие зал прибытия, настырно затаскивали гостей города на Неве в свои колымаги. Черноволосый господин в дорогом костюме показался им желанным клиентом. Вокруг него мгновенно скопилась небольшая толпа алчущих извозчиков.

– Куда ехать?

– Такси надо?

– Недорого до Гражданки…

Мужчина на секунду задумался. Потом легким движением руки кисти извлек из толпы пожилого дядечку с мясистым красным носом типичного забулдыги. Времени на переговоры потенциально завидный клиент тратить не стал. Он притянул таксиста за лацкан куртки, легко коснулся плеча и шепнул на ухо:

– Хочешь, дочку вылечу?

Слова вылетели неуловимой скороговоркой, почти без участия губ. Остальным конкурентам при всем желании не удалось бы их услышать. Но публика в Пулково толпилась тертая, повидавшая немало. Внезапно округлившиеся глаза мужика народ заметил и оценил слету. Очевидно, цена поездки оказалась неслабой. Люди поопытнее с тоскливой завистью вздохнули и отправились дальше на поиски хлеба насущного. Лишь два-три водилы притормозили в отдалении, надеясь урвать свое. На случай, если договаривающиеся стороны все же не сойдутся.

Красноносый мужик ошалело вперился взглядом в клиента. Словно хотел увидеть в нем что-то особенное, понятное только ему. Неожиданно он склонил голову набок и тоже шепотом спросил:

– Что ты сказал?

– Ты слышал.

– А?..

– Мне что, по воде, аки по суху, пройтись, чтобы до тебя дошло? – ехидно процедил господин с элегантной бородкой.

Водила помотал головой, видимо, пытаясь сообразить, что происходит. Потом, словно вдруг решившись, произнес будничным тоном:

– Пошли.

Пожилой «опель-кадет» ждал хозяина неподалеку от автобусной остановки. На первый взгляд машина не обещала ни большого комфорта, ни скорости. Но в салоне оказалось чисто. Клиент сел на заднее сиденье. Они мягко тронулись с места и выехали на Пулковское шоссе.

– Ты кто? – требовательно спросил водила, пристально изучая пассажира в зеркало заднего вида.

– Не очкуй, папаша. Вылечу я тебе дочку, – уверенно ответил странный клиент. – Остальное – пурга!

– Интересно, почему я тебе верю? – озадаченно пробурчал немолодой, явно не раз битый жизнью мужик.

Человек, развалившийся на заднем сиденье, не поддавался пониманию и классификации. По одежде и поведению он был похож на крутого провинциального бандита, подавшегося в легальный бизнес. Таких типов на своем веку водила встречал не один десяток. И в то же время от пассажира исходило несуетное спокойствие и абсолютная убежденность в своей силе. Причем, не показная, на публику, а какая-то приглушенная. Будто спрятанная для маскировки под аккуратную пижонскую бородку и показушный костюмчик. Ну, и окончательно сбивая с толку, в зеленых глазах плескалось целое море иронии, вообще не свойственной поголовью «крутых».

– Потому что, палаша, люди правду сердцем чуют, – прозвучал с заднего сиденья спокойный голос.

Люда ждала отца. Последние месяцы ожидание давалось все труднее. Опухоль в груди продолжала расти. Как только отец уходил из дома, она начинала шевелиться. Над сердцем появлялась нестерпимая боль. Она разрывала ребра и не давала дышать. Но Люда была терпеливой девочкой и честно старалась не закричать. В пятнадцать лет очень трудно побороть страх, но у нее получалось. Ради папы, который очень расстраивался, увидев следы слез на ее бледных щеках. А потом тихо и бессильно скрежетал зубами, запершись в ванной…

На этот раз отец вернулся быстро. Люда даже не успела очнуться от трудного утреннего сна. В последнее время ей снилась черная пустота. Девочка знала, что эта черная пустота – смерть. До нее оставалось все меньше времени. Врачи говорили, несколько месяцев. Поначалу еще можно было за немыслимую сумму, где-то за границей, сделать операцию. Но таких денег* семье никогда не было. А потом стало поздно.

Скрипнула дверь, и отец вошел в комнату. Почему-то он вернулся намного раньше, чем обещал. И не один. Люда с трудом открыла глаза, пытаясь дышать неглубоко и ровно, чтобы не будить опухоль.

– Здравствуй, доча, – негромко сказал папа. – Я тут привез человека…

– Привет, – шепнула она. – Какого человека?

Неожиданно в комнату вошел загорелый черноволосый мужчина. Он улыбнулся, так что вокруг его зеленых глаз собрались в сеточку небольшие морщинки, и сказал:

– Привет, красавица. Ты как, насчет выздороветь?

Люда удивилась. Раньше они с отцом сами ездили в больницу. А домой к ним приходил только участковый терапевт. И то два раза. Незнакомый мужчина уверенно подошел к кровати и заглянул ей в глаза:

– Не трусь, все будет путем.

Он легким движением откинул одеяло и положил руку на грудь девочки. Она закрыла глаза и вдруг перестала дышать. При виде ее выступающих ключиц и синеющей на глазах бледной кожи отец тихо скрипнул зубами. Люда еле уловимо вздрогнула, потом задышала снова. Гость заботливо укрыл худенькое тело одеялом и выпрямился.

– Вот и все. Три дня будет дрыхнуть. Очухается здоровенькой. Ты не буди ее. Не надо.

Несчастный отец шагнул к кровати. Дочка действительно спала. И улыбалась. А еще на щеках у нее, неизвестно откуда, появился румянец.