под властью Зевса. Теперь, когда я вернулся, для них все закончится.

— Ты немного пугающий, — сказала я, не шутя.

Он пожал плечами. — Я такой, какой я есть. Этого не изменить. Последний в своем роде… одинокий. Тот, кто уничтожит Зевса, чтобы он больше не мог издеваться над человечеством. Это мое бремя, которое я должен нести.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику. — Это мой худший кошмар…

Золото в его голубых глазах потемнело. — Что такое?

Что-то подсказывало мне, что я не должна раскрывать ему такую сокровенную часть себя, но слова все равно вырвались наружу: — Быть одной. — Я не могла представить, что бы всех моих братьев и сестер убили. То, что с ним случилось, было ужасно. Потеря моей мамы была достаточной потерей, чтобы преследовать меня.

Он замер рядом со мной, как будто я впервые по-настоящему ошеломила его. Бурлящая глубина его глаз встретилась с моими, и он наклонил голову.

— Теперь я понимаю гораздо больше. Причина, по которой ты отчаянно нуждаешься в подписчиках, лайках, любви. Все это для того, чтобы заполнить пустоту в твоей душе.

Иисус. Я внезапно почувствовала, что нахожусь на сеансе экстрасенсорики или в кабинете психиатра.

Между нами возникло новое, тяжелое настроение, которого не было между нами до этой секунды. До сих пор я шутила, кричала и убегала, чтобы скрыть свою панику. Чтобы не иметь дела с тем фактом, что ко мне было привязано очень реальное богоподобное существо. Но я не могла сделать этого сейчас. Мы должны были оставаться неподвижными, и он затронул часть моей израненной души.

— Ты ошибаешься. — Я скрестила руки на груди. — В наши дни люди зарабатывают деньги именно так, и, поскольку я нигде больше не нашла своего «призвания», я собираюсь использовать свои сильные стороны. Отличный вид бикини — это сила.

Он все еще смотрел на меня, осуждая, и это выводило меня из себя, поэтому я закрыла глаза и откинула голову на мягкие подушки.

— Красота может быть силой. Это правда, — согласился он.

Мое сердце колотилось в груди, и я держала глаза зажмуренными. Он только что назвал меня красивой?

Мои веки распахнулись. — Хочешь сделать еще одно селфи? Думаю, с твоей помощью я смогу набрать пятьдесят тысяч подписчиков?

Эй, если девушка хотела добиться успеха, она должна была хватать возможности за яйца, верно?

От его взгляда по моим венам побежала ледяная вода. Кронос мог быть пугающим, когда хотел. — Ткни мне в лицо этим телефоном, и я его разобью.

Я зарычала. — Отлично. Я буду обслуживать столики до конца своей жизни. Могу я принести тебе еще соуса ранчо? — Крикнула я с того места, где сидела, в десяти дюймах от него.

Он нахмурился. — Что происходит? У тебя это… время менструации в этом месяце?

Я закрыла лицо ладонью. Я никогда больше не хотела слышать слово «менструация» из его уст. — Как скажешь, толстосум. Тебе не понять. Я отвернулась от него и повернулся лицом к стене. Должно быть, приятно разгуливать с гребаным золотым кирпичом, как будто в этом нет ничего особенного. Кстати говоря, я была голодна, а мы были на мели и без еды.

Потрясающе.

Он усмехнулся позади меня. — У тебя враждебность бога войны, но твоя любовь к проституции ставит тебя прямо на территорию богини любви.

Я развернулась, почти с пеной у рта. — Назови меня проституткой еще хоть раз. Еще. Я. Не. Ела. Я не ела примерно … несколько часов. Я разорву тебя на части, — прорычала я.

Медленная усмешка растянулась на его губах, не совсем превращаясь в улыбку, прежде чем ее смыло. — Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь, человек.

Бесящий ублюдок! Почему он так разозлил меня? И почему мне это понравилось? Мне нужна была терапия.

Он встал. — Я тоже голоден. Пойдем.

Мои брови взлетели вверх. — Что? Нет, она сказала, что мы должны были подождать в этой комнате, пока оружие не будет готово. Она сказала, ждать здесь двадцать четыре часа.

Кронос бросил на меня взгляд. — Я выгляжу так, будто позволяю ведьмам указывать мне, что делать?

О Боже. Этот большой засранец собирался убить меня.

— Мы уходим, уходим или…? — Мне нужно было спланировать это в своей голове, если он собирался снова нести меня на плече через весь город, в то время как эти великолепные боги преследовали нас и пытались убить.

Кронос покачал головой. — Расслабься. Мы собираемся пойти на кухню Нариды, чтобы приготовить что-нибудь поесть.

— Правда? Без ее разрешения? — Я заломила руки вместе.

Не говоря ни слова, он широко распахнул двери сарая и протопал по коридору в поисках еды. Господи, у этого парня не было ни малейшего желания жить.

— Нарида! — Я позвала. — Это просто мы захватили немного еды. Мы вернем тебе деньги позже! Я хотела дать ей знать на случай, если она заколдовала еду и она отравит нас или что-то в этом роде.

Кронос издал громкое ворчание и распахнул богато украшенную синюю дверь.

Ворвавшись внутрь, он начал обыскивать помещение. Я на цыпочках вошла вслед за ним и была впечатлена тем, что он так быстро нашел кухню.

— Как ты узнал, что это здесь?

Он отправил в рот кусочек сыра. — Я чувствую запах еды за милю.

Мое сердце пропустило удар. Если бы этот парень не был таким придурком, он был бы моей второй половинкой.

— Ну, поделись! — Я огрызнулась и схватила немного сыра, хлеба и оливок с разделочной доски, которая стояла на столе.

— Не ешьте мои фирменные оливки! — Нарида крикнула из коридора, и я бросила оливки обратно на стойку.

Было ли это написано по буквам? Я не собиралась выяснять. Избегая оливок и зная, что у нас есть ее благословение, мы с Кроносом съели все, что было на виду. Он способствовал развитию моего внутреннего гурмана. Мне было приятно обнаружить, что у Нариды в доме не было мяса; похоже, она тоже была вегетарианкой.

#Спаситеживотных

Наконец, Кронос сел напротив меня, оглядывая мое тело в бикини с ног до головы. Я все еще расслаблялась в своем костюме-двойке от Calvin Klein. На нем все еще не было рубашки. Мы оба наслаждаемся пляжной жизнью. Если бы только кучка греческих богов не пыталась нас убить, здесь был бы центр отдыха.

— Как ты можешь так есть и так выглядеть? Я имею в виду, ты явно не занимаешься спортом, так что…

Я думаю, что там был комплимент. Где-то. Очень, очень, глубоко там.

Я положила руку на бедро и, несмотря на то, что была сыта, отправила в рот