деле, она бы от волнения сошла с ума. Для переживаний ей хватит и той информации, что я ей уже сообщила.

В трубке раздался всхлип мамы, и у меня сердце сжалось от тревоги за неё.

— Мам, всё будет хорошо, просто сделай так, как я тебя попросила!

— Я поверить не могу в то, что ты мне сказала…

— Мам!

— Хорошо, хорошо! Я не стану разговаривать с Колей! Мне так страшно за тебя!

— Я понимаю! Завтра мы увидимся! Всё будет хорошо!

— Береги себя, Яночка!

— Хорошо. Пока, мамуль!

Я сбросила вызов и расплакалась от беспомощности и отчаяния. Нужно было как-то выбираться отсюда. Завтра друг Александра пообещал отвезти меня в город? А что мне с машиной делать? Я не могу бросить её в лесу.

Вернувшись в кухню, я встретилась лицом к лицу с Александром. Я не ожидала его увидеть, поэтому перепугалась до смерти. Как долго он тут стоит? Он слышал, о чём я разговаривала с мамой?

Серые глаза мужчины впились в меня, как ножи. Я поёжилась от его проницательного взгляда и отвернулась, смахнув слёзы, рукавом. Прижимая к груди телефон, я попыталась обойти Александра, но он схватил меня за плечо, доведя меня уже до истерики.

— Как ты себя чувствуешь, Яна? — ласково спросил он.

— Хорошо, — соврала я, повторив попытку уйти в другую комнату.

— Тебе надо поесть и принять лекарство! — с нажимом сказал он, сдавив моё плечо сильнее. — Садись, — указал он свободной рукой на стул. — Я налью тебе горячего чая.

— Спасибо.

Пришлось послушно сесть за стол. Спорить с мужчиной было ни к чему. Поесть реально не помешает, а лекарство облегчит моё состояние. Не хватало ещё сильнее разболеться.

Искоса я наблюдала за тем, как мужчина ставит чайник на плиту и ополаскивает чашку, найденную в шкафу. Он был довольно высоким. Не таким здоровым, как Коля, скорее жилистым. Осанка ровная, движения плавные, как будто он танцор. Черты лица приятные, я бы даже сказала красивые, только напряжённые. Больше всего меня завораживали глаза Александра. Стоило ему на меня посмотреть, и я терялась, будто ничего не соображала. Может быть, виной тому моё самочувствие?

Александр нагнулся, чтобы достать из холодильника хлеб и колбасу, свитер на его спине задрался, и я увидела рукоять от своего пистолета. Неприятные, липкие мурашки побежали по позвоночнику, и я перевела взгляд на подставку с ножами.

— У меня был контейнер с продуктами. Вы не знаете, забирал ли его ваш друг?

— Его зовут Макс. Может, перестанешь мне вы-кать?

Александр взглянул на меня, заставив снова смутиться.

— У меня там запечённая свинина. Если вы едите такое, я могу вас с удовольствием угостить.

— Обожаю свинину! Сейчас принесу контейнер!

Мужчина улыбнулся и вышел из кухни. Я подскочила к шкафу, выхватила один из ножей и спрятала его в рукаве свитера. Затем вернулась за стол, пытаясь успокоить дыхание и сердцебиение. Как будто я воровка какая-то. Мамочки…

Александр вернулся на кухню с моим контейнером. Надо бы помочь мужчине разобраться с тем, что я в него натолкала, но теперь я боялась порезать руку от неловкого движения. А если я выроню нож, как последняя растяпа, мужчина заберёт его с той же лёгкостью, что и пистолет.

— А Максим? Он не хочет поесть? — спросила я Александра, ловко раскидывающего мои продукты по холодильнику.

Он оставил немного овощей, бросив их в мойку, а мясо, не разворачивая от фольги, сложил в небольшой чугунок.

Мне было интересно, чем занимается этот Максим, пока мы с Александром здесь. Может, мужчина отвлекает меня своей напускной заботой, пока его друг роется в моих сумках и ворует мои деньги?

— Он проверяет воду в душевой, скоро придёт. Возле дома выгребная яма. Если надумаешь помыться, экономней расходуй воду, пожалуйста. Мы тут тоже гости, так что хотелось бы оставить после себя порядок.

— Хорошо. — Ответ Александра прозвучал вполне правдоподобно. Я немного успокоилась и попыталась выведать у него ещё информацию. — Вы с Максимом охотники? Кто-то ещё должен приехать сюда?

— Нет. Домик принадлежит дяде Макса, это он охотник. А я тут вообще впервые. Приехал провести Новый год в тишине.

— Вы будете встречать праздник в одиночестве? — удивилась я.

— Почему бы и нет?

Закипел чайник, и мужчина заварил мне чай. Он поставил передо мной кружку, рядом блистер с таблетками, а сам вернулся к готовке. Быстро нарезал овощи, сыр, колбасу и разложил по тарелкам. Чугунок он унёс куда-то в прихожую. Расставив тарелки на столе, он сел рядом со мной на соседний стул и сложил руки перед собой.

У меня в животе заурчало от запаха еды, но я не решилась есть, пока мне не предложили.

Не так уж и страшен Александр. Сейчас он находился так близко, что я чувствовала запах его одеколона, и мне он понравился. Очень мягкий, свежий аромат без агрессивных ноток с примесью сигаретного дыма очень подходил мужчине, хотя курящих людей я недолюбливала. Серые глаза смотрели на меня с любопытством и нежностью.

— А теперь, Яночка, верни мне нож, — ласково сказал Александр. — И расскажи свою историю. Говори правду! Последствия от твоего вранья могут быть очень печальными!

(Не забывайте ставить звездочки книгам, если они вам нравятся и подписываться на автора, чтобы быть в курсе новинок, скидок и розыгрышей!)

13. Александр

13. Александр

Я хер знает, что на меня нашло. Вот правда. Это Макс был склонен ко всяким авантюрам, это он за любой кипиш и может сорваться в ночь на какой-нибудь левый движняк. А я всё привык обдумывать по сто раз, прежде чем действовать.

А сейчас…

Отдать Дюймовочку на растерзание ФСБшникам? Эту маленькую, пугливую милаху? Мне аж плохо стало, как представил её в наручниках.

С другой стороны, я сейчас лучшего друга втягивал в какое-то дерьминское дерьмо. Красивые глаза всех девушек мира не стоили того, чтобы я своими руками толкнул Макса в неприятности, какими бы они ни были. Я его всю жизнь знаю, а Яну эту?

Что мной двигало, я в душе не ведал, но меня как будто швырнуло на эту амбразуру.

— Нет, Макс! Сначала я расспрошу девчонку, что к чему! — категорично заявил я.

Я видел террористов. Доподлинно знал, как они выглядят и как себя ведут. Они не застревают в снегу по глупости, не засыпают так крепко, что у них заканчивается бензин, и уж тем более не теряют бездарно оружие, позволяя незнакомым людям рыться в своих вещах.

Девчонка такая неуклюжая, такая пугливая. Руку даю на отсечение, что Яна просто забыла,