Пути преодоления насилия, ксенофобии и шовинизма

«Прочь гнев», – этим железным правилом необходимо руководствоваться в социальной работе и социальной педагогике. Вместо того чтобы ожидать, когда накопившиеся в психике чувства хлынут через край, следует вовремя и в разумных пределах отреагировать гнев, злость и ненависть. Для этого существует несколько путей:

1. «Круглый стол», собравшись за которым, противники получают возможность вести дискуссию, спорить, сохраняя достоинство. На более низком уровне роль диспута может заменить ругань. Человек может «проклинать противника на чем свет стоит», «посылать его ко всем чертям», «разносить его в пух и прах». Народ проявляет удивительную изобретательность по части ругани.

2. Злость и гнев могут быть «отреагированы» в процессе занятий спортом, требующих физического напряжения и ограниченных правилами игры. Для этого подходят игровые командные виды спорта, подразумевающие разделение игровой площадки на «свою» и «чужую» половины. Привлекательность игровых видов спорта заключается в их латентном символическом значении; многое роднит их с борьбой за выживание. Например, футболисты в разгар игры самоотверженно борются за мяч, словно «за военный трофей» (Thomas Kutter).

3. Художники могут избрать путь сублимации и «перерабатывать» гнев, неистово орудуя кистью, с чувством обрабатывая камень или дерево, гравируя по меди.

4. Существуют определенные виды терапии, эффективные в решении проблем, связанных с негативными чувствами и аффектами. Девиз в данном случае: «Злитесь!», а не «Скрывайте злость!»

Однако лучшим выходом из подобной ситуации остается нормальное, прямое выяснение отношений, с высоко поднятой головой, в честном поединке, когда человек, преодолевая преграды, отстаивает свое право на собственное мнение.

Петер Куттер

Любовь, ненависть, зависть, ревность

Корыстолюбие, скупость, властолюбие и честолюбие

Корыстолюбие, властолюбие и честолюбие не принято относить к человеческим страстям. Тем не менее, всем нам знакомы люди, которые со страстью преумножают свое состояние и пекутся о нем до самой смерти, прямо-таки «маниакально» цепляясь за свою собственность. Нередко можно встретить людей, питающих страсть к власти и господству и не успокаивающихся до тех пор, пока они не добьются влиятельного положения в политике, экономике или науке, которое требуется им лишь для того, чтобы упиваться властью.

Честолюбие и желание пользоваться уважением и почетом людям отнюдь не чужды, несмотря на то, что подобные потребности зачастую подвергаются вытеснению. Но, говоря по существу, кто из нас не мечтал хоть раз в жизни стать известным подобно признанным футболистам, голливудским звездам, почитаемым в народе политикам, всесторонне образованным ученым и вызывающим восхищение художникам?

Коль скоро честолюбие может достигать значительной интенсивности, имеет смысл вести речь о страсти. Французский философ Рикер называл корыстолюбие, властолюбие и честолюбие «страстной троицей», за которой скрывается универсальное «стремление», представляющее собой «модальность человеческих желаний».

Корыстолюбие подразумевает алчное желание заполучить какой-либо предмет или человека и как можно дольше им владеть. Корыстолюбивый человек стремится подчинить все своим интересам – время и пространство, товары и деньги, движимое и недвижимое имущество, одним словом, стремится разбогатеть. Если его действия продиктованы судорожным желанием собственника любыми средствами сохранить свое имущество, то правомерно вести речь о скупости.

Классический пример корыстолюбия мы находим в комедии Мольера «Скупой». Для отвратительного Гарпагона содержимое кошелька имеет большее значение, чем счастье собственных детей. Действительно, для скупых людей весь смысл существования сосредоточен в их имуществе. Зачастую к скупости присоединяется возрастающий до размеров мании страх перед ограблением. Следовательно, имеет смысл рассматривать метаморфозы скупости как особый путь развития страсти, подобно метаморфозам ревности и зависти.

В данном случае патология указывает на возможные последствия преувеличенной зависимости от материальных благ. Индивид пытается «инвестировать» денежный капитал в чувство собственного достоинства. Если человек страдает от низкой самооценки, то материальные блага оказываются для него незыблемой ценностью. Стоит ему лишиться ценной вещи, как он понимает, что потерял все.

В психологическом контексте это объясняется тем, что индивид не склонен давать себе как субъекту удовлетворительную оценку, поэтому его чувство собственного достоинства напрямую зависит от размеров капитала и в случае потери последнего исчезает единственная ценность, единственный фактор его психологического равновесия. Имущество символизирует истинные ценности: чувства уверенности, защищенности и безопасности, которые первоначально внушала индивиду мать.

В том случае, если ребенок испытывал недостаток в подобных чувствах, то в дальнейшем он будет стремиться его компенсировать. Например, не добившись от окружающих взаимной любви, человек постарается возместить данное чувство в воображении, стимулируя фантазии театральными постановками, кинофильмами и телевизионными передачами.

Психоанализ подобных людей свидетельствует о том, что развитие их приостановилось. Они испытывают ярко выраженную психологическую зависимость от вещей, которая в полном соответствии с нашим определением страсти отнимает у них крайне много сил и времени. Человек, страстно «делающий» деньги, коллекционирующий ювелирные изделия, драгоценные камни, монеты или произведения античного искусства и получающий от поисков, собирательства, владения и хранения вещей несоразмерное этому занятию удовлетворение, живет за счет других чувств.

Эта однобокая и непреодолимая страсть обходится ценой не только иных чувств, но и межличностных отношений, поскольку отношения подразумевают способность отдавать, которой лишены люди, желающие только получать. Желание заполучить человека и владеть им исключает возможность вступить с ним в нормальные отношения. Отношения нельзя приобрести и превратить в частную собственность. Характерной особенностью отношений является способность воспринимать визави таким, каков он есть, и отказ от желания им владеть и распоряжаться. Если человек ощущает, что его используют как объект, который можно приобрести и затем уверенно владеть приобретением, он постарается избежать подобных отношений. Тем не менее мотив собственничества весьма распространен.

Психологическое развитие многих людей приостанавливается на той стадии, которая в рамках психоанализа описывается непопулярным термином «анальная». Основой чувства собственничества служит первичное желание ребенка не расставаться с собственными экскрементами, которые в его глазах равноценны настоящим сокровищам. Отдать их – большая потеря для ребенка, а удержать значит получить прибыль. Эта закономерность особенно отчетливо проявляется в том случае, если ребенок страдает от недостатка нежности со стороны главного участника отношений.

В этой ситуации объект, представляющий собой производное самого ребенка, оценивается чрезвычайно высоко, что было бы исключено, если бы окружающие более заботливо и внимательно относились к ребенку. Однако и забота поощряет развитие только при условии того, что она лишена эгоизма. Если родители заботятся о ребенке как о своей собственности, которую следует хранить как зеницу ока, то ни о каком поощрении развития не может быть и речи.

В рамках психоанализа существуют понятия «экспроприативной» любви, «посессивного» (эгоцентричного) отношения. Подобное отношение наносит вред созревающему детскому эго, способно притормозить развитие ребенка и сеет зерна, из которых в дальнейшем может прорасти психоз. Любовь должна быть неназойливой, достаточно нежной, но не утрированно нежной. Назойливая, экспроприативная любовь закладывает основу