«на коленке» подразделения, укомплектованного, чем придётся: древние французские машины конца Великой войны и их итальянские аналоги фирмы «Фиат», едва ползающие бронеавтомобили, обшитые котельным железом гусеничные тракторы с установленными на них пулемётами или, в лучшем случае, швейцарскими автоматическими зенитными пушками «Эрликон». Но даже на этих эрзац-танках мы добивались успехов за счёт смелых манёвров и неожиданных ударов.

Пожалуй, именно этим — смелыми действиями, граничащими с авантюризмом — я привлёк к себе внимание итальянских «инструкторов» и «добровольцев», помогавших нам отбиваться от поляков. И мне предложили перебраться на Апеннинский полуостров, вступить в Королевскую армию и получить под командование батальон уже самых настоящих, а не самодельных танков. Намекалось даже на то, что в скором времени появится возможность поквитаться с французами и англичанами, без поддержки которых поляки ни за что не решились бы уничтожить Германию.

Места в австрийской армии мне не нашлось, и я долго не размышлял над предложением итальянцев. Тем более, они были за то, чтобы вместе с ними на службу Виктору-Эммануилу перешёл не только я, но и воины из моего батальона. А после встречи с дуче, на которой он приветствовал нас как героев, мне даже присвоили звание подполковника итальянской армии.

Танковый батальон, командиром которого меня назначили, оказался укомплектован не самоделками, которые патриоты Германии изготавливали из подручных материалов, а самыми настоящими боевыми машинами заводского изготовления. Пусть и не лучшей конструкции. Рота танкеток L.3/38, вооружённых 13,2-мм пулемётом «Бреда». Если не считать обновлённой ходовой части, то конструктивно хорошо мне известная по поставкам на Юг Германии в ходе войны с поляками. Машина слабо бронированная, но крупнокалиберный пулемёт позволяет бороться даже с лёгким танками Рено FT, очень широко распространёнными в мире, британскими «Виккерсами» и польскими 7ТП. Две роты средних M11/39. Это уже приличная машина, хоть и не без недостатков, главным из которых является расположение 37-мм пушки не во вращающейся башне, а в корпусе, что серьёзно ухудшает её боевые возможности.

Впрочем, итальянские конструкторы уже сами это поняли, анализируя не только наш опыт сражений с поляками, но и столкновения с туземцами в Африке. А особенно — боевые действия в ходе «конфликта в Сомалиленде» против британцев. Уже производится модернизированная версия данной боевой машины, получившая индекс M13/40, вращающуюся башню с более мощной, 47-мм пушкой, и более мощную броню, достигающую 42 мм. Не остались без внимания и наши опыты по вооружению «бронетракторов» скорострельными зенитками. Выпущена опытная партия лёгких двухместных танков L6/40 с тридцатимиллиметровой бронёй, вращающейся башней и 20-мм морским зенитным автоматом «Бреда». К сожалению, ни той, ни другой машин в моём батальон нет.

С началом конфликта в обоих Сомилилендах батальон перебросили вовсе не на итало-французскую границу, а в Ливию. Театр боевых действий для меня совершенно незнакомый, но на военной службе выбирать не приходится. Хотя Муссолини и надеялся на то, что англичане, очень уж «обхаживающие» его на предмет участия в агрессии против большевиков, «проглотят» захват их и французских колоний в Восточной Африке, но мероприятия по подготовке к боевым действиям против них и французов проводил. Именно для этого и наращивалась войсковая группировка близ границы с Тунисом, в которую включили и батальон, возглавляемый мной.

К сожалению, итальянская бронетехника оказалась очень плохо приспособленной к эксплуатации в условиях пустыни. Воздушные фильтры двигателей очень быстро забиваются пылью, и боевые машины встают на марше. Нашим механикам, среди которых немало немцев, пришлось изрядно повозиться с тем, чтобы улучшить эту ситуацию. По крайней мере, в моём батальоне они добились того, чтобы вся техника добралась до района развёртывания своим ходом. И я, пользуясь тем, что дуче разрешил мне обращаться лично к нему, не поленился подготовить доклад о применённых механиками техническими решениями и собственных предложений по улучшению организации итальянских бронетанковых войск, который направил лично Муссолини. Надеюсь, он передаст всё это не только на заводы компаний «Ансельмо» и «Фиат», но и в Генеральный штаб.

Если не считать изнуряющей жары, вечного дефицита воды, отсутствия дорог и огромных расстояний, Африканский театр военных действий отлично приспособлен для ведения манёвренной войны. Главную проблему для применения танков в Европе представляет множество рек, взорвав мосты через которые, можно сорвать неожиданный танковый удар. Густонаселённая местность не позволяет совершать скрытные манёвры, а лесные массивы зачастую становятся непреодолимым препятствием для танков. Здесь же нет ни лесов, ни множества поселений. Некоторые трудности представляют горные выходы среди пустыни и пересыхающие русла рек, вади, с крутыми берегами. Но если тщательно спланировать работу служб снабжения, то есть где развернуться, нанося совершенно неожиданные удары во фланги и даже по тылам противника.

Итальянское командование выбрало первоочерёдным направлением удара по африканским владениям Франции и Англии Тунисское. Выход к цепи пересыхающих озёр, тянущихся узкой полосой из центральных районов Алжира практически до Средиземного моря в районе города Габес и ограниченная с юга мощной горной грядой с крутыми, обрывистыми склонами, позволит защитить Ливию от действий французской армии. И, укрепившись на этом рубеже, можно будет решать проблему уже с попытками англичан атаковать нас с востока.

Таким образом, к моменту объявления войны Италии Великобританией и Францией у нас уже всё было готово к началу операции «Пустынная роза». 21 ноября правительства Петена и Черчилля объявили войну, а уже 25 ноября итальянские войска атаковали пограничные пункты французов на узкой полосе вдоль моря, являющейся естественным коридором, соединяющим Ливию и Тунис.

Сопротивление малочисленных французских отрядов оказалось незначительным, и уже через день разгорелись бои за тунисский город Бен-Гардан, в котором имелся французский гарнизон. Несмотря на неожиданное появление итальянских войск, французы проявили упорство. Ситуацию осложняла типичная арабская застройка с узкими улочками и усадьбами-крепостями, имеющими глухие стены, единственный вход и плоские крыши, удобные для ведения с них ружейно-пулемётного огня. Благо, глинобитные сооружения оказались нестойкими к воздействию артиллерийских снарядов и миномётных мин.

Однако существовала вероятность подхода к противнику подкреплений со стороны центров провинций Меденин и Татавин. Именно поэтому я предложил командованию совершить моим батальоном манёвр, обойдя Бен-Гардан с юга и, перерезав обе дороги, ведущие на запад, занять оборону по правому берегу вади и подготовиться к отражению атак противника.

Расчёт оказался верным. Не успели мои танкисты окопаться и замаскировать машины, как с северо-запада, от Меденина, показалась большая колонна грузовиков, сопровождаемая бронеавтомобилями «Панар-178». Серьёзная, хорошо бронированная и отлично вооружённая машина, 25-мм скорострельная пушка которой способна пробить даже броню моих танков. Но никто им этого не позволил. Дождавшись, пока голова колонны пройдёт две трети более чем километровой дамбы, пересекающей вади, мы сосредоточенным огнём подожгли оба возглавляющих колонну «Панара»,