— Сделаешь, как я сказал, пощажу, таково условие хозяина.

Радим снял сокрытие, возникнув у бандита за спиной, и шибанул того параличом. Тот опрокинулся на спину и уставился в потолок, только глаза бегали по сторонам. Жуткая, светящаяся маска, одолженная в магазине, прекрасно скрывала личность. Сотворив руну огня и заставив ее принять символ ада, Радим поднес ее к груди.

— А это, чтобы ты не забыл меня и свою клятву. — Запахло палеными волосами, и прямо поверх каких-то куполов появился ожег в виде козлиной головы. — А теперь спать, — произнес он на ухо парализованному бандиту, и руна сна надолго отправила Борца в небытие. — Посмотрим, что будет утром, — сказал Радим, выгребая из сейфа деньги, какие-то бумаги. Ювелирку он оставил там, где лежала.

Через минуту он был уже у себя дома. Кинув сумку на стол, стянув силиконовую маску, под которой голова жутко потела. Радим посмотрел на свое отражение в зеркале, и то ему подмигнуло. Что сказать? Прошли те времена, когда двойник за стеклом пугал его, еще в начале занятий с рунами подполковник Пряхин показал, как усмирить его, и больше тот, зазеркальный, не возбухал.

Выйдя на балкон, Вяземский прикурил. Он, конечно, воспользовался своими умениями в корыстных целях, что в отделе не одобрялось, но это возмездие, не стоило Борцу трогать его. И не убил же. А если тот побежит каяться и сдаст всех, то в городе станет куда, как спокойней. Нет, Радим ни о чем не жалел. С минуту он смотрел на темное небо, затянутое тучами, полными снега. Надо будет с Ольгой где-нибудь в феврале смотаться через зеркало туда, где тепло, забронировать номер через сайт, выти в каком-нибудь туалете, она-то наверняка невыездная. Но ведь через зеркало не считается. Никто и не узнает. Уехала на неделю к тетке в Саратов, и все норм. А про загар скажет, что в солярии валялась, от нечего делать.

Затушив окурок, Радим вернулся в комнату, решив для себя завтра приобрести электронку и попробовать пересесть на нее, не так воняет соломой, которой набивали сигареты, даже самые дорогие, да и отдышка появилась, и кашель курильщика. Ольга утверждала, что с айкосом ему это все грозить не будет. Усевшись на диван, Радим притянул к себе сумку. Ну что ж, посмотрим, сколько он наварил на этом упыре. Бумаги он отложил в сторону. Вообще непонятно, зачем он их забрал? Ну да ладно, пусть будут, потом мельком проглядит, а пока подсчитаем финансы.

Пачки посыпались на стол, евро в одну сторону, доллары в другую, рубли в третью. Закончив подсчет, Вяземский улыбнулся. На новую машину теперь точно хватит, два миллиона в рублях, тридцать тысяч евро, и сорок тысяч в зеленых президентах, то есть, он вытопил с этого борова десять лямов деревянных наликом. Нормальная цена за старый Ленд Ровер. Сам себе злобный буратина. Не соверши он эту глупость, и дальше бы жил спокойно, Радим про него уже забыл, а эта скотина не простила, что он его послал.

Прибрав деньги в тайник и осознав, что там заканчивается место, Радим дал себе зарок, что после нового года обязательно сходит в зазеркалье и попытается найти мастера, который возьмется сделать из черепа стрижига артефактную маску.

Применив на зеркало руну дальнего взгляда и удостоверившись, что Борец все так же валяется на полу, Радим завел будильник и забрался в кровать. Правда, прежде, чем вырубиться, отправил Ольге сообщение, что с ним все в порядке, он целует ее и ложиться баиньки.

Ровно в восемь он был снова на ногах. Сделав себе кофе, он уселся на кухне и, достав зеркало ведьмы, быстро наладил визуальный контакт с домом бандита. Тот уже оклемался и носился по дому, пакуя чемоданы. Блондинка, с которой он развлекался ночью, сидела зареванная, поджав под себя ноги, и с внушительным синяком на скуле. Похоже, не вовремя сунулась к любовнику, за что огребла. То, что происходило в доме Борца, было мало похоже на сборы в полицию. Этот дебил решил, что днем демон не явится и, прикинув расклад, собрался дать по тапкам.

— Нет, так дело не пойдет, — усмехнулся Вяземский и, применив сокрытие, быстро создал руну пути в соседнюю комнату.

Выйдя из зеркала, он внаглую направился к гостиной, по которой, как наскипидаренный, носился Борец, тот как раз запихивал в чемодан какие-то рубашки.

— Замри, — прошипел Дикий ему в самое ухо так, чтобы блондинка не услышала. — Бежишь? Я же предупреждал тебя, что буду приглядывать. Одна ошибка, и все, твоя черная душа моя. Молись!

— Пощади, — бухнулся на колени бандит, — я все сделаю. Я, я испугался.

Блондинка даже рот открыла от такого зрелища.

— Последний шанс, — прошипел Радим. — Беги, червь, куда приказано, и пой так громко, как только сможешь. Клеймо на твой груди всегда скажет мне, где ты, и что делаешь. Еще раз ослушаешься, и все, твоя душа отойдет мне.

— Я все сделаю, — лицо Борца искривилось, на нем появилось мерзкое плаксивое выражение, он был сломлен и жалок.

— Я услышал, — прошипел Вяземский. — У тебя есть ровно полчаса добраться туда, где ты уже должен быть. Если нет, ты мой. — И тут он рявкнул на всю комнату, — беги, червь, беги, — а потом захохотал.

Блондинка, услышав голос из пустоты, моргнула своими длинными ресницами и отправилась в обморок, а Борец вскочил с колен и просился на выход из комнаты.

Радим же усмехнулся и направился обратно к зеркалу, в котором был открыт проход в его квартиру.

Дальше все пошло по накатанной. Упырь прыгнул в гелик и рванул из дома, едва не снеся ворота. Радим следил за маршрутом через зеркало заднего вида. Не прошло и двадцати минут с их разговора, как мерседес уже влетел на стоянку следственного комитета. Почему он решил поехать сюда, Вяземский не знал, но результат его вполне устраивал. Он едва не расхохотался, когда в допросную зашел, ни кто иной, как его старый знакомец майор Агапов.

Допросная тут была в лучшем стиле Голливуда, с двусторонним зеркалом, через которое на не замолкающего ни на секунду бандита пялились сразу человек двадцать. Ну и Радим смотрел спектакль с покаянием через стекло, жаль только, оно звук не передавало.

Сеанс продолжался четыре часа. Наконец, Борец выдохся и его,