Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты откуда?
– Мне не к кому пойти. – девушка плакала и не отвечала на вопросы. «Вот только телефон ей давать не нужно», – подумал Олег. Он перенес Риту на диван и присел рядом. Да, на верного пса я явно не гожусь. На доктора немного больше. Он обработал рану и заботливо перебинтовал.
– Теперь у тебя две таких вырастет, и даже лучше.
Херня какая-то получается. Девочка не очень-то меня жаловала. Я не мечта ее любовных снов, и друзьями мы тоже не были. Видимо, ей действительно было некуда идти. Откуда она знает мой адрес? Стоп, а это уже интересно.
– Они найдут, обязательно найдут. А я не хочу, не хочу… ты понимаешь, их больше нет. – снова слезы, истерика. «Кто они?»
– Не хочешь как кто?
– Как другие. Это страшно. У тебя не убивали друзей, откуда ты можешь знать, – она посмотрела как-то обиженно и зло.
– Кого убили?
– Виктора, и не только. Они сжигают мосты. Мне нужно позвонить отцу, он все решит. «Только не телефон», – с некоторых пор, Олег стал верить снам и предчувствиям. Один звонок, и смерть. Уж лучше рандеву с незнакомкой. А утром – завтрак в постель. Девочка должна успокоиться, а завтра поговорим.
– Я посплю на кухне, а ты расслабься. Утро вечера мудренее.
Сейчас Рита была другой. Ее холодная красота от глянцевой стала какой-то надломленной, вернее, все то, что девчонки используют в качестве защиты – косметика, прическа, подчеркнутость стиля и отработанное выражение лица, все это ушло куда-то на второй план. Она была слабой, а это дает мужчине быть сильным. Или ощущать себя таким. Так быть, или ощущать? Если верить отечественным психологам, ощущать значит – быть. Стало быть, я теперь, по крайней мере, Ричард Свирепое Львиное Сердце, пришедший из Шервудских лесов, чтоб хранить твой сон, незнакомка.
Коты продолжали орать, но песня их смешалась еще с чем-то. Мерзкий звук незаводящегося автомобильного желудка. Пять утра. Девушка уснула, свернувшись котенком. Точно. Бармалей, сегодня тебе повезет больше чем мне. Олег положил степенного кота рядом с Ритой. Они оба почувствовали тепло и прижались друг к дружке. Девушка, как будто ища защиты, а Бармалей – с удовольствием только что признанного гения.
– Вот так, дружище, я жилетка и ночной часовой, а ты согреваешь ложе принцессы.
Олег пошел на кухню, но спать не спалось. Рита не похожа на сумасшедшую или истеричку. Разыгрывает меня? Тоже вряд ли. Значит, что-то случилось. Институт научного атеизма. В голове не укладывается. Одна ты меня понимаешь. Синий цветок форсунки обиженно пожелтел. И ты тоже.
Итак, нас трое, и нужно прийти к решению. Внутренний голос подсказал, что делать. Прощай, благородство. Я не вор, а сыщик, – приходило оправдание. Обыск женской сумочки – дело непростое. Сюда обычно прячут бронепоезд, недельный запас парфюма, кучу фигни и еще очень нужные вещи. Записная книжка. То, что нужно. Теперь положить, как было. Это для меня беспорядок, а кое для кого – может быть, система. Знак V и телефон. То, что нужно. Олег действовал наугад. Виктора убили. Откуда я знаю, что это так? Не доверяй никому – принцип разведчика.
Утро встретило изморозью и ознобом. Троллейбусы грелись и горели огнями. Там внизу светло, но холодно. Скоро проснется жизнь. Олег шел туда, где люди хотели спать. Клубняк играл что-то отличное от изображения на плазме. Куколка с бронзовой кожей в одном бикини что-то томно пела беззвучным голосом. На нее тупо пялился полупьяный кавказец. Его товарищ уже спал, но количество съеденного и выпитого не позволяло персоналу выгнать единственных оставшихся посетителей.
Официантка встретила меня взглядом, в котором читалась мольба. «А тебе чего здесь нужно, тоже пожрать и выпить?». Да, на каблуках набегалась. Ночь заканчивается, спадают декорации. Скоро она придет домой, а когда проснется, помолодеет лет на семь. Незавидная работа.
– Извините, от вас можно позвонить? Вы понимаете, человеку очень плохо…
– Не за что извиняться, звони. – девушка показала на белый аппарат. – Через двойку.
Гудок, еще один, долгий, протяжно. Отличная идея – звонить покойнику. Пойди на кладбище, постучи, придурок. Сейчас поднимет трубку заплаканная мать или супруга, и ты будешь чувствовать себя дерьмом.
– Слушаю, – сонный голос ответил. Наверное, спал он мертвецки, но все-таки пробудился.
– Виктор?
– Да, а кто его спрашивает?
Секундная пауза.
– За сколько вы свою «девятку» продаете?
– Какую еще «девятку», вы что, издеваетесь? Пять утра.
– Девяносто пятого года… я по объявлению.
– Вы ошиблись, – короткие гудки. Вот так, приехали, ошибся, но в чем? Оставалось понять.
– Ты слишком много думаешь, – сказал он сам себе. Или мало. Девчонка наврала. Или ей. Или это был вообще не Виктор. Голос сонный, сквозь грохот кафе, по телефону. Голос может быть, чей угодно. А усы и подделать можно. Вопрос – что дальше? А ничего. Бегом домой и творить завтрак. Наутро Белоснежка проснется, а семи гномов ростом Олежка напоит, накормит, а потом и спрашивать будет.
Глава 12
Она спала красиво. По-детски беззаботно, и немного сопела. У дивана валялись каблучки, а на руке, обнимающей кошачью голову, блестели серебряные змейки. Чтоб разбудить спящую красавицу, нужно ее поцеловать, вот только по морде получить недолго. Тогда – как в рекламе, аромат горячего кофе будит и тонизирует одним только запахом.
Итак, завтрак ленивого повара. Омлет со специями и молоком, два горячих бутерброда. Романтика и… гулять, так гулять. Кофе будет натуральным. Остается надеяться, что девочка тайно и страстно влюбилась, и, не зная, как подкатить к такому красавцу, как я, придумала этот бред. Вот только ручки калечить зачем? Я не садист, и не медсестра.
Толи шум на кухне, толи запахи готовящихся продуктов, а может быть – что-то еще, подействовали.
– Привет. Я надеялась, что мне все это приснилось. Извини за вчерашнее. – судя по всему, она вряд ли раскаивалась. У нее болела голова, и был вид, как будто всю ночь мешки разгружала.
– Тогда представь, что я тоже часть сна, только хорошая. Готовься, я буду принимать тебя, как радушная хозяюшка.
– Лучше скажи, где у тебя ванная, и как ею пользоваться, хозяюшка. – последнее слово прозвучало слегка по-доброму, в отличии от начала фразы, – Подумать только, я спала, не смыв с себя лицо.
Прикольно, ее друга убили, и банда мстителей рыщет по пятам, а спящая царевна волнуется о потекших ресничках. Хотя друг очень даже живой, просто немного сонный. По голосу. Виктор жив, тем лучше. Плохо, когда люди
