Вот просто другой человек сейчас сидит передо мной!

Блин, ну точно подменили мне деда. А может, оно и к лучшему?

— Встреча не состоялась, — решила я не ходить вокруг да около, сразу расставляя все точки над “i”.

— Опоздал?

— Почему же, успел, — продолжаю ехидничать, так как до сих пор злость рвется наружу из-за этого негодяя. — И даже до кафе доехали.

— Вроде парень серьезный, — дед пожимает плечами, видимо, собственные выводы сделав, а я в очередном ступоре.

Или шоке, тут кому как больше нравится. Только вот чувствую, скоро дар речи совсем потеряю, так меня ошарашивает любимый родственничек.

— Кто? — округляю глаза, таращась на деда. — Денис серьезный?

— Вот что ты к нему придираешься, скажи на милость? — Ефим Николаевич вспыхивает, как спичка, а я чуть ли не оседаю от неожиданности.

— А что ты так за него заступаешься, не пойму! — прихожу в себя и выдаю деду в ответ. — Бабник, негодяй, балабол, ко…

— Ты не перебарщивай! — мой родственничек перебивает, не давая мне возможности закончить.

Не день, а полный трындец, если не сказать похлеще. Понедельник и вправду тяжелый, тут молва не врет. Один наглеет, другой… Даже слов подобрать не могу, как описать эмоции деда.

Наверное, метеорит упал на Землю — магнитные бури нынче не тренде. А может, Ефим Николаевич мозгами тронулся на старости лет? Бывает же такое, даже похлеще.

— Ну, дед! — выдаю, хватая ртом воздух, так как кислорода резко не хватает. А эмоции зашкаливают.

Понять бы, чего дальше ждать!

— Скажи честно, он тебе нравится?

Это не просто ступор — это полный аут! Без слов. И даже без звуков.

Он ведь сейчас шутит?

Или все-таки нет?

— И чего молчишь? — дед первым прерывает затянувшуюся паузу, видимо, снова по-своему растолковав мои внутренние терзания.

Я не могу честно ответить на этот вопрос, иначе придется много чего объяснять. А я пока не готова. Да и дед вспылит, едва услышит, что у Дениса одна единственная цель — затащить меня в постель. Точка.

Ничего серьезного на уме у этого индюка общипанного нет! И быть не может.

Как же так получилось, что я теперь у него в долгу? Ведь не хотела же. А попала, черт бы его побрал. Скоро и ругаться начну, так меня распирает злость изнутри.

А у нас еще даже ничего толком и не было! Поцелуй, точнее два — не в счет.

И как тут доходчиво объяснить деду, что с подлецами, хоть и симпатичными, вроде Дениса Радужного, я не собираюсь иметь никаких дел?

“Не поймет!” — мысленно прикидываю, стоит ли именно сейчас во всем разобраться, или пустить на самотек, как дед снова берет инициативу в свои руки:

— Значит, нравится.

— Нет! — тут же довольно громко вырывается у меня, а мой любимый родственничек снова усмехается.

— Так уж и нет? — приподнимает одну бровь вверх, не сводя с меня своего пристального взгляда. — Или все же “да, но я себе цену набиваю»?

— Дед, ты обалдел? — у меня заканчиваются слова, чтобы выразить свои эмоции в данный момент. — Совсем на старости лет с катушек съехал?

— Я все-таки мужчина, — кивает этот наглый старикан в подтверждение своих слов, игнорируя мое возмущение. — И знаю все ваши бабские уловки, как свои пять пальцев. Нормальный парень, — тут же ошарашивает меня в очередной раз, лишая дара речи на пару минут. — А ты хвостом крутишь, звезда!

— Этот нормальный парень хочет меня в постель затащить! — моему возмущению нет предела, так я сейчас зла, возбуждена и агрессивна.

Вот тебе и поддержка близкого человека, блин! Я просто в неописуемом шоке, если не сказать похлеще!

Он же сейчас точно не серьезно? Не может дед меня не поддержать.

Не верю!

— Не смеши меня только, — машет рукой в ответ и кривится. — Ты просто дальше своего носа ничего не видишь, поэтому считаешь его… — запинается, но тут же резко находится с ответом: — Несерьезным.

— А он, по-твоему, серьезный? — продолжаю настаивать на своем, не понимая, куда дед клонит. — Просто ангел во плоти! — хлопаю в ладоши, показывая тем самым свое презрение, а не восторг. — Еще скажи, что хочешь его в роли зятя видеть!

— Почему бы и нет, — пожимает дед плечами, а я громко стону в ответ, закатывая глаза.

Какой-то он непробиваемый — будто со стеной разговариваю, а не с близким человеком. Он вроде и слушает, но все мои аргументы мимо ушей пропускает. Может, еще переспать с Радужным заставит?

“Тогда я точно поверю, что мир сошел с ума!” — мысленно отвечаю сама себе, а дед вроде и не обижается на мои фырканья.

Наоборот, его нравоучения набирают обороты, а мне уже не то, что не до смеха — хочется головой о стенку биться, чтобы бреда этого больше не слышать.

— Я, девочка моя, старше тебя намного, да и в людях разбираюсь получше твоего, — дед мигает бровями, поддакивая себе еще и мимикой. — Ну, вот сейчас абстрагируйся и посуди сама.

— Давай, — я все же решаю выслушать, хотя заранее знаю, что не прав он.

Но пусть поумничает, мне не сложно выслушать, хоть и бесит меня этот разговор неимоверно.

Как и сам Денис, кстати, тоже. А с поддержкой деда, хотя парень об этом даже не догадывается, так вдвойне!

Еще немного, и я его просто возненавижу!

— Парень прется в метель, чтобы тебе помочь и встретить меня, — дед запинается, а я киваю, вроде как соглашаясь. — Терпит мое ворчание, заступается за тебя, — тычет в меня пальцем. — Вот скажи, нахрена оно ему надо, если у него просто желание с тобой э-ээ… — снова делает паузу, подбирая культурное слово, но тут же находится: — Развлечься!

— Аргумент, — киваю, слегка кривясь.

— А я о чем! — дед поднимает указательный палец вверх.

— Вообще-то я съехидничала.

— А я нет.

— Хватит! — все-таки вспыхиваю, и так долго держа себя в руках. — Мне уже надоело про него слушать.

А так же видеть, думать и вспоминать. Всё, мое небольшое приключение окончено — пора уже вычеркнуть этого идиота из головы раз и навсегда. Пусть других дур ищет для своих, как выразился дед, развлечений, а меня увольте.

И все равно сейчас, какие еще “аргументы” мой ненаглядный старикан приведет. Нравится ему Денис? Вот пусть сам с ним и встречается!

— Тебе давно надо повзрослеть! — резко выдает дед, а я уже завожусь не на шутку.

— Может, мне еще переспать с ним?

— И что в этом такого?

— Не ожидала, — мотаю головой из стороны в сторону и резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. — Ну, дед! — делаю ему ручкой, слыша в спину: