Марк уже не выглядит таким надменным, как в прошлый раз. Разумеется, он еще не рассматривает меня как равного, но по крайней мере в его глазах я поднялся на ступеньку выше. Чтобы расположить его чуть больше, напускаю на себя немного манерности. Конечно, его гей-радар это не обманет, но сбить с толку может. Чтобы усилить эффект, называю среди своих любимых мест в городе пару гей-клубов, пока мы болтаем по дороге. По мере того как мы продвигаемся вверх по этажам, я все яснее понимаю, что слова Марка насчет экстравагантности здешних сотрудников – не пустой звук.

Глава Департамента безопасности, швед Игги Бьольверк, оказался рослым широкоплечим здоровяком лет пятидесяти с черной повязкой на левом глазу и увесистой тростью, больше похожей на посох, на которую он опирался при ходьбе. Его внешность была невероятно картинной, словно позаимствованной из скандинавского эпоса. Вдобавок ко всему прямо в его кабинете стояла огромная клетка с двумя воронами.

– Это Хугин и Мунин, – пояснил швед, перехватив мой удивленный взгляд. – Хугин – исключительно умное создание, а Мунин необыкновенно злопамятный. Не суй к ним пальцы, если не хочешь, чтобы они их оттяпали.

Обсудив с Игги особенности поведения его крылатых подопечных, мы проследовали в Финансовый департамент, где я познакомился с его руководителем по имени Фо Ци. Неправдоподобно толстый китаец встретил нас широченной улыбкой, будучи раздетым по пояс: его необъятные груди каскадом свисали на такие же огромные бока, и все это колыхалось в унисон с шарообразным пузом, к которому он радушно прижал сначала Марка, а затем меня.

– Простите мне мой вид, – произнес Фо Ци, ничуть не смутившись. – Я занимался гимнастикой.

Покинуть кабинет господина Фо мы смогли только спустя час, когда выслушали десяток уморительных историй про барьеры в коммуникации между китайцами и европейцами, полюбовались фотографиями его пятерых детей и выпили по меньшей мере литр зеленого чая.

Следующим на очереди был Юридический департамент, где Марк познакомил меня с главным юристом корпорации – латвийской матроной по имени Августа Юстас. Как мне показалось, она сразу же запала на меня. Пожалуй, если бы эта энергичная белокурая дама была лет на десять моложе и весила на десять килограммов меньше, я с удовольствием замутил бы с ней служебный роман. Но в данном случае решил ограничиться легким флиртом во время дегустации рижского бальзама.

Следующим на очереди было знакомство с руководителем Департамента персонала – угрюмым индийцем Давендранатом Чопрой. Сославшись на занятость, господин Чопра перепоручил нас своей секретарше, которая развлекала нас в приемной, пока ее шеф громоподобным голосом распекал кого-то за дубовой дверью кабинета.

Этот калейдоскоп знакомств, включая перемещения на лифте, прогулки по бесконечным коридорам и ожидание в приемных, занял почти весь день, к концу которого Марк, как ни хорохорился, выглядел довольно уставшим.

– Остались еще два департамента. Первый – Технический, но туда стажеров не допускают. Второй – Креативный департамент, которым руководит Рамбан. В нем ты и будешь работать, – сообщает он, пока мы набираем воду из кулера. – Если, конечно, пройдешь третий тест.

– Какой третий тест? – переспрашиваю я.

– Насколько я знаю, две ступени ты уже прошел. Третья же займет некоторое время. – Марк загадочно улыбнулся. – Как тебе наши боссы?

– Очень примечательные персонажи, как ты и говорил.

– Что думаешь про Фо Ци?

– Меньше всего он похож на финансиста – я бы скорее принял его за буддистского мастера.

– Возможно, потому что он не финансист в классическом понимании этого слова. Аккумуляция денежных потоков не является самоцелью корпорации – ты сам со временем это поймешь. Деньги для нас – это кровь, которая должна течь по жилам, чтобы организм функционировал.

– В контексте большого бизнеса звучит неожиданно.

– Знаешь, люди часто повторяют, что деньги – не главное. И всегда это звучит лживо, – усмехнулся Марк. – Просто одни говорят это потому, что денег у них нет, а другие – потому что денег у них слишком много.

Я признался себе, что Марк, которого я поначалу недооценил, оказался вовсе не так прост.

– А что скажешь про Юридический департамент? – поинтересовался я.

– Августа и ее цепные юристы улаживают все проблемы, связанные с легализацией нашего бизнеса. Корпорация действует, скажем так, в инновационной сфере, для которой еще не прописана законодательная база. Так что, сам понимаешь, работы у них хватает. К слову, Августа – довольно милый человек, если ее не злить. Не могу сказать того же про Бьольверка и Чопру. Но думаю, ты сам во всем разберешься в ходе стажировки.

– Что ж, спасибо за экскурсию! – Я похлопываю своего нового приятеля по плечу.

– И еще кое-что. – Марк следует за мной в направлении лифта. – Завтра в девять вечера я устраиваю небольшую вечеринку у себя дома. Приходи – сможешь познакомиться с коллегами в неформальной обстановке. Сброшу тебе адрес.

– Отлично! – отвечаю я. Он пожимает мне руку, и наши ладони соприкасаются чуть дольше, чем того требует корпоративный этикет.

Все складывается подозрительно удачно. Сравнительно легкое поступление на работу, знакомство с первыми лицами и сразу же приглашение на неформальный корпоратив. Хотя, возможно, «подозрительно» – лишнее слово и просто я такой охренительный красавец и умница. Лично меня эта версия сейчас вполне устраивает.

По вторникам – вечер покера. Точнее, изначально это была суббота. Раньше мы с ребятами собирались по субботам в испанском ресторанчике с игривым названием PUTA, ели паэлью, болтали и перекидывались в карты. Однако со временем из дней отдыха выходные превратились в возможности для бизнес-нетворкинга, и для друзей получалось жертвовать только невзрачным будним вечерком.

Ребята – это трое моих друзей. Аксель, с которым мы живем в одном небоскребе, его младший брат Тим и наш четвертый мушкетер, которому лучше всего подошла бы роль Портоса – увалень Си-Джей по прозвищу Сумо (о нем я уже упоминал). В отличие от остальных друзей, которых я завел уже по возвращении из США, Сумо единственный, кого я знаю со своего уличного детства. Из-за этого в нашей компании он смотрится немного странно, ведь Аксель работает управляющим модного бутика, а Тим – клубный промоутер.

Сумо же виртуозно соединяет профессии сутенера, мелкого афериста и продавца нелегальных товаров, по большей части полулегальных гаджетов. Я дорожил Сумо, сам не знаю почему. Не только как полезным контактом, но и как человеком. Пожалуй, он единственный, кого я мог вообще назвать своим другом.

Что касается меня, то я в нашей компании прохожу просто как карьерист – о моих делишках с Хароном не стоит знать даже близким друзьям. Разве что Сумо может о чем-то догадываться, так как иногда помогает мне с добыванием информации.

В моем блокноте накопилось уже несколько десятков их портретов. Гладко выбритый остроносый череп Акселя. Похожая на мордочку мопса физиономия Тима с приплюснутым носом и вечно поднятыми вверх бровями. А также массивная харя Сумо с округлыми щеками, покатым лбом и тяжелым подбородком.