Первой его мыслью было проникнуть с помощью Беренира на первое же иноземное грузовое судно, зашедшее на Треллван. Коммерсант объяснил, что иноземные торговцы лишь изредка забирались так далеко на Периферию, и страшно подумать о том, что случится, если такое судно появится. Когда он потирал руки, огни лампы играли в перстнях на его пальцах.

— Я подозреваю, что торговле сейчас придется туго.

— Но какой-нибудь корабль придет?

— О да, в конце концов придет. Но он пробудет недолго. Торговые суда уже не кишат в небе, как когда-то…

— Но они придут?

— О, разумеется, они придут!

— А ваше правительство позволит им прийти? С этой политикой иноземного ненавистничества…

Беренир сделал нетерпеливый жест.

— Если я что-то смыслю, пробыв три сотни тройных дней на улице Коммерсантов, то бизнес непременно расцветет снова. Как ты думаешь, сколько времени Треллван сможет обходиться без торговцев с других звезд, а?

— Я не знаю. У вас здесь есть вода… вы выращиваете зерно… вы могли бы перебиться без них. — Грейсон не добавил, что, по его стандартам, уровень треллванской цивилизации немногим отличался от варварства. Они не могли похвастаться наличием электронной технологии. Энергию давали генераторы, приводимые в действие сжиганием нефтепродуктов. А самодвижущийся транспорт на улицах города могла с успехом заменять тягловая сила.

Беренир нетерпеливо замахал руками.

— Правительству начхать на пищу и воду. Оно заинтересовано в тарифах, пошлинах и налогах. Дай политикам… десять… ну, двадцать тройных дней, и корабли будут приходить снова.

Беренир огорченно почесал подбородок.

— Но между тем нам нужно решить, что делать с тобой. Задача не из легких.

Выслушав все это, Грейсон подавил стон. Десять треллванских тройных дней равнялись примерно двум с половиной стандартным годам. За последние шесть месяцев единственное коммерческое судно, бросившее якорь на Треллване, принадлежало торговцу Дома Малайя, который посредничал между Обероном и Треллваном. Насколько дольше придется дожидаться следующего? И как он проберется на него, с бандитами Хендрика в порту и людьми Саргада, готовыми убить его при первой же встрече?

Беренир задумался.

— У меня есть контакты в правительстве, — сказал он. — В наши дни коммерсанту в моем положении положено их иметь. Главный министр — мой друг.

— Станник? Главный министр Станник?

— Да. Ты его знаешь?

— Я… знаю его дочь. Довольно хорошо. Я встречал министра раз или два…

— Станник — один из самых доверенных помощников короля Джеверида. Он также является человеком, отвечающим за торговлю, что-то вроде этого.

— Он поможет?

Беренир закусил нижнюю губу.

— Он всегда одобрял политику Джеверида относительно укрепления связей с Федеративным Содружеством. Позднее именно Станник и Джеверид отстаивали иноземцев, когда все остальное правительство ополчилось на них, а когда гарнизон Замка дезертировал — не в обиду будь сказано, юный господин, — он и тут остался на высоте. Я… доверяю ему так же, как и любому из этой стаи волков.

Грейсон кивнул.

Вскоре было решено, что встреча произойдет в апартаментах Мары, чтобы не привлекать внимания к торговцу. Сын Беренира дал Грейсону одежду, чтобы сменить серую униформу Федеративного Содружества, — простую легкую коричневую рубаху, широкие брюки и полуботинки, которые оказались по крайней мере на размер меньше. Хотя с наступлением периастерона погода становилась хорошей и жара быстро усиливалась, на Грейсоне были также плащ с капюшоном, закрывавшим его светлые волосы. Немного подискутировав по поводу того, красить или нет его волосы, чтобы они походили на черные лоснящиеся кудри большинства уроженцев Треллвана, Грейсон решил, что это лишнее. Он встретится с Марой в качестве себя самого.

Люди на улице Коммерсантов, казалось, полностью были поглощены своими делами и не замечали Грейсона. Ларьки предпринимателей представляли собой легкие разборные палатки из дерева и брезента. Все они, словно соперничая друг с другом, старались протиснуться на середину улицы, к прогулка здесь превращалась в зигзагообразное движение толп покупателей, груд товара и самих купцов, которые блеющими, просящими голосами пытались перекричать друг друга. Но Грейсон заметил, что даже уличные торговцы поутратили свой былой энтузиазм.

Город терзался страхом в ожидании, что бандиты Хендрика удостоят его своим вниманием.

Было мало что известно о бандитских силах, оккупировавших сейчас космодром, и еще меньше — об их намерениях. Беренир сказал, что от интервентов еще не поступало никаких требований или угроз и что представители городского совета, посланные в порт, были завернуты назад часовыми с кольца обороны, возведенного там. Люди Хендрика выгнали гарнизон, выстроили кольцо и теперь просто выжидали. Чего?

В центре Саргада располагался многокупольный Дворец, наполовину скрытый от постороннего взгляда буйной, цветущей растительностью орошаемых садов. Семья министра Станника находилась в нескольких выстроенных в ряд роскошных трехэтажных домах, выходивших фасадами прямо на дворцовые ворота.

Грейсону сказали, что Мара будет дома. Он знал, что она работала у отца в качестве секретаря со дня смерти своей матери. Беренир обещал, что Мара будет ждать, что она и Станник приготовят ему место, где он сможет укрыться от любопытных глаз. Грейсон предвкушал встречу с Марой, несмотря на то что уже несколько раз успел попрощаться с ней. Она принадлежала к миру, где ограждать женщин, отказывая им в полной свободе, вошло в практику. В течение ряда лет Станник и его семья жили за «рубежом», на других мирах, и поэтому немного отличались от своих соседей. Грейсон только ступил на ступени перед апартаментами Мары, как из-за его спины раздался голос:

— Эй, ты, стой.

Грейсон остановился и медленно обернулся. Он стоял лицом к лицу с молодым человеком в униформе королевской службы охраны Джеверида — зеленом жакете, брюках, богато вышитых золотом, и белом шлеме, отполированном до тусклого блеска, с прозрачным забралом. В обтянутых белыми перчатками руках он держал винтовку, которая, по всей видимости, была настоящей.

— Кто ты? — спросил солдат. За его плечами маячили еще две зелено-золотистые униформы.

— Я Грейсон, мое имя — Грейсон. Я пришел повидать Мару. Она знает меня… она ждет меня…

Дуло винтовки остановилось в нескольких сантиметрах от его груди. Охранник пялился в лицо Грейсона, закрытое тяжелым капюшоном.

— Сними эту штуку.

Он с неохотой выполнил приказ. Глаза стража расширились при виде белокурых волос Грейсона.

— Так, — протянул он, напрягая палец на курке. — По-моему, мы прищучили одного из тех бандюг.

— Чушь! — Грейсон подобрался и распрямил плечи. — Я Грейсон Карлайл из гарнизона Карлайла и пришел повидать министра Станника… немедленно!