– Гиксосы? – тревожно предположил он, потому что лошадиный навоз в следах колесниц лежал совсем свежий, ему было не больше нескольких дней – сухой снаружи, он оказался все еще влажным, когда Нефер наступил на него.

– Наши. – Таита узнал следы колесниц. В конце концов, много десятилетий назад он сам изготовил первые образцы этих колес со спицами. Он вдруг наклонился и подобрал крошечное бронзовое украшение в виде розетки, упавшее с передней части колесницы и наполовину вдавленное в рыхлую землю. – Один из наших отрядов легкой конницы, вероятно из отряда Пта. Часть под командой господина Нага.

– Что они делают здесь, так далеко от позиций? – озадаченно спросил Нефер, но Таита пожал плечами и отвернулся, чтобы скрыть тревогу.

Старик резко сократил время их отдыха, и они поехали дальше, когда солнце стояло еще высоко. Очертания Бир-Умм-Масары становились все четче и, казалось, заняли полнеба впереди. Скоро стало можно различить неровности и расселины, обрывы и утесы. Едва путники достигли гребней первой линии предгорий, Таита придержал лошадь и оглянулся. Его внимание привлекло движение вдалеке, и он поднял руку, защищая глаза от солнца. Далеко внизу в пустыне он различил крошечный мазок бледной пыли. Маг некоторое время наблюдал за ним и увидел, что облачко двигалось в восточном направлении, к Красному морю. Эту пыль могло поднять стадо ориксов – или колонна боевых колесниц. Он не сказал об этом Неферу, который был так поглощен охотой на царского сокола, что не мог оторвать глаз от горы впереди. Таита ударил пятками в бока лошади и проехал вверх, обогнав мальчика.

Ночью, когда они разбили лагерь на середине склона Бир-Умм-Масары, Таита спокойно сказал:

– Разводить костер не будем.

– Но ведь холодно, – возразил Нефер.

– А мы здесь так открыты, что огонь будет видно на десятки лиг в пустыне.

– Там враги? – Выражение лица Нефера изменилось, и он пристально и с беспокойством поглядел вниз, на темнеющий пейзаж. – Бандиты? Набег кочевников?

– Враги есть всегда, – ответил Таита. – Лучше замерзнуть, чем умереть.

После полуночи ледяной ветер разбудил Нефера и его жеребца Звездочета, который топал ногами и ржал. Принц раскутался из овчинного одеяла и пошел успокоить коня. И увидел, что Таита уже проснулся и сидит чуть в стороне.

– Посмотри! – сказал старик, указывая на равнину. Вдалеке мерцал и вспыхивал свет. – Походный костер, – сказал Таита.

– Может, это один из наших отрядов. Те, кто оставил следы, которые мы видели вчера.

– Действительно, – согласился Таита, – но, опять же, это могут быть и другие.

После долгой, задумчивой паузы Нефер сказал:

– Я уже выспался. И вообще сейчас слишком холодно. Нужно ехать дальше. Рассвет не должен застать нас здесь, на голом отроге горы.

Они навьючили лошадей и в лунном свете нашли протоптанную дикими козами каменистую тропинку, которая повела их вокруг восточного отрога Бир-Умм-Масары, так что, когда начало светать, они оказались вне поля зрения любых наблюдателей на далекой лагерной стоянке.

Колесница Амона Ра, бога солнца, стремительно ворвалась с востока, и гору залил золотой свет. Ущелья окутывала темная тень, еще более мрачная из-за контраста, а далеко внизу расстилались просторы великой пустыни.

Нефер запрокинул голову, крича от радости: «Посмотри! О, посмотри!» – и указал куда-то за вершину скалы. Таита последил за его пристальным взглядом и увидел два темных пятнышка, описывающих в небе широкие круги. Солнечный свет на миг озарил одно из них, и оно сверкнуло подобно падающей звезде.

– Царские соколы, – улыбнулся Таита. – Родительская пара.

Они сняли поклажу с лошадей и нашли точку, откуда могли наблюдать за кружащими птицами. Даже на этом расстоянии они были так царственны и красивы, что Нефер не находил слов. Затем одна из птиц, та, что поменьше, самец, вдруг нарушила рисунок полета и повернула против ветра, неторопливо машущие крылья сокола неожиданно забили изо всех сил.

– Он что-то заметил, – воскликнул Нефер с волнением и радостью истинного сокольничего. – Теперь следи за ним.

Сокол начал падать, да так быстро, что оторвать от него взгляд хоть на мгновение означало потерять его. Самец падал с неба подобно брошенному копью. Одинокий голубь, ничего не подозревая, летел у подножия утеса. Нефер заметил, в какой миг пухлая птица внезапно осознала опасность и попробовала ускользнуть от сокола. Голубь так быстро свернул к убежищу в скалах, что гонимый ужасом, перевернулся в воздухе. На мгновение его живот открылся. Сокол разорвал его всеми когтями, и большая птица, казалось, рассыпалась взрывом красновато-коричневого и синего дыма. Перья полетели длинным облаком, подхваченные утренним ветром, а сокол, удерживая добычу глубоко вонзенными в ее живот когтями, снижался в ущелье. Убийца и его жертва упали на покрытый каменной осыпью склон совсем рядом с тем местом, где стоял Нефер. Тяжелый глухой звук их падения эхом отразился от утеса и полетел в ущелье.

К этому времени Нефер пританцовывал от волнения, и даже Таита, который всегда был любителем ловчих соколов, издал довольный возглас.

– Бак-хер! – воскликнул он, когда сокол закончил ритуал убийства укрытием жертвы: расправил над мертвым голубем великолепно очерченные крылья, закрывая его и объявляя своей добычей.

Самка сокола спустилась по спирали, чтобы присоединиться к нему, и села на скалу около самца. Он сложил крылья, позволяя ей разделить с ним добычу, и вместе они пожрали тело голубя, разрывая и распарывая его острыми как бритвы клювами и делая паузы после каждого удара, чтобы поднять головы и впиться в Нефера взглядом свирепых желтых глаз, глотая кровавые куски мяса с костями и перьями. Они полностью осознавали присутствие людей и лошадей, но терпели их, пока те держались на расстоянии.

Затем, когда от голубя осталось только пятно крови на скале и несколько летающих перьев, а обычно поджарые животы соколов переполнились пищей, пара взлетела. Захлопали крылья, и птицы поднялись к отвесному склону утеса.

– За ними! – Таита поддернул набедренник и побежал по ненадежной опоре, крутой каменной осыпи. – Не потеряй их.

Нефер был проворнее; держа в поле зрения поднимающихся птиц, он бежал по отрогу горы. Ниже вершины от горы отделялись два острых, совершенно одинаковых пика; эти мощные башни из темного камня внушали ужас даже при взгляде снизу. Таита с Нефером наблюдали, как соколы поднимались к вершине этого величественного природного монумента, пока Нефер не догадался, куда они направлялись. Там, где скала нависала, на половине высоты восточной башни, в каменном склоне темнела треугольная расселина. В нее была втиснута площадка из сухих веток и прутьев.

– Гнездо! – закричал Нефер. – Там гнездо!

Они стояли рядом, запрокинув головы. Соколы один за другим сели на край гнезда и теперь приподнимались на лапках, напрягаясь, чтобы отрыгнуть из зобов мясо голубя. Ветер донес до Нефера другой слабый звук, летевший вдоль склона утеса. Это был назойливый хор крикливых молодых птиц, требующих пищи. Со своего места Нефер с Таитой не могли увидеть птенцов сокола, и Нефер подпрыгивал от разочарования.