Мы подвинулись так, что Этан своим телом прижимал меня к стене, скользя набухшей плотью по моему намыленному животу. Пройдясь поцелуями по подбородку, он обхватил губами мочку уха, посасывая ее, пока я не застонал ему в плечо.

— Хочу тебя, — прошептал он.

— Опять? — спросил я с улыбкой.

— Всегда.

Уверенность в его голосе испугала меня. Наверное, это заклятие действует так, заставляя его говорить подобные вещи. Конечно, приятно такое слышать, и, кажется, мы примирились друг с другом, но как-то слишком скоро он заговорил о вечности со мной.

Он, очевидно, совсем не думал об этом, или о чем-либо другом, не связанном с сексом. Он спустился вниз, покрывая мое тело поцелуями, касаясь губами каждого миллиметра кожи. Я собирался остановить его, сказать, что, возможно, он делает это не по своему желанию, но замер, очарованный им, стоящим передо мной на коленях.

Все мысли вылетели у меня из головы, когда он обхватил губами мой член. Я дернул головой, ударившись о стену, но мне было все равно. Я ощущал только его язык, скользящий по моей плоти, и впившиеся в мои бедра пальцы.

Этан действовал так умело, что это напомнило мне о всех тех парнях, с которыми он делал это раньше, но мысль об этом затмили другие смутные воспоминания, заполнившие мозг, в то время, как он мне отсасывал.

— Этан! — я кончил, чувствуя вибрацию его горла вокруг моей головки, когда он глотал мое семя. Я изумленно смотрел, как отпустив мою плоть, его губы медленно растягиваются в улыбке.

— Ты вкусный, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Вцепившись в его волосы, я притянул его, чтобы поцеловать. Наши языки сплетались и боролись за власть над поцелуем. Я хотел целоваться неистово и жестко, а он — нежно и трепетно, как если бы целовался со своим супругом.

Но я не его супруг, даже если мы и связаны узами брака. Я не хотел потерять себя из-за какого-то заклятия, особенно сейчас, когда испугался, что именно это и случилось с Этаном. Мы и так почти бессильны перед ним. И я был слишком напуган, чтобы жертвовать собой еще больше.

В конце концов, он в замешательстве отодвинулся от меня, но не стал ни о чем спрашивать. Потянувшись, он выключил воду и, не говоря ни слова, вылез из ванны. Минуту постояв, собираясь с мыслями, я последовал за ним и взял протянутое мне полотенце.

Мы пошли в спальню и легли рядом друг с другом. Мы держались за руки, но у меня было ощущение, будто мы отдалились.

— Этан, прости, — тихо сказал я. — Не знаю…

— Все нормально, — ответил он. — Ты не обязан мне ничего объяснять. Нам надо поспать. Кто его знает, что на нас свалится завтра.

Я повернулся на бок и не смог сдержать улыбки, когда он лег рядом, прижавшись ко мне и обняв рукой за талию. Я долго лежал с открытыми глазами, наслаждаясь его дыханием за спиной, пока меня не сморил сон, и я не уснул, дыша в одном ритме с ним.

Когда следующим вечером я открыл глаза, Этан уже проснулся. Одной рукой он прижимал к уху телефон, а пальцами другой водил вверх и вниз по моей руке. Я улыбнулся ему, но не получил улыбки в ответ. Наоборот, он выглядел сердитым.

Он тихо сказал что-то в трубку, положил ее и посмотрел на меня.

— Добрый вечер, — подавляя зевок, сказал я.

— Мог бы немного подождать, прежде чем называть его добрым, — ответил он и, вздохнув, встал с кровати и ушел одеваться, закрыв за собой дверь.

Виски немного заломило, но боли, которую бы еще вчера вызвало такое расстояние между нами, не было. Я ждал, когда Этан вернется, надеясь, что он тоже будет чувствовать себя лучше. Просто не верилось, что мы сможем жить без необходимости цепляться друг за друга.

Когда дверь открылась, я сел, наблюдая за Этаном, но не увидел никаких признаков испытываемой им боли, только небольшую растерянность.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил я.

— Нормально. — Он сказал это так, будто это было очевидным. Потом он вдруг обернулся и вытаращился на меня. — Ничего не болит.

Я улыбнулся.

— Аха. Как ты думаешь, нам не придется теперь ходить все время за ручки?

— Это будет даже странно, да? — Он тоже улыбнулся, садясь рядом на кровати. — И главное, как вовремя.

— Почему?

Он вздохнул, беря меня за руку, вероятно, по привычке.

— Мои родители хотят сегодня с нами поговорить.

Я отпрянул, уставившись на него в ужасе. Он попытался схватить меня, но я спрыгнул с кровати, чтобы одеться. Обалдеть. Только произошло хоть что-то хорошее, как он тут же все испортил.

— Джейми, перестань. Ты должен был понимать, что это случится.

Я натянул джинсы и, повернувшись к нему спиной, старался успокоиться. Я не хотел встречаться с Королем и Королевой. Ни сейчас и никогда вообще. На самом деле, это были последние люди на земле, с которыми бы я хотел пообщаться. Уверен, что они найдут способ обвинить в возникшей ситуации меня. Я разрушил жизнь их Принца, привязав себя к нему.

Я не знал и не хотел знать, что они обо всем этом думают.

Почувствовав его руку на своем плече, я развернулся и сильно оттолкнул его. Не ожидая этого, он покачнулся и отступил назад. Уперев руки в бедра, он смотрел на меня, прожигая взглядом, но я просто отвернулся и закончил одеваться. Я почти ощущал, как стоя за моей спиной, он считает до десяти, чтобы успокоиться.

— Джейми, они — мои родители. Он хотят удостовериться, что с нами все в порядке. И я уверен, они хотят нам помочь.

— О, я даже не сомневаюсь в этом. Королевский двор Анабориса всегда и во всем мне помогал. Только вот не понимаю, что я тогда вообще здесь делаю.

Я несколько раз подавал прошение о том, чтобы меня отпустили из клана. Я надеялся, что мне станет легче, если я присоединюсь к другому клану не из нашего города. Если я уеду подальше от воспоминаний о моих родителях, подальше от Этана и всех Конноров вместе взятых. Но все мои просьбы были отклонены. И никаких объяснений, просто королевское «нет».

— Уверен, что у моих родителей была причина на то, чтобы держать тебя здесь. Скорее всего, они просто хотели, чтобы ты был у них на виду, чтобы быть уверенными, что ты в безопасности. Никто не хочет, чтобы с тобой случилось то же, что и с твоими родителями.

— Не говори со мной о моих родителях, Этан Коннор. Не смей, твою мать, говорить об этом! — Развернувшись и кипя от злости, я ударил его, но он даже не дрогнул.

— Не делай этого, — произнес он сквозь зубы.

Не знаю, больно ему было, или он просто пытался успокоиться, чтобы не броситься на меня. Так было со дня нашего знакомства, один доводил другого до белого каления, пока не оставалось ничего другого, кроме как завершить дело дракой.

Никто из нас не хотел драться, мы оба старались держать себя в руках, и обычно первым срывался я — особенно если это касалось Этана.