– А «Эпиметей» сможет получить информацию, необходимую JAMSTEC?

– Масао, я уже отдал соответствующий приказ. Но, боюсь, вы будете разочарованы. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что данные «Бентоса» окажутся репрезентативнее данных «Голиафа».

– Бенедикт Сингер, пожалуйста, срочно свяжитесь с центром управления. – Из динамиков раздался металлический голос Селесты.

– Прошу прощения. – Бенедикт достал уоки-токи и отошел в сторонку.

Терри, перегнувшись через леер, наблюдала за командой ныряльщиков, спускавших «Эпиметей» на воду.

– Папа, ты доверяешь Сингеру?

– А у тебя что, имеются сомнения?

– По-моему, он что-то скрывает. С какой стати миллиардеру и энергетическому магнату спасать Институт Танаки, не говоря уже о контракте по развертыванию станций ЮНИС?

– Я задал Бенедикту тот же самый вопрос при первой встрече. Он сказал, его покорили мощь и величие мегалодона. По словам Сингера, его увлекла идея создания флотилии судов, способных исследовать впадину, где обитает подобное существо.

– И ты ему поверил?

– «Геотек» вложил более миллиарда долларов в исследования океана…

Разговор прервал вернувшийся Бенедикт, вид у него был мрачный.

– У нас чрезвычайная ситуация. В лагуне Танаки произошел чудовищный инцидент. Мегалодон напал и убил троих подростков, пробравшихся в обзорную комнату. – (Терри заметила, что отец смертельно побледнел.) – Масао, там черт знает что творится, а вокруг рыскают журналюги! Как президент института, я предлагаю вам с Селестой немедленно вернуться в Монтерей. А Терри может побыть на борту «Голиафа», пока мы не получим информацию для JAMSTEC.

У Масао подкосились колени.

– Папа… – Терри увидела, что отец содрогается в конвульсиях.

Бенедикт собрался было подхватить Масао, но тот уже рухнул на палубу.

Через четыре часа Селеста присоединилась к Бенедикту, стоявшему на верхней палубе под звездным куполом.

– Доктор говорит, старик оклемается. Мы отправляемся в Монтерей прямо на рассвете.

– Какая прекрасная ночь! – Бенедикт обратил глаза к мерцающим звездам.

– Забавно, как иногда все удачно складывается, да?

– Мы плывем туда, куда ведет нас судьба. И все же я весьма обеспокоен отставанием от графика. JAMSTEC и американцы уже начали что-то подозревать. Если мы застрянем во впадине больше, чем на месяц, они могут начать собственное расследование. Нам тут, на «Голиафе», незваные гости не нужны. Мы не имеем права так рисковать.

– Как долго ты сможешь удерживать Терри, не вызывая у нее подозрений?

– Она покинет корабль лишь тогда, когда ты выудишь у Джонаса Тейлора информацию, – улыбнулся Сингер. – Festina lente, Селеста. Поспешай медленно.

Селеста прильнула щекой к груди Бенедикта, а потом пробежалась пальцами по его животу.

– Я нахожу его весьма привлекательным. Ты не ревнуешь?

Бенедикт схватил девушку за волосы и, резко отогнув ее голову назад, заставил заглянуть в свои пронзительные изумрудные глаза:

– Ты забываешься!

– Прости…

Бенедикт ослабил хватку:

– Постарайся завоевать доверие Тейлора и получить информацию. Но если он догадается, убей его!

Океанографический институт Танаки

Вечерний ливень покрыл рябью аквамариновые воды лагуны Танаки. Джонас смотрел на дождь из окна кабинета на третьем этаже. Амфитеатр опустел, океанариум закрылся до обнародования официальных результатов полицейского расследования.

Каждые несколько минут низкий металлический гул разносился над рукотворным озером.

Это уже третий раз. Если она будет следовать своим поведенческим привычкам, то покружит в основном бассейне, выждав еще десять минут, а затем предпримет очередную попытку.

И действительно, словно по расписанию, со стороны канала накатила восьмифутовая волна и в лагуне промелькнуло светящееся белое пятно.

Внезапно загудел интерком:

– Мисс Сингер и мистер Танака готовы с вами встретиться.

Покинув кабинет, Джонас быстрым шагом прошел по коридору в офис Селесты Сингер. Секретарша наградила Джонаса ледяной улыбкой:

– Проходите. Они вас ждут.

Когда Джонас вошел в просторный кабинет, ему навстречу поднялся Масао, который вернулся только сегодня утром, а потому еще не успел встретиться с зятем. Масао, казалось, постарел сразу на десять лет.

– Масао, как самочувствие?

– Жить буду. Ладно, присаживайся. Нам предстоит многое обсудить.

Тем временем из своей личной ванной комнаты вышла Селеста в белой блузке и черной юбке, платиновые волосы тугим узлом уложены на затылке.

– Джонас, дорогой! Я так рада снова тебя видеть. – Селеста поцеловала его в щеку и заняла место во главе овального стола для переговоров, где уже сидел крепкий мужчина лет сорока, вооруженный большим желтым блокнотом и миниатюрным магнитофоном. – Джонас, позволь представить тебе Ли Аделсмана, партнера адвокатской конторы «Кравиц, Аделсман, Кирас и Паскаль». Поскольку родители убитых подростков могут предъявить иск, я решила, что нам не помешает быть во всеоружии.

– Профессор, я в курсе, что последние восемнадцать месяцев вы и Институт Танаки проходили в качестве ответчиков в суде по поводу предъявленного вам коллективного иска. Поэтому для начала мне хотелось бы успокоить вас относительно данного инцидента. Трое подростков, о которых идет речь, имеют криминальный послужной список длиннее, чем ваша рука. Мы знаем, что они не заплатили за вход, и у нас имеется с десяток свидетелей, которые видели, как ребята взломали дверь в помещение, где, собственно, и произошло нападение. По нашему мнению, в данном случае можно определенно использовать такие юридические термины, как «встречная небрежность» и «принятие риска»…

– Что всего лишь доводы нашей защиты, – перебила его Селеста. – Эти мелкие поганцы не только проникли на чужую территорию, но и повели себя недопустимым образом, вследствие чего наша компания потерпела миллионные убытки. Это и причиненный ущерб, и упущенная выгода. Я уже сказала Ли, что хочу предъявить встречный иск их родителям.

– Конечно, это исключительно ваше решение, – согласился Ли. – Мы пытаемся найти лазейку, чтобы обвинить их в неисполнении родительских обязанностей. Или, по крайней мере, в ненадлежащем исполнении таковых.

– Мальчишки заплатили своими жизнями, – покачал головой Джонас. – Разве этого недостаточно?

– Нет! – отрезала Селеста. – Вы потеряли двести миллионов долларов, прежде чем передали управление «Геотеку», поскольку не были должным образом подготовлены. Десятки адвокатов уже шныряют вокруг, точно акулы. Для них Институт Танаки – дойная корова, за счет которой можно неплохо поживиться.