– Она похожа на сумасшедшую, – иногда замечал кто-нибудь из скучающих мужей.

– Возможно, она что-то ищет, – сочувственно предполагала порой какая-нибудь юная девушка. Но на подобное предположение, как правило, следовал сокрушительный ответ:

– Скорее всего, она ищет свой пропавший разум.

Почти целый год Роза едва ли не каждый день проходила несколько миль по петляющей меж скал тропе. Но на этот раз она быстро устала и опустилась на грубую деревянную скамью. Просидела там не менее получаса, глядя на море, ощущая, как тяжелые свинцовые волны размывают ее несчастье и уносят прочь тоску. Но вот на тропе, в стороне, противоположной той, откуда пришла Роза, появилась какая-то фигура в черном. То был высокий пожилой мужчина, который шел, сгибаясь под порывами ветра. Он был без пальто, и, когда приблизился, Роза разглядела, что на нем одежда священнослужителя и в руке он держит большую черную шляпу. Ветер раздувал его совершенно седые жидкие волосы. Когда мужчина остановился напротив Розы, она подняла на него взгляд. «Судя по лицу, он очень чувствителен», – такова была ее первая мысль.

– Добрый день, – сказал незнакомец. – Если я не ошибаюсь, вы – миссис Хьюз.

– Да, – кивнула Роза. – Это я.

– Это вы купили маленький домик в том месте, где меняют носильщиков? По крайней мере, я полагаю, что его купили именно вы.

– Не стану отрицать, я его купила, – вновь кивнула Роза.

– Вы ищете мира и покоя?

– Как и все прочие люди.

Избитые слова слетели с ее губ сами собой, практически без ее участия.

– Вы правы, миссис Хьюз. Все мы ищем мира и покоя. Абсолютно все.

Роза молчала. Она чувствовала: любые слова, которые она способна произнести, подобно тем, что уже произнесла, бессильны выразить ее мысли и лишь представят их в искаженном свете. С тех пор как она в последний раз беседовала с «образованным человеком», прошло слишком много времени.

– Возможно, вы позволите мне на несколько минут присесть рядом с вами?

Роза кивнула и, когда он сел рядом, подобрала полы пальто.

– Расскажите, как вы жили до того, как приехали сюда, – попросил незнакомец. – Разумеется, если вы готовы об этом рассказывать.

– Последние восемь лет я работала секретарем. А потом управляющий компанией вызвал меня к себе и сказал, что в этой компании я больше работать не буду, но он может перевести меня в филиал. Я ответила отказом.

– Не сомневаюсь, вы поступили благоразумно, – кивнул мужчина в черном. – А чем вы занимались до того, как стали работать секретарем?

И он, и Роза смотрели вперед, на пустынное беспокойное море.

– О, до этого я вела более рассеянную жизнь…

– И это вам больше нравилось?

– Нет, – покачала головой Роза. – Мне не нравилось ни то ни другое.

Он молчал, и после паузы она спросила:

– Кто вы такой?

– Прежде я был викарием вашего прихода. Ныне я, подобно вам, удалился на покой, но каждую осень приезжаю сюда, дабы предоставить вашему нынешнему викарию возможность отдохнуть. Он человек пожилой, даже старше, чем я, и, увы, весьма слаб здоровьем. Впрочем, полагаю, вам это и так известно.

– Нет, мне это неизвестно, – ответила Роза, и в ее голосе прозвучал вызов – как и всегда, когда дело касалось каких-то общественных формальностей. – Я не хожу в церковь.

– Меня это ничуть не удивляет. У вас нет в этом необходимости.

– Почему это? – пробормотала Роза, недоумевая, к чему он клонит.

– Вы и так живете в святом месте.

– Что вы имеете в виду? – спросила Роза, чувствуя, как болезненно сжалось ее сердце.

– Я бы ни за что на свете не осмелился жить там.

– Почему же? – спросила Роза, изо всех сил стараясь казаться равнодушной. – Объясните, что в этом месте такого страшного?

– О, вам совершенно нечего бояться – в обычном смысле. Все опасности лежат в духовной сфере.

– Какие именно опасности? Я совершенно не разбираюсь в подобных вопросах.

Мужчина в черном вздохнул:

– Позвольте узнать, где вы получили образование?

– В монастыре, – пожала плечами Роза. – Но я давным-давно позабыла все, чему нас там учили.

– Я слышу биение вашего сердца, – пробормотал он себе под нос, словно разговаривая сам с собой.

Сказав это, незнакомец погрузился в молчание, а Роза, сидя рядом, спокойно ожидала, что последует далее.

– Я прихожу сюда каждый день, – наконец заговорил мужчина в черном. – Мне нравится созерцать безмерное. В этом мире не хватает безмерности. Вы так не находите?

– Да, – кивнула Роза. – Полагаю, так оно и есть. Но меня это не слишком волнует. Честно говоря, в этом мире нет ничего, что бы меня по-настоящему волновало.

– Странно, что мы с вами не встречались до сих пор, – заметил мужчина в черном. – Насколько я понял, вы тоже часто здесь гуляете.

– Да, – снова кивнула Роза. – Но я могла пройти мимо, не заметив вас. Я часто так делаю.

– Но, полагаю, я бы вас непременно заметил, – ответил он задумчиво, словно мысль о том, почему они не встретились, всерьез его занимала.

Роза заметила, как над серой громадой моря сгущаются черные тени.

– Сейчас такая пора, про которую моя мать говорила: «Дни словно усыхают», – заметила она.

– Именно так, – откликнулся он. – Скоро нам придется зажигать лампу еще до вечернего чая.

Какая-то морская птица с пронзительным криком вырвалась из-за тучи и устремилась вниз в поисках добычи.

– Вы так ничего и не объяснили, – напомнила Роза. – Не рассказали о месте, где меняют носильщиков. Похоже, все вокруг об этом знают. А для меня это полная бессмыслица. И к тому же, никаких носильщиков у моего дома не меняют. Я прожила здесь почти целый год, и, насколько мне известно, носильщики ни разу не появлялись.

– Возможно, вы просто не знаете, куда смотреть и к чему прислушиваться, – последовал ответ. – Носильщики сменяют друг друга очень тихо. Никто не произносит ни слова. Никто не жалуется и не ропщет. Разумеется, у вас не могло возникнуть впечатления, что перед вашим домом проходит демонстрация тред-юнионов.

– Должна сказать, до нынешнего утра я никогда об этом не слышала, – набравшись смелости, призналась Роза. – Да и сегодня моя экономка, если только я могу ее так назвать, обронила всего несколько слов. Она сказала – если я что-либо услышу, то ни в коем случае не должна смотреть, откуда исходит звук.

– Да, подобное зрелище может произвести гнетущее впечатление на тех, кто не привык к смерти и тому, что за ней следует; стоит ли говорить о том, что в большинстве своем люди, живущие в этом мире, именно таковы. Но я полагаю, вы, миссис Хьюз, относитесь к разряду людей, которые способны не только смотреть и слушать, но даже, опустившись на колени, коснуться происходящего, не причинив себе никакого вреда.