– Не трогай. Это улика. Ты на машине?

– Нет, сэр, на лошади.

– А что случилось, сынок?

– Сэр, Джек не пришел к обеду, отец послал поискать. Опять куда-то убежал, гаденыш.

На самом деле Джека Бриггса уже два часа как не было в живых. Девятилетнему техасскому пареньку не повезло наткнуться на боевиков Зетас из обеспечивающей группы и спросить, что они тут делают. Тело выбросили в кукурузное поле, шериф, сам того не зная, прошел в паре десятков ярдов от него. Джек Бриггс и стал одной из первых жертв второй гражданской и третьей мировой войны. Невинной – но много ли на войне виновных жертв?

– У меня есть предложение, парень. Мне одному этого ублюдка не утащить до машины, а машина у меня, сам видишь, в каком состоянии. Поможешь? А потом вместе поищем твоего братишку.

Том Бриггс, отец Джека и Самуэля, состоял в posse comitatus – группе вооруженных граждан, которую шериф созывает при необходимости масштабных поисков или чего-то в этом роде. Здесь была глубинка, и поэтому местные белые фермеры, да и не только белые, считали за честь помочь сотруднику правоохранительных органов в отличие от больших городов, где только и думали, как подать на него в суд и потребовать компенсацию из бюджета. Тем более за честь было помочь самому шерифу, человеку честному и надежному.

– Да, сэр, конечно, помогу, – с готовностью отозвался Самуэль, – как мы его понесем?

Шериф достал носовой платок, поднял с земли снайперскую винтовку, машинально отметив, что она не китайская и не румынская, очень хорошее воронение и материал приклада – и бросил винтовку поверх убитого.

– Смотри. Беремся за стрелковый мат, за углы и несем его к дороге. Потом так же положим в машину. Берись с той стороны.

Снайпер оказался неожиданно тяжелым, а семьсот ярдов по полю с неудобным грузом – углы мата так и норовят вырваться из рук – изрядно измотали и шерифа и молодого Бриггса. Тем не менее они выползли-таки со своим грузом на дорогу.

– Опускай по команде. Раз-два-три…

Стрелковый мат со страшным грузом на нем лег в дорожную пыль.

– Черт… оба колеса прострелили. Жди здесь, я пойду посмотрю, что с той машиной.

По прикидкам шерифа, грузовичок просто пригнали сюда и бросили как приманку, рассчитав, что он остановится как раз на линии огня снайпера и станет целью. Вряд ли они стали тратить время на то, чтобы вывести грузовичок из строя, а может быть, это была машина, на которой снайпер собирался смотаться отсюда, когда все закончится. К тому же грузовичок восьмидесятых годов легко завести, если знаешь, какие провода под рулевой колонкой соединить напрямую, здесь нет встраиваемой заводской спутниковой противоугонки. Шериф сунулся под рулевую колонку, снял кожух, выбрал провода, обрезал их ножом, закоротил напрямую – и грузовичок зачихал своим старым, изношенным мотором, приходя в себя.

Вот так-то будет лучше. Как раз поместятся они двое, а этого положат в кузов. Потом отвезут тело в город – вернутся за «Хаммером», заодно надо будет завернуть к Джеку, механику, и взять у него еще один скат.

Довольный собой, шериф вылез из трофейного «Форда», оставив мотор греться на холостых. Топлива – если верить указателю – было полбака, до города по-любому хватит.

– Сэр!

Мальчишка Бриггсов стоял у «Хаммера» со встревоженным лицом.

– Сэр, ваша рация! Тут, кажется, что-то неладное!

Агент ФБР Джек О’Малли вместе со своим напарником сидели в Далласе, столице штата Техас, в здании ФБР – красивом угловом офисе интересной современной архитектуры песочного цвета, недалеко от стадиона Техас, адрес One Justice Way Dallas TX 75220. Здание это располагалось на углу улицы, на самом углу был флагшток, он был не на здании, у здания был срезанный угол, и флагшток был от самой земли высотой примерно до третьего этажа. На флагштоке был флаг, но не американский, а штата Техас. One Justice Way – в переводе с английского означает нечто вроде «пути правосудия» – вот только правосудием здесь и не пахло.

После ожесточенных споров о подведомственности несколько служб так ни к чему и не пришли. Грега Нулана заграбастали и потом так и не выпустили из рук морские пехотинцы, заявив, что он действующий морской пехотинец США, совершил то, что он совершил во время прохождения военной службы. И поэтому содержаться он будет не в гражданской тюрьме, а пока на гауптвахте казарм форта Худ (для удобства, если гражданские власти сочтут нужным повидаться с ним), а следствие по его действиям будет вести следователь военной полиции. Само по себе дело – о перестрелке и убийствах – после долгих разборок и препирательств выцыганила-таки себе DEA, потому что решили, что все это дело в целом имеет отношение к организованной контрабанде наркотиков через границу, а такие дела забирала DEA. Но и ФБР не осталось без работы, сегодня утром Джека Малли вызвал к себе далласский резидент ФБР и поставил перед ним задачу. Он должен был найти основания для привлечения к уголовной ответственности… шерифа Квентина Хаггиса!

У человека, не слишком знакомого с реалиями современной Америки и современного американского правосудия, такая постановка вопроса вызывала оторопь и шок, для знакомого же – ничего удивительного в этом не было. У ФБР есть некоторое количество специальных долгосрочных программ, которые открываются для решения конкретных проблем, называются они COINTELPRO – COunter INTELligence PROgramm, контрразведывательная программа – и кодовое слово, шифр программы. Так вот, одной из наиболее активно реализуемых программ последнего десятилетия была борьба с… белыми нацистами! Программа эта называлась КОИНТЕЛПРО – Белая ненависть и по своему статусу уступала только программам борьбы с международным терроризмом.

Это было невероятно – но это было так. В тюрьмах США каждый год сто тридцать пять тысяч темнокожих заключенных принимали ислам[7], в стране пришлось вводить новый термин «мегабанда» для банд численностью от десяти тысяч боевиков, а численность самых крупных из них переваливала и за сто тысяч, в Лос-Анджелесе на улицах вспыхивали уличные бои, для полиции приходилось теперь закупать бронированные машины, в мексиканские гетто во многих городах можно было войти только при поддержке армейских частей, через границу потоком текли наркотики, в соседней стране орудовали наркотеррористические организации, подчинившие себе половину полиции и армии и готовящиеся взять власть, по приграничью били из минометов, цена на топливо зашкаливала, государственный бюджет уже не катился, а летел в пропасть, Америка теперь вела пять войн[8], и в стране почти не осталось боеспособных воинских частей, а ФБР и Министерство юстиции упорно боролись с белыми вооруженными мужиками из ку-клукс-клана, общества Джона Бэрча, НРА, ассоциаций ветеранов, которые единственные могли обеспечивать хоть какой-то порядок в мире, скатывающемся в пропасть безумия. Почему-то не негры-исламисты, не латинос-наркобоевики – а именно белые вооруженные мужики, жесткие, правильные, нетолерантные, готовые вершить правосудие своей рукой, как это делали их деды и прадеды, казались для власти самой страшной угрозой внутри страны, с которой непременно надо было разобраться. В Аризоне, где вышибли всех мигрантов, федеральные власти не успокоились, пока не вычистили руководство штата от нетолерантных людей и не посадили толерантных, при которых в штат вновь хлынула мутная, воняющая кровью и кокаином волна эмиграции. Власти в Вашингтоне все больше и больше внимания уделяли южным штатам, потому что здесь рождаемость была намного выше, чем на севере[9], исход последних выборов решался именно на юге, и именно юг стал вотчиной Республиканской партии, которая была у власти. А юг – это мексиканцы, и вот почему было принято решение любой ценой, под любым предлогом посадить в тюрьму шерифа Квентина Хаггиса, принеся его в жертву на алтарь политкорректности и толерантности.