– Давай выпустим сюда твою рыбку, – предлагает Коко. – Тут места побольше, чем в стекляшке.

– Ну не-ет, – возражаю я, – утки тут же слопают Пирата. Ему и в аквариуме неплохо.

– Я хотела бы завести рыбок, – вслух размышляет Коко, – ламу, ослика и, конечно, попугая. Мама говорит, хватит с нас домашних животных, но ведь я как будущий ветеринар прекрасно могла бы обо всех позаботиться.

– Из тебя выйдет отличный ветеринар.

– Вообще-то я пока не определилась, – хмурит лоб Коко. – Может, пойду работать в «Гринпис», буду плавать по всему миру на траулере с эмблемой радуги, спасать китов, бороться за дождевые леса и всё такое…

– Отличный план. Ты просто создана для этой работы.

Коко глядит на меня из-под спутанной копны волос цвета осенней листвы. Взгляд её голубых глаз делается очень серьёзным.

– Никто мне не верит, но однажды я совершу что-нибудь грандиозное, вот увидишь.

– Я тебе верю, – говорю я. Коко улыбается во весь рот.

– Хорошо, что ты теперь с нами! – радуется она, и я тоже радуюсь.

В середине недели Скай устраивает для меня экскурсию по Китнору. Узкая извилистая тропинка, что начинается у дома, ведёт через поросшие лесом холмы и наконец ныряет к деревне. Деревушка словно сошла со страниц книги: пекарня, мясная и зеленная лавки, магазинчик деликатесов выглядят точь-в-точь как в старину. Под стать им газетный киоск, гастроном и целая россыпь пабов, закусочных и мини-гостиниц.

– Это ради туристов, – поясняет Скай, – но всё равно красиво.

На ней сегодня любимая бархатная шляпа с обвисшими полями и очередное платье с благотворительной распродажи, однако никто на неё не оглядывается – видимо, привыкли.

– Вот книжная лавка, – показывает Скай, – а вот хозяйственный магазин. Тут до сих пор торгуют жестяными вёдрами, липкой бумагой от мух и щётками для прочистки каминных труб. С ума сойти, да? А это почта, здесь можно купить открытки для друзей.

– А-а… я как раз собиралась, – бормочу я.

Мы заходим внутрь; чтобы не вызывать подозрений у Скай, я беру несколько открыток с изображением живописных домиков. По крайней мере, одну есть кому отправить: пошлю её миссис Макки.

– Здравствуй, Скай, – приветливо улыбается женщина за прилавком. – Отдыхаешь на каникулах?

– Да, миссис Ли, – отвечает Скай.

– А как зовут твою славную подружку? – продолжает дама, с улыбкой взглянув на меня. – Вижу, она не местная. И, кажется, не просто подружка. Родственница, не так ли? Правда, вы не слишком похожи.

Чуть нахмурившись, женщина внимательно рассматривает меня. Она отбрасывает с лица тёмные волнистые волосы, и я слышу, как звякают большие серебряные серьги в форме колец.

Скай звонко хохочет.

– В жилах миссис Ли течёт цыганская кровь, она видит больше, чем остальные…

Я вспоминаю цыганскую кибитку в Приграничье, потом ту кибитку, в которой живу сейчас, и слова миссис Макки о том, что у моего папы тоже есть примесь цыганской крови.

– Больше, чем остальные? – озадаченно переспрашиваю я.

– Вижу и чувствую, – кивает миссис Ли. – Мне открыта истинная суть вещей.

Я испуганно съёживаюсь, как ребенок, застигнутый за кражей печенья, но Скай ничего не замечает.

– Миссис Ли, вы, как всегда, правы, – говорит она. – Это Черри, моя новая сводная сестра. То есть, почти сестра. Она и Пэдди, её отец, недавно переехали к нам. Здорово, правда?

Я подаю миссис Ли открытки, а она аккуратно переворачивает мою руку, чтобы рассмотреть ладонь.

– Девочка на перепутье, – загадочно говорит она. – Новая семья, правда и ложь, переломный момент… Черри, тебе предстоит нелёгкий выбор.

Будь у меня выбор в эту самую минуту, я бы желала оказаться за тысячу миль отсюда. Эта женщина явно чокнутая.

– Э-э… будьте добры, дайте две почтовые марки второго класса, – вежливо прошу я.

Миссис Ли улыбается.

– Вот, пожалуйста. Желаю поскорее освоиться на новом месте, золотце!

Я натянуто улыбаюсь и вслед за Скай выхожу на залитую солнцем улицу.

– Она хоть и со странностями, зато вся такая необычная, и с ней интересно, если, конечно, ты увлекаешься подобными штуками. Однажды миссис Ли велела мне остерегаться незнакомцев и не переусердствовать в любви к истории, и что бы ты думала? В тот же день новая учительница, которую прислали к нам на замену, оставила меня после уроков за то, что я пришла в школу в широкополой винтажной шляпе.

– А-а, понятно…

– Ладно, проехали. Вон там – видишь? – церковь, её построили в двенадцатом веке, – беззаботно щебечет Скай. – Это начальная школа, а неподалёку есть парк…

Стайка ребятни на велосипедах нагоняет нас, слегка притормозив на гравийной дорожке. Дети непременно хотят знать, куда направляется Скай – не в парк ли? В итоге мы вместе с маленькими велосипедистами оказываемся в парке, качаемся на качелях, каруселях и горках. В последний раз я развлекалась таким образом лет в восемь, честное слово. Малыши уговаривают нас сыграть с ними в футбол, но Скай отвечает, что мы сейчас заняты, и уводит меня из парка.

Осмотр достопримечательностей продолжается. Теперь я знаю, где расположены садовые участки, культурный центр, пункты сбора стеклотары и даже общественные туалеты. Меня представили бессчётному числу местных жителей – улыбчивым женщинам средних лет, усатым старикам, маленьким девочкам со скакалками, – и все они знают и прямо-таки обожают Скай. Пожалуй, я соглашусь: энтузиазм и жизнелюбие, которыми лучится Скай, очень заразительны.

– Возьмём по молочному коктейлю? – предлагает Скай и тянет меня в сторону кафе под названием «Безумный Шляпник». – Это наше постоянное место, тут делают изумительные банановые коктейли и лучшие в Китноре булочки с джемом и сливками.

Мы заходим внутрь, и сердце моё едва не выпрыгивает из груди: Ханни и Шэй! Сидят в самой дальней кабинке, пьют колу и разговаривают. Я стараюсь не рассмеяться, не покраснеть – в общем, ничем себя не выдать.

– Скай, Черри, привет! – радостно машет рукой Шэй. – Давайте сюда.

Я ловлю его взгляд и равнодушно отворачиваюсь, уткнув нос в открытки.

– Можете занять наши места, – обращается Ханни к сестре. – Мы как раз уходим.

Шэй недоумённо моргает.

– Уходим?

– Вот именно. Вставай, Шэй. Я не собираюсь торчать тут и слушать детский лепет моей младшей сестры и её кошмарной подружки.

Я словно оплеуху получила. Щёки предательски наливаются краской.

– Мяу, – обращается Шэй к Ханни. – Допила своё молочко, кошечка?

– Удивляюсь, как оно не скисло, – фыркает Скай, протискиваясь к кабинке. – Знаешь, Ханни, вообще-то мы не жаждем разделить с тобой компанию.