– Леди Эмили! – Он завладел ее рукой. Она невольно сравнила прикосновение его руки с прикосновением Эшли. Его руке недоставало тепла и силы руки Эшли. Усилием воли она прогнала непрошеную мысль. – Вы окажете мне честь стать моей женой?

Эмили заметила с чувством облегчения, что он ни словом не обмолвился о любви. Но он предлагал ей все другое: свое имя, свой дом, свою семью, место рядом с ним до конца жизни. Он считал, что у нее изысканные манеры, что она элегантна и совершенна во всех отношениях.

Неужели они тебя приручили, и твое сердечко уже не рвется на свободу? Она вспомнила, как двигались губы Эшли, произнося эти слова.

Но Эшли женат. Он забыл ее – вернее, она никогда ничего не значила для него как женщина – и женился на другой. Он женат уже целых три года. То, что он вернулся и танцевал с ней, ничего не меняет. Она научилась жить без Эшли. Взяла свою жизнь в руки и снова собрала по кусочкам, постаравшись сделать ее более полной и содержательной. Эшли останется частью ее жизни, пока она жива, но это никого не касается.

Она хотела выйти замуж, иметь свой дом, детей. Хотела быть такой, как все женщины. И была готова бороться за право быть хозяйкой в своем доме и развлекать своих гостей. Она могла доказать, что способна делать и то и другое. Лорд Пауэлл наилучшим образом подходил для этой цели. Не напрасно Люк выбрал его.

– Леди Эмили! – Он с нетерпением заглянул ей в глаза в сгущающейся темноте. – Вы окажете мне эту честь?

Вы поняли, что я сказал? Или здесь слишком темно?

Для человека, добровольно принявшего решение, которое обдумывал целых пять дней, она слишком долго колебалась. Причины для колебаний не было. Ей незачем было чувствовать себя виноватой. Ее сердце так же было не свободно, как и пять дней назад. Лорд Пауэлл не предложил ей своего сердца и не потребовал ее сердца взамен. Он всего лишь предложил устроить жизнь так, как было бы удобно для них обоих. Да, он не знал ее как человека, но она к этому привыкла: ее никто и никогда как следует не знал. «Эшли почти знал», – непрошено подсказал внутренний голос.

Она едва заметно кивнула.

– Вы согласны? – обрадовался лорд Пауэлл. – Видит Бог, я не был уверен. Значит, вы выйдете за меня замуж?

Она снова кивнула, на этот раз решительнее.

Он взял ее другую руку и, поцеловав обе, приложил их к своей груди.

– Вы сделали меня счастливейшим из людей, леди Эмили. Моя матушка будет рада, и вся моя семья тоже. Последние годы они без конца внушали мне, что мой долг – найти себе молодую жену и завести детей. Вот, – смущенно закончил он.

Эмили перестала следить за его быстро двигающимися губами, но он не умолкал.

– Как только Харндон завел со мной разговор, я сразу понял, что вы для меня – идеальный вариант. Вы дочь и сестра графа, свояченица герцога, за вами дают внушительное приданое. Вы подходите мне по возрасту. – Он улыбнулся. – Извините, но я не хотел бы жениться на девочке только что со школьной скамьи. Я хотел выбрать такую, которая умеет вести себя в обществе. У меня положение в обществе, мне еще предстоит женить братьев и выдать замуж сестер. Мне нужен человек, на которого я мог бы положиться. – Улыбка его стала немного озорной. – И мне хотелось найти молчаливого человека. Все подходит, лучшего варианта не придумаешь, не так ли?

С этой минуты ей придется еще круче изменить свою жизнь. Но сможет ли она жить каждый день так, как прожила последние пять дней? Сможет ли она жить постоянно в утомительном мире других людей?

– Помимо всего прочего, – сказал он, когда она снова стала следить за его губами, – я, кажется, успел искренне к вам привязаться.

Ага! Этого-то ей как раз не хотелось. А следовало бы, потому что без привязанности никакие отношения невозможны. Она заставила себя пожать ему руку.

– Могу ли я просить вашего брата объявить сегодня о нашей помолвке? – спросил он. – Сейчас?

Она судорожно глотнула воздух. Как только объявят о помолвке, назад дороги не будет. Это все равно что вступить в брак. После публичного объявления отступать нельзя.

Она будет связана с ним до конца жизни. Но ведь этого она и хотела. Она сама решила так устроить свое будущее.

Хорошее будущее. Лучше, чем могла ожидать. Люк помог все организовать, а на Люка можно положиться. Кроме того, она уже дала согласие.

Но когда она собралась кивнуть, то, к своему удивлению, отрицательно покачала головой.

– Леди Эмили! – Он нахмурил лоб, недоумевая. – Не сегодня? – Она снова покачала головой. – Значит, завтра?

Завтра? Да, завтра, когда останутся только члены семьи... «И Эшли», – подсказал ей коварный внутренний голос. Усилием воли она заставила его замолчать, кивнула и улыбнулась. Да, завтра. Она успокоится, забудет, что танцевала с Эшли.

Нет, она никогда не забудет, как танцевала с Эшли.

Это останется в ее памяти, как и день его отъезда в Индию.

Как и тот день, когда она впервые увидела его. Но к завтрашнему дню ей придется запрятать эти воспоминания в самый дальний уголок сознания, где они не станут мешать ее повседневной жизни или причинять страдания кому-нибудь, кроме нее самой.

– Значит, завтра, – сказал он. – Возможно, это даже лучше. Мне не очень хотелось бы возвращаться в бальный зал и привлекать к себе всеобщее внимание Вам, наверное, холодно? – Она дрожала, хотя совсем не чувствовала холода. – Позвольте, я провожу вас в помещение. С нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы написать матушке и сообщить, что моя судьба решилась.

Она попробовала представить его губы на своих губах, но была рада, что он не поцеловал ее. По крайней мере сегодня. Скоро она узнает его поцелуи и многое другое.

Она подумает об этом завтра и начнет готовиться.

А сегодня она устала, очень устала.

* * *

Наверное, зря она отложила объявление о помолвке, думала Эмили, лежа без сна в кровати. Было еще очень рано. Она легла в постель недавно. Бал закончился под утро, а она заставила себя остаться до конца. Теперь уже рассвело, и она наверняка не заснет.

Когда они вернулись в бальный зал, там царила атмосфера всеобщего оживления. Она боялась, что, настояв на переносе объявления о помолвке, поставила лорда Пауэлла в крайне неловкое положение. Гости Люка наверняка подумали, что она ему отказала. Ей снова вспомнилось, что она так и не знает его имени. Однако они были помолвлены. И дороги назад нет.

Эмили откинула одеяло и подошла к окну. Было чудесное время суток, когда никто еще не встал. Она любила этот час, когда ощущала себя абсолютно свободной.

Ее тоскующий взгляд скользнул по газону, на который выходило окно ее комнаты, и остановился на деревьях вдали. Отсюда не было видно ни реки, ни водопада, но она-то знала, что они там. Это было ее любимое место в мире. Ее земной рай. В отличие от других людей она нуждалась в уединении, ей нужно было время от времени побыть наедине с живой природой, которая, как и она сама, умела отдавать, не требуя ничего взамен. Давать и получать без обязательств. Душевный покой. Счастье.