Пораскинув мозгами, бесенок решил, что ему не помешало бы добраться до колдуна. Он был главным помощником Кронхара и знал все, что знал тот, однако находиться рядом с ним, на взгляд Берта, было безопаснее.

Бесенок поспешно убрался с дороги, чтобы не быть раздавленным телегой с едой, которую повар лично катил к кому-то из господ. Берт вытянул шею и вдруг увидел стоящую на подносе березовую воду. А он прекрасно знал, что только один человек в замке употреблял этот странный напиток. Повар спешил в комнату Армоса, и Берту сейчас было определенно по пути с ним.

Роберт сидел в кресле, практически не поднимаясь с него уже третий день. После того как у них все-таки состоялось объяснение с женой, он дал ей слово, что возьмет на раздумья четыре дня. Она-то, конечно, настаивала на неделе, но он, как мог, этому сопротивлялся. Да и к тому же мужчина не понимал, зачем оттягивать наступление неизбежного. Так было еще тяжелее. Ведь не могла же Талия не понимать, что для него это не просто жертва — для него это, по сути, конец жизни. Но этот конец стоил того, чтобы спасти его сына от гибели. Зачем ему тогда вообще продолжать жить, если он будет знать, что его сына убили?

В минуты отчаяния в его голову лезли самые неприятные мысли, терзали его и мучили. А вдруг Талия права и его жертва окажется бессмысленной? Что, если этот выродок уже уничтожил его сына? В таком случае он не просто опоздает, он еще и бессмысленно лишится своей любимой жены. Но Роберт усилием воли заставлял себя не думать об этом.

Тишину дома разорвал звук телефонного звонка. Роберт быстро поднял трубку, внимательно выслушал звонившего, произнес «спасибо» и поднялся на ноги. Все было сделано, еще одна ниточка, связывающая его с этим миром, оборвалась. А теперь он должен был подняться в свою комнату и переодеться в парадный костюм, чтобы пойти на свадьбу мисс Кунс. Это тоже являлось частью соглашения с его женой.

Роберту стало даже немного жаль ее, ведь она так старалась заставить супруга передумать. Талия целыми днями носилась вокруг него, стараясь развлечь веселыми рассказами, новостями и игнорируя при этом безучастное выражение его лица. Она готовила разные вкусности, которые он особенно любил, танцевала для него, как когда-то в молодости, — одним словом, пыталась внушить ему мысль, что он принял не самое верное решение.

Да он и сам это знал, вот только иного выхода не видел. А тут еще эта свадьба, когда у него на душе настоящий траур. Но сегодня был последний день, когда он видел свою жену, и он хотел сделать ее по-настоящему счастливой.

Мужчина оглядел себя в зеркале и удовлетворенно кивнул. Он очень элегантно выглядел в смокинге, который накануне купила Талия. Прежде ему никогда не доводилось носить столь элегантные вещи, о чем он сейчас очень жалел. Да и вообще, он сожалел практически обо всем, что сделал в своей жизни, за исключением женитьбы на Талии. Супруга, пожалуй, была единственным светлым пятном в его жизни, и этого счастья он не смог опорочить своими действиями, хотя даже ее мог бы сделать куда счастливее. И вот пришла расплата за грехи. Роберт саркастически улыбнулся своему прекрасному отражению, которое воспринимал скорее как насмешку над самим собой, и вышел из комнаты.

Внизу его уже ждала Талия. И он не смог сдержать восхищения, глядя на свою очаровательную жену. На ней было потрясающей красоты вечернее платье глубокого синего цвета, которое невероятным образом подчеркивало оттенок ее пронзительно-голубых глаз. Она приблизилась к мужу, вложила в нагрудный карман смокинга кусочек ткани в тон своему платью и нежно поцеловала его. Роберт улыбнулся ей самой обаятельной из своих улыбок и открыл бархатную коробочку, которую захватил из комнаты.

На темном бархате лежало прекрасное колье из белого золота, инкрустированное сапфирами и бриллиантами.

— Я подумал, что это было весьма дурно с моей стороны — столько лет не дарить тебе подобных украшений. Мне, признаться, и в голову такое не приходило. Но ведь это никогда не поздно исправить!

Он достал подарок из коробочки и застегнул на шее растроганной супруги.

— Спасибо!!! — прошептала Талия, промокнув платком накатившие слезы.

Вместе они вышли из дома и сели в ожидающее их у входа такси.

Берт из угла наблюдал, как Армос сосредоточенно поглощает свой обед. Колдун был явно чем-то озабочен, если не сказать встревожен. В дверь постучали.

— Войдите, — произнес маг повелительным тоном.

Дверь открылась, и на пороге возник какой-то мужчина. Берту его лицо показалось знакомым, но дело было не в том, что он видел его когда-то в замке, бесенку почудилось, что этого человека он видел совсем недавно.

— Закрой дверь! — резко скомандовал маг. — И выкладывай, что случилось.

Воин вздернул подбородок и сощурил глаза:

— Тот факт, что вы спасли мне жизнь, не дает вам права приказывать мне! Я не потерплю…

— Ну хорошо, ты прав! Так что тебя сюда привело? — уже более миролюбиво спросил Армос, чем заставил Берта усомниться в том, что это все ему не привиделось.

Бесенок совсем иначе представлял себе колдуна и не мог понять, что такого должно было произойти, чтобы тот не только спас кому-то жизнь, но и позволил себе перечить.

— Вы оказались правы! — продолжил тем временем пришедший. — Как вы и предполагали, второй также явился в замок по тайному ходу. Мы едва его не упустили, но в последний момент все же настигли. Мы держим его в пещере, но нужно, чтобы вы поспешили, иначе вскоре прибудет другая смена.

Армос взволнованно поднялся и поспешил вслед за воином. И тут Берта осенило! Он вспомнил, где видел этого человека. Когда он выскочил из потайного хода в пещеру, увидел лицо именно этого мужчины. Все так и было! Они схватили Джеффри, но почему-то не хотели, чтобы другие об этом узнали. Это показалось крайне необычным и подозрительным. И Берт поспешно кинулся за магом к выходу, успев в последний момент проскочить в дверную щель.

Совершенно утратив чувство самосохранения, бесенок-мышь забрался по складкам мантии колдуна в капюшон и замер. Берт знал, что колдун поедет верхом, а значит, он не поспел бы за ним, так что риск, по его мнению, был вполне оправдан.

Вскоре они оказались у входа в пещеру. Берт быстро выбрался из своего укрытия, опасаясь, что сейчас непременно лишится чувств. Он вообще с трудом понимал, почему все еще жив. Ему казалось, что, если бы от страха можно было умереть, он уже давно откинул бы свои копытца.

Проскользнув за Армосом в пещеру, бесенок немного расслабился. Сумрак оказался неплохой защитой от внимательных глаз воинов, хотя им сейчас явно было не до этого. Они вошли внутрь, и Армос велел снять с головы юноши мешок.

Увидев колдуна, Джеффри хотел накинуться на него, но был удержан на месте двумя воинами, стоящими рядом. Он оглянулся на них и приоткрыл рот от удивления.

— Вы что, за мной охотитесь? — спросил Джеффри, узнав в этих двух воинах мужчин, с которыми сражался в лесу и одного из которых выстрелом из лука ранил Лео. — Смотрю, рука быстро зажила, — саркастически подняв бровь, произнес юноша, глядя на мужчину. — Оно и понятно, ведь на собаке все раны заживают быстро!