– Нет, не возражаю, пожалуйста, поговори с ним, – подбодрила ее Люси.

Через несколько минут Лейла рассказала ей, что Калил ушел на коневодческую ферму.

Петля затягивается, поняла Люси. Скоро каждый будет знать об Эдварде. Необходимо ускорить их побег из Абадана. Но прежде ей надо выяснить, что же задумал Калил.

– Мне нужно поговорить с кем-нибудь об охране, – осторожно сказала Люси, чтобы не возбудить у Лейлы подозрение. – Я должна объяснить, что мы не нуждаемся в ней. А так как шейха Калила сейчас нет, могла бы я попросить аудиенцию у его отца? Ты не спросишь об этом охранника?

Лейла отрицательно покачала головой.

– Шейх не такой, как его сын. Он из другого времени, из другого мира. Я даже не знаю, согласится ли он принять вас.

– Пожалуйста, сделай это для меня.

Люси понадобилось время, чтобы выбрать подобающую одежду для аудиенции с правящим шейхом Абадана. Несмотря на браваду, она едва поверила в то, что он согласился встретиться с ней. Люси долго репетировала свою речь. Она должна все сделать правильно; у нее достаточно времени, чтобы продумать свое поведение. В сотый раз Люси взглянула на свои наручные часы.

Она ждала в приемной отца Калила уже несколько часов.

– Мисс Бенсон?

Люси подняла глаза и увидела секретаря шейха. Он пригласил ее.

– Спасибо, – быстро сказала Люси и, встав с кресла, промчалась мимо него на огромной скорости, не давая ему шанса передумать. Возможно, ее продержали так долго, чтобы она выпустила пар перед встречей с такой важной персоной.

Отец Калила сидел на стуле в дальнем конце прекрасно декорированной комнаты. Было заметно, что шейх старается выпрямиться, но все равно он был так же скрючен, как ветви оливковых деревьев, растущих во внутреннем дворе за окном его спальни. Ему по меньшей мере восемьдесят лет, предположила Люси, когда делала низкий поклон.

– Подойдите ближе, так, чтобы я мог разглядеть вас на свету, – произнес шейх.

Она отметила, что его стул больше походил на резной позолоченный трон, на котором лежало несколько бархатных подушек. Над троном располагался навес с бахромой из богатого бархата фиолетового цвета.

При разговоре с шейхом Люси выбрала компромисс, а не конфронтацию. Ей нужно играть по правилам Абадана – по крайней мере сейчас, пока она живет в этой стране. Несмотря на его репутацию строгого правителя и свирепую внешность, было что-то учтивое в старом джентльмене, что и от нее требовало такой же учтивости.

Она сделала несколько шагов и оказалась рядом с удивительно старомодным торшером, стоящим сбоку от шейха. Тканевый абажур торшера давно полинял, его цвет был когда-то персиковым.

Похоже, он был куплен давным-давно в одном из европейских универмагов, специализирующихся на предметах роскоши, и конечно, совершенно не соответствовал такой экзотической обстановке.

– Я вижу, что вы заинтересовались моей лампой, – произнес пожилой шейх еще довольно громким, но немного хриплым голосом.

Он читает мои мысли, поняла Люси. Надо быть предельно осторожной.

– Моя жена была европейкой, мисс Бенсон. Вы удивлены?

– Нет, – ответила Люси, хотя, конечно, была удивлена.

Но его признание несколько успокоило ее, потому что шейх, видимо, хотел, чтобы она чувствовала себя непринужденно.

– Не хотите ли присесть? – пригласил он, указывая на мягкое кресло напротив.

Если бы правящий шейх не поведал ей О матери Калила, Люси была бы поражена его предложением сидеть в его присутствии.

– Спасибо.

Она села, ожидая удобного времени для изложения своего вопроса. Но отец Калила опередил ее:

– Как мой внук чувствует себя сегодня? Мне очень хочется увидеть его.

Люси была так ошеломлена этим заявлением, что не нашлась, что ответить.

– Вы, должно быть, довольны, что я признал Эдварда, – продолжал шейх. – Теперь, узнав о происхождении Калила, вы поймете, почему я способен принять ребенка, который нарушает чистоту абаданской крови.

– Простите, мне не хотелось бы прерывать вас, Ваше Величество, – быстро проговорила Люси, но я уверена, что вы можете понять мое беспокойство за сына.

– Безусловно, – согласился он, любезно склоняя голову. – И я также уверен, что вы можете понять мое беспокойство за моего внука.

– Разве вы не забегаете вперед? – возразила Люси.

– Вы хотите сказать, что Эдвард – не сын Калила? – Бросив острый взгляд на покрасневшую Люси, шейх произнес:

– Можете ничего не рассказывать, мисс Бенсон, я и так уже знаю всю правду.

– Откуда? – возмутилась Люси.

– Это подтвердили тесты на отцовство.

– Как он посмел?!

– О ком вы говорите, мисс Бенсон?

– О Калиле, конечно, – сердито сказала Люси, вскочив на ноги. Ее губы побелели от гнева. – Я считаю это нападением на моего сына. Я – мать Эдварда, и ничто не может быть сделано с ним без моего согласия.

– Ответственность за благополучие Эдварда отобрана у вас по моему приказу.

Женщина оказалась застигнутой врасплох.

Слова шейха Абадана прозвучали так, как будто она должна была испытывать благодарность за то, что он снял с нее такое бремя! Но ведь речь идет об Эдварде – о ее сыне!

– Только мы можем обеспечить Эдварду безопасность, воспитание и образование, которые необходимы, чтобы впоследствии он смог принять власть, – спокойно продолжал шейх.

– Нет! Вы не можете разлучить меня с моим сыном!

– Это свершившийся факт, мисс Бенсон.

– Вы не имели никакого права выполнять тесты без моего разрешения.

– Здесь моя страна. И я буду делать то, что посчитаю необходимым для защиты наследника трона моего сына. Что вы на это скажете, мисс Бенсон – или я могу звать вас Люси?

Эдвард – наследник трона Абадана!

– Я думаю, нам лучше придерживаться официальных отношений, – холодно заявила Люси, уверенная в том, что их следующая встреча, вероятно, произойдет в суде. Она будет вынуждена признать права Калила на Эдварда, но не пойдет на компромисс и не позволит оформить над ним опеку кому бы то ни было. – Если еще никто не знает о том, что Эдвард – сын Калила, то он находится в полной безопасности, – рассуждала Люси вслух. – Позвольте мне забрать своего сына и увезти домой.

– Боюсь, что вы не так поняли, – терпеливо объяснял шейх. – Пожалуйста, займите ваше место. – Он подождал, пока она сядет, потом добавил:

– Даже стены имеют уши. А здесь, во дворце, процветают сплетни, здесь не существует никаких тайн. Даже я не смог бы удержать это в секрете слишком долго.

– Тогда нам следует как можно скорее уехать отсюда.