Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего не мешало. Но вот центральный вход носил на себе следы взлома? Разве нет? — внесла я свою долю сомнений.
— Для отвода глаз? Или, что вероятнее всего, он через него зашёл. А вот вышел через черный ход, — тут же возразил Габби.
— И еще не забывай, что три человека — это, по мнению полиции, минимум воров. А ведь еще нужен скупщик, заказчик, и еще тот, кто писал те странные письма, — вмешался Себ.
— Да. И ты хочешь сказать, что в такой куче народу никто не проболтался? Это как в той поговорке: «Что знает один, не знает никто, а что знают двое, знают все». — Габби обожает поговорки, присказки и анекдоты.
— А что там с наградой? Её кто-то получил? — я не давала сбить себя с толку.
— Вот. Среди всей этой кучи ненужного, что наговорили в полиции за вознаграждение, был один интересный, на наш взгляд, эпизод.
— Один поздний прохожий, его, кстати, любовница из дома выгнала, поругались они, и он шёл домой. Так вот он рассказал, что именно со стороны черного хода от собора отделился человек и под мышкой у него был сверток, по форме очень напоминавший створку алтаря. А во второй руке он нес небольшой саквояж. Что примечательно — сверток со створкой был один. Он шёл как раз за храмом, и что происходило на площади перед собором, он не видел.
— Так что же он шум не поднял? Не крикнул воры: бандиты, грабят? — возмутилась я.
— Так он был в рясе священнослужителя и шел по направлению к дому епископа, что там же не далеко. Вот он и решил, что это просто кто-то припозднился. А вот зашел он в дом епископа или нет, он уж не отслеживал.
— И полиция не проверила? — снова не поверила я.
— Представь себе. Они не придали этому сообщению значения. И решили, что он был пьян. Да и мало ли. А вот мы проверили. И у епископа сказали, что в ту ночь все были на месте. Более того, в соборе все было уже закрыто в это время, — с воодушевлением продолжил Габби.
— Значит, мы можем сделать вывод, что это был преступник. И он был один. Если мы, конечно, верим этому неудачливому ловеласу, — внес крупицу здравого смысла Себ.
— А если верим, то, что из этого следует? — увлеклась я.
— Из этого следует, что створка осталась в соборе, — сделал неожиданный вывод Габби.
— Это с какой такой радости-то? — Я вот совсем не поняла, откуда такой вывод.
— А! Вот это самое интересное. Как мы тебе уже говорили, похитили не одну, а две створки. И однажды к епископу через объявление в газете обратился похититель с требованием почти полмиллиона золотом за возращение достояния народа.
— Про это вы не говорили.
— Вот. И епископ, конечно, с радостью воспринял эту новость. Хоть какой-то прогресс в этом казалось уже тупиковом деле. Он тоже через газету ответил. И завязалась переписка. Письма приходили в газету в отдел объявлений. И что интересно — это подпись.
— А что с ней?
— А, то, что он подписывался М.д. В., — таинственным шёпотом поведал Габби.
— И что? Из этих инициалов следует, что створка в соборе? — Недоуменно пожала я плечами.
— Давай по порядку. Между преступником и епископом завязалась переписка, и чтобы подтвердить серьезность своих требований, преступник или, как думает полиция, преступники, согласились вернуть одну створку. За вторую они по-прежнему требовали полмиллиона золотом, — вернулся слегка назад обстоятельный Себ.
— И что, вернули?
— Да в том-то и дело, что вернули. Но не просто вернули. Они в очередном объявлении дали код от ячейки в банке. Епископ лично понёсся в банк и представляю, как у него дрожали руки, когда он набирал код. В конкретно этой ячейке артефакта-ключа не требовали. Ограничились кодом. И представь. Она там-таки была! Створка «Рыцарей Веры», — с воодушевлением воскликнул Габби.
— Но самое примечательное, что она была там упакована. И не просто упакована, а в специальный футляр, защищающий от повреждений. И в такой футляр вмещает в себя только одну створку. Следовательно…
— Следовательно, если принять к сведению, что тот случайный прохожий видел вора, то получается, он выносил из собора только одну створку. Вторую он спрятал внутри.
— И вообще. Ряса священника, возвращение одной из створок в специальном футляре, сам выбор. Согласись, там много створок. Алтарь в ширину около пяти метров. А он выбирает «Рыцарей Веры» и «Праведных судей». Все это многое говорит о личности преступника.
— Согласна. Но еще я согласна с тем, что многие ваши улики косвенные. А выводы во многом надуманы и базируются на неподтвержденных данных. И, кстати, сколько всего створок?
— Створок всего двадцать четыре, — поспешил проинформировать Габби.
— Вот поэтому ты нам и нужна! Ты осторожная и в то же время авантюрная, здравомыслящая и рисковая, сомневающаяся и деятельная. Нам такую напарницу и нужно. А еще ты ни в какую не поддаёшься на наши чары, — подвел итог Себ.
— Эй. Говори за себя! Мои чары действуют всегда, просто у Клари на них временный иммунитет, — тут же возмутился Габби.
— Хм, — Себ скептически хмыкнул и продолжил, — ну, а твой открывшийся дар — это подарок. Когда мы найдем створку, ты сможешь сразу подтвердить её подлинность. Створок много. И каждая из них, отдельная, по сути, картина. Прикоснувшись к каждой, ты с уверенностью определишь автора.
— Но мне понадобится несколько дней. И потом, кто мне разрешит прикасаться к створкам? Те, что сейчас находятся в соборе, насколько я знаю, под толстым стеклом и сигнализацией.
— Хм. Я об этом не подумал. Но это тоже поправимо. Как ты знаешь, по одной из версий, на створке автопортрет одного из братьев. Так что ты его узнаешь.
— Ребят, мы приехали. Давайте поспешим? Нам надо добраться до собора затемно. Ночевать мы будем внутри, — сказал Габби вставая.
— Что? Как внутри? Вы с ума сошли? — зашипела я.
— Не волнуйся, Клари. Все уже разработано, — и Себ потянул меня на выход.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Город я почти и не увидела. Сразу с вокзала меня запихнули в автомобиль, и мы поехали к собору. Выйдя на площади перед центральным входом, я задрала голову вверх, любуясь высокой