— У меня с собой только рапира, мы все даже не проверили наше вооружение. У Турома с Нетуромом не начищены секиры, Эландер мог забыть запасную тетиву для лука, у тебя вообще килт обтрепался по подолу. Как я могу ввести вас в таком виде в столичное общество?!

— Гр-р… — скорее задумчиво извинился, чем выругался, я, но шагу не сбавил.

— И потом, куда мы так спешим? Надо же сесть, подумать, посоветоваться, выработать общий план действий, определить ближайшие цели и направление удара!

— Гр-р? — Я остановился и посмотрел ему в глаза.

— Нет, Малыш, — спокойно выдержав мой взгляд, подтвердил он, — от своих слов я не отказываюсь. Обещал тебе сжечь столицу — и сожжем! Но командир отряда все-таки я, согласен?

— Согласен. И что дальше?

— Да ничего, двигаем по-быстрому в лес, там находим тайную полицию, нападаем на закате и накручиваем им всем хвосты! Такой стратегический план тебе подходит?

— Гр-р-р… — ласково улыбнулся я, потрепал хозяина по мальчишески вихрастому затылку, и мы на пару пустились догонять заметно ушедших вперед гномов и эльфа.

Наши не ушли слишком уж далеко, фактически через десять — пятнадцать минут мы все остановились, потому что лагерь противника оказался ближе, чем мы ожидали. Бдительные часовые внимательно вглядывались в чащу леса, за их спинами стояли походные шатры и палатки пешей части отряда «черных плащей». Даже при беглом расчете выходило, что здесь не меньше сотни человек и еще с два десятка верховых прячутся со своими конями где-то поблизости. Воины разжигали костры, ставили котлы и на ночь глядя явно никуда идти не собирались.

— Смотрите! — Остроухий осторожным кивком указал на пробирающегося по узкой лесной тропинке всадника и мягко вытянул стрелу из колчана.

Я отрицательно покачал головой:

— Это переговорщик. Наверняка он уже был у Трувора и привез своему командиру грустные известия.

— О том, что птичка улетела! — радостно догадался наш граф. — В смысле, несколько птичек. Теперь они узнают, что нас там нет, и…

— Не поверят, — откликнулся я. — Ночью напасть не рискнут, а вот с утра, еще только-только на рассвете, ударят всеми силами.

— Но там лишь раненый старик да две женщины, одна из которых тоже ранена!

Мы вчетвером дружно цыкнули на Эшли — часовые близко, услышат ведь.

Всадник остановил коня у самого высокого шатра, спрыгнул с седла и скрылся внутри. Буквально через пару минут он вышел, прокашлялся и громко объявил:

— Приказ командира — всем проверить оружие, ужинать и спать! Завтра выступаем рано!

— Отползаем, — прошептал племянник главнокомандующего, и мы всей толпой аккуратно скатились назад, в ложбинку, в самую гущу ракитовых кустов.

— Надо немедленно предупредить Трувора, чтобы он уводил всех — им грозит опасность!

Прежде чем хоть словом ответить пылкому сэру Эшли, я двумя пальцами правой руки ткнул налево и одним пальцем левой направо. Эльф и гномы без вопросов развернулись в указанные стороны, встав на стреме. Мой хозяин и наниматель возмущенно уставился на меня. Я вздохнул:

— Трувор не пропадет. Нам лучше остаться здесь и напасть на врага в темноте, когда их численное преимущество не будет иметь веса. Мы просто переключим их внимание с харчевни на нас — пусть побегают.

— Они или мы?! Малыш, боюсь, ты не понимаешь очевидного: воевать так, как вы тут привыкли, тайно, ночью, из-под куста, вы больше не будете!

Видимо, у меня заметно вытянулось лицо, потому что Эшли жестом приказал мне молчать и грозно продолжил звенящим от праведного возмущения голосом:

— Вы — моя армия и впредь будете подчиняться цивилизованным законам войны! Больше никто не будет партизанить и стрелять в спину, мы будем гордо встречать врага лицом, в честном бою, глядя глаза в глаза, и мы победим всех, сколько бы их ни было, потому что правда и честь на нашей стороне! Загляните в свои сердца, друзья мои, есть ли там место храбрости и благородству? И если да, то кто идет со мной навстречу славе, подвигу и…

Пум! Мой кулак аккуратно гукнул его по макушке. Наш командир рухнул носом в мох и притих. Гномы одобрительно подняли вверх большой палец. Я покачал головой — столько сил и времени мы убили, обучая этого городского неумеху, а он опять за свое! Увидел порванные штандарты, поучаствовал в переговорах, посмотрел со стороны на регулярную армию и зазнался, решил поиграть с ними по их правилам. Нет уж, не выйдет, мы в Приграничье предпочитаем реальную жизнь любому надуманному рыцарскому кодексу…

Я молча уложил графа поудобнее, прикрыл плащиком и так же молча кивнул Эландеру на высокую столетнюю сосну. Он сделал скорбное лицо, всем видом изображая, что ему опять не дают умереть героем, но послушно пополз к указанному стволу осмотреться и выбрать предполагаемые цели. Теперь можно было не волноваться за стрелковое прикрытие сверху. Снять часовых тоже не слишком сложно, гномы управятся с этим делом за пять минут. Вопрос в другом…

Даже не вопрос, а некая моральная проблема. За те несколько часов, что прошли с той минуты, как я отошел от раненой Сун, мысленно давая клятву отомстить за любимую, у меня почти полностью пропала боевая ярость! Нет, стоп, вру, не полностью пропала, конечно, но стала более рассудочной и вменяемой. Поэтому хладнокровно напасть на сонный лагерь, убивая людей спящими, я уже не мог. Даже при условии, что эти рыцари тайной полиции — наши заклятые враги и их краснорукавный командир ни на миг не задумается, представься ему возможность всех нас повесить рядком на одном суку…

О, кстати… а это интересная мысль! Я чуть приподнялся, осторожно выглядывая, не вышел ли куда из шатра этот многословный господин с россыпью мелких шрамов на лице? Мы ведь уже знаем, что расположился он вон в том синем, самом высоком, с черно-голубым штандартом и бдительными стражниками у входа. Отлично, вот ему-то мы и нанесем превентивный визит вежливости. Да так, чтоб к утру отбить всякое желание (и возможность) приставать к нашим друзьям в харчевне Трувора. Я поманил бородачей:

— Обойдите лагерь справа и слева, надо найти, где находятся кони. Я хочу, чтоб у их всадников были серьезные проблемы…

— Найдем, умелы мы в разведке. Не трогать людей, не уснут покуда, но выяснить тропы для боя тайного мыслишь ты, верно? А этому тощему, может, хоть кляп, потому что шевелится вроде…

— Я… что-то пропустил? — Эшли кое-как поднял голову, пытаясь хотя бы сесть, но упорно заваливаясь на бок. — Что это б-было, Малыш?! Башка прямо-таки раскалывается…

— На тебя упало дерево, — помедлив, решил я. — Здоровая такая елка, хряп — без предупреждения прямо по макушке!

— Ну и где она? — подозрительно оглянулся мой наниматель.

— Я отнес ее подальше. Вдруг она бешеная, и ты бы мог задохнуться под ветвями, перемазаться смолой, прилипнуть к стволу и подхватить насморк, лежа на сырой земле!