– Если Родина прикажет, – твёрдо ответил Хадонк.

– Честный ответ. Пока война не началась, ты студент Академии Химмельблю. Более того, ты связан с преступлением. Если правительство Драйденских Земель узнает, чего ты натворил, откажут в гражданстве. У тебя не будет Родины, ради которой надо воевать. Так что заткнись и готовься делать то, что скажу я, Лорт-и-Морт, глава Академии и Совета Магов!

Всё добродушие старика испарилось. Мы поняли, что приказ «заткнуться» относился ко всем нам. Лорт-и-Морт поднялся на ноги:

– Я больше не собираюсь вас уговаривать. За неделю вы должны изучить основные боевые магические заклинания Пятой Отметки…

– Пятой? – закричала Аделла. – Почему сразу не двадцать пятой?

– Вы пройдёте ускоренное и насыщенное обучение. С вами будет работать лучший маг Голдивара. Независимо от того, какие успехи сделаете в обучении, дней через десять вас направят в мир Матвея. Дольше ждать невозможно.

– М-м, а что если мы не остановим Первомага? Он покорит тот мир и направится в Голдивар?

– Мы больше не те слабые маги, что были тысячи семилуний назад. Встретим его как положено. Сейчас перед Голдиваром более насущная неприятность: нужно прекратить разгорающуюся войну.

– А что если…

– Хо-хо, закройте рты, мне надоело отвечать на ваши вопросы. Равняйсь! Смирно! Теперь вы в армии, дети. Топайте спать. Занятия начнутся с утра. Ваших родителей известят специальным письмом.

3

Мы побрели в студенческие палаты.

Верхушки деревьев порозовели от восходящего солнца, а мы побледнели от недостатка сил. Миновали навес сарая, от которого началось наше путешествие.

– М-м, – выдавил Слюбор. – Одна ночь, а мы будто постарели на семилуние.

– Повзрослели, а не постарели, – необычайно тихо сказала Аделла. – А ты что думаешь, Бленда?

– Я думаю, что идея того, что разрушение и созидание есть суть одно, вроде бы проста, но никогда не понимала её так глубоко.

– Мне кажется вся эта философия – дерьмовая демагогия. Разрушение – это разрушение, а созидание – созидание. Ничего общего нет.

– Ошибаешься, – сказал за нашими спинами глухой голос.

Обернулись. Перед нами стоял тот самый загадочный маг в маске дракона:

– Разрушение ради созидания – основа жизни, – продолжил он. – Чтобы сотворить магическое действие вы жжёте стен-камни, уничтожая их сущность. Ливлинги – убивают животных, ради ценных для магии частей тел. Путаники и так ясно: ломают ландшафты, чтобы сотворить их жалкое подобие.

– М-м, а фулели? – спросил Слюбор. – Мы ничего не разрушаем…

– О, вы разрушаете больше всех. Чтобы создать в сознании своей жертвы новый мир, вы рушите все её представления о старом. По масштабам созидательного разрушения вы превосходите всех. Вы ломаете саму суть человека, отбирая у него знания о реальности, подменяя симулякром из своих фантазий.

Слюбор подбоченился и торжественно посмотрел на нас. Мол, вот, какой я, оказывается!

– Сделай рожу попроще, – сказала Аделла. – А то разрушу её, созидая фингалы.

– Кто вы? – спросила я.

– Ваш учитель по боевой магии всех направлений и средств. Зовите меня… м-м-м, Драгеном.

– Удивительно неожиданное имя для такой маски.

– Я решил заранее вам сказать, чтобы вы не боялись. Лично я считаю, что вы поступили верно. Разделение Первомага на дух и тело было полумерой. Его выход на свободу был неизбежен. Если бы не вы, то кто-то другой сделал бы это. Заверяю, я приложу всё возможное, чтобы научить вас за этот короткий срок.

Аделла зевнула:

– Вот и отлично. Но для начала дайте нам поспать.

– Постойте, кэр Драген, – сказала я. – Раз вы осведомлены о делах прошлого, не могли бы ответить на вопрос? Он меня мучает, а спросить Лорт-и-Морта я не успела.

– Мне нравится твоя любознательность, Бленда Роули. Какой вопрос?

– Для битвы с нами Первомаг призвал полчища монстров из других миров. Когда Первомага пленили, куда чудища подевались?

– Мать моя Кочевница, – выдохнула Аделла. – Это тебя волнует?

– Полчища иномирских монстров не прекратили атаку после пленения Первомага. Возникла ужасная ситуация: мы победили генерала, но армия продолжала наступать. Мы долго решали, как противостоять армаде? Высказывались даже такие отчаянные предложения, как бегство в иной мир через портал переброски. В итоге весь Голдивар спас один человек. Маг средних способностей по имени Хен… Хен… не помню, как его по-батюшке.

– Барьер Хена! – воскликнула я.

– Да, он предложил не воевать с монстрами, а просто оградить занятые ими земли непроницаемым барьером. Мы пожертвовали половиной поверхности Голдивара, но остановили врага. К сожалению, его сил хватило только на односторонний запрет. Любой может пройти за Барьер, но не сможет вернуться обратно.

– М-м, – получается в землях за Барьером Хена уже тысячу семилуний обитают существа иных миров?

– Хуже того, на Запертых Землях осталось множество городов. Пришлось пожертвовать одними людьми, ради спасения остальных.

– Хых, – сказала Аделла. – Представляю, как они злятся на нас, если выжили.

– Вы говорите так уверенно, словно принимали участие в тех событиях, – сказала я. – Хотя голос у вас не старческий.

– Много читал и смотрел умобразы по теме, – оправдался маг.

– Ещё вопрос. Что стало со Скро Мантисом? Он умер? Или как Лорт-и-Морт, живёт тысячи семилуний? Если да, то чем он занят…

– Он давно умер.

– Но ведь записи в «Летописи Закрытых Семилуний» содержат описания недавних событий, – не сдавалась я. – Если он умер, то как мог описать ту же битву при Эль-Сабхе, где впервые были применены цепные стены огня?

– Подделка. Кто-то просто приписал эту главу, как и многие другие намного позже.

– Тогда другой вопрос. Лорт-и-Морт много говорил о том, что Первомаг стал самым могущественным магом. Но он ни разу не упомянул – как именно он им стал? С помощью чего? Как вообще можно овладеть всеми магическими струнами Вселенной?

Морда дракона на маске Драгена приняла безразличное выражение:

– Тайна превращения человека в бога, была известна только Скро Мантису. Он умер, так и не раскрыв её. Даже в «Летописи» не упомянул.

– Ещё вопрос, – не унималась я, – А как тогда…

– Клянусь Мамой-Кочевницей, ещё один вопрос, Бленда, и я тебя зарежу.

1

Я проснулась от жужжания комара.

Окончательно открыла глаза и поняла – то не комар, а плаксивый голос Рельсона за дверью: