Полоцкие князья вовремя не осознали угрозу, которую им и другим русским княжествам несут немцы. Лишь в 1203 году полоцкий князь Володша с дружиной внезапно осадил Укскуль. Немцы заплатили ему большой выкуп, после чего Володша пошел осаждать крепость Гольм. Однако там немцы отразили штурм с помощью метательных машин, бросавших на осаждающих тяжелые камни и бревна. Володше пришлось увести свою дружину назад в Полоцк.

Подчинив ливов, живших вблизи балтийского побережья, крестоносцы двинулись на восток и разрушили русские города Кукейнос и Герсик, где княжили вассалы полоцкого князя Вячеслав Борисович и Всеволод Борисович, правнуки Всеслава Чародея.

В то время, когда немцы утверждались в Ливонии, отнимая низовые двинские земли у Полоцкого княжества, новгородцы и псковичи продолжали бороться с чудью (т.е. с предками нынешних эстонцев), жившей к югу от Финского залива. В 1176 году вся Чудская земля, по выражению летописца, «приходила под Псков, но была отбита с большим уроном».

В 1190 году чудские племена по озеру пришли на судах к Пскову. Псковичи славно встретили гостей: в летописи сказано, что ни один «чунец» не ушел живым. Однако другому отряду чухонцев удалось захватить город Юрьев. В следующем 1191 году псковичи и новгородцы объединились, отбили Юрьев, огнем и мечом прошлись по Чудской земле, «полону приведе без числа». В 1192 году псковичи опять ходили на чудь и взяли у них городище Медвежью Голову (Оденпе, с 1917 года – город Отепя). После этого чухонцы образумились, стали исправно платить дань, и до 1212 года конфликтов с русскими у них не было.

В 1212 году чудь что-то натворила, и новгородский князь Мстислав Удалой с братом Владимиром совершили несколько походов на чудь, взяли город Медвежью Голову, дошли до побережья Балтийского моря.

На следующий 1213 год немцы захватили город Медвежью Голову, то есть вторглись в земли, которые новгородцы считали своими. В 1214 году два войска новгородцев двинулись отбивать свою вотчину. Князь Мстислав Удалой пошел в Эстляндию, а Всеволод Борисович, тот самый, у которого немцы отняли Герсик, пошел на Ливонию. Крестоносцы со всей Ливонии заперлись в Риге. Всеволод по неясным причинам брать Ригу не стал, а вернулся в Новгород.

Надо сказать, что епископ Альберт и крестоносцы действовали не только кнутом, но и пряником. В 1210 году Альберт заключил с полоцким князем Володшей мир и обязался платить ему дань за ливонские земли. Через несколько лет немцы перестали платить Полоцку дань, а тамошний князь удовольствовался помощью немцев против Литвы и свободой плавания по Западной Двине. Крестоносцам удалось сделать своим «агентом влияния» полоцкого князя Владимира Мстиславовича. Князь даже выдал свою дочь за брата епископа Альберта. Это не понравилось псковичам, и в 1213 году они выгнали Владимира из города. Владимиру пришлось бежать к зятю в Ригу, где ему дали в управление несколько ливонских деревень.

Жизнь у немцев князю пришлась не по душе, и он убежал обратно в Псков. Горожане его простили, и он с псковскими и новгородскими ратями в 1217 году двинулся к Медвежьей Голове. Чухонцы позвали на помощь немцев. Рыцари во главе с магистром ордена Волквином внезапно напали на русский лагерь. Но новгородцы быстро оправились и контратаковали немцев. Рыцари были разбиты, Владимир Мстиславович взял в плен своего зятя Феодориха и привез его в Псков. В летописи почему-то не упоминаются потери немцев, сказано лишь, что у них были убиты три главных воеводы и взяты 700 лошадей. Надо полагать, что рыцари отдали 700 лошадей не по доброй воле.

В немецкой хронике[19]говорится, что немцы и русские заключили мир, по которому немцы не должны более появляться в районе Оденпе (Медвежьей Головы), а местная чудь по-прежнему платить дань Пскову и Новгороду. Узнав о разгроме немцев под Оденпе, эсты под руководством Лембита подняли восстание против немцев и их союзников датчан.

Впервые к берегам Эстляндии датское войско под началом короля Какута VI прибыло в 1196 году. Воспользовавшись усобицами русских князей, датчане постепенно захватили острова Эзель и Даго, а также северное побережье Эстляндии. Город Колывань они переименовали в Ревель. Кстати, Таллинн по-эстонски означает «датский город». В 1218-1219 годах новгородцы обещали помочь эстам войском, но не исполнили обещания, потому что в Новгороде были постоянные смуты, ссоры Князей с посадником Твердиславом и т.д. С 1218 по 1224 годы в Новгороде пять раз сменялись князья. Эсты сами не смогли справиться с немцами и потерпели поражение.

Новгородцы под началом князя Владимира Мстиславовича и его сына Ярослава дважды, в 1219 и 1222 годах, осаждали немецкую крепость Венден (Кесь) и один раз, в 1223 году, – Ревель. Но все три осады были неудачными, врага спасали мощные укрепления и метательные (камнеметные) машины. Русским удалось взять много добычи и пленных, но выгнать противника из Прибалтики они не смогли. Немцы, датчане и римские папы на восемь веков сделали Прибалтику очагом напряженности в северовосточной Европе.

В 1224 году немцы двинулись на самую сильную русскую крепость в Эстляндии – Юрьев. Там сидел князь Вячеслав Борисович, тот самый, у которого немцы отняли город Кукейнос. 15 августа Юрьев был осажден. Немцы приготовили много осадных машин, из огромных деревьев выстроили башню в уровень с городскими стенами, и под ее защитой начали вести подкоп. Всю ночь и весь следующий день над этим трудилась половина войска, одни копали, другие относили землю. На следующее утро большая часть подкопа рухнула, после чего башню придвинули ближе к крепости.

Несмотря на активную подготовку к штурму, осаждающие пытались вести переговоры с князем Вячеславом. Они послали к нему несколько духовных особ и рыцарей с предложением свободного выхода из крепости вместе с дружиной, лошадьми и имуществом, если князь согласится покинуть отступников-туземцев (эстов). Вячеслав Борисович не принял этого предложения, так как ожидал подкрепления из Новгорода. Тогда осада началась с новой силой и продолжалась много дней без видимого успеха.

Согласно немецкой хронике, осаждающие собрали совет, на котором два рыцаря, Фридрих и Фредегельм, недавно приехавшие из Германии, подали идею: «Необходимо сделать приступ и, взявши город, жестоко наказать жителей в пример другим. До сих пор при взятии крепостей оставляли гражданам жизнь и свободу, и оттого остальным не задано никакого страха. Так теперь положим: кто из наших первый взойдет на стену, того превознесем почестями, дадим ему лучших лошадей и знатнейшего пленника, исключая этого вероломного князя, которого мы вознесем выше всех, повесивши на самом высоком дереве».

Идея понравилась.

Следующим утром немцы устремились на приступ, но были отбиты. Осажденные сделали в стене большое отверстие и выкатывали оттуда раскаленные колеса, чтобы зажечь башню, от которой исходила наибольшая опасность. Осаждающим пришлось сосредоточить все свои силы, чтобы потушить пожар и спасти башню. Между тем брат епископа Иоганн фон Аппельдерн, с факелом в руке, первым начал взбираться на вал, за ним следовал его слуга Петр Ore, и оба беспрепятственно достигли стены. Увидев это, остальные ратники бросились за ними, каждый спешил, чтобы оказаться первым. Кто же взошел первым на стену, осталось неизвестным. Одни поднимали друг друга на стену, другие прорывались сквозь отверстие, сделанное самими же осажденными для пуска раскаленных колес. За немцами ворвались леты и ливы, и началась резня. Никому не было пощады. Бои в городе продолжались до тех пор, пока русские не были истреблены почти полностью. Немцы окружили крепость и никто не убежал. Из всех мужчин, находившихся в городе, оставили в живых только одного – слугу суздальского князя. Ему дали лошадь и отправили в Новгород рассказать своим о судьбе Юрьева. Новгородский летописец записал: «Того же лета убиша князя Вячка немцы в Гюргеве, а город взяша».