мог

отказаться от этого дела. Вся общественность

надеялась на его и именно его решение. Где-то за

стенами зала заседания слышались людские

крики, словно волна за волной они пробивались

сквозь толстые стены. Казнить! Казнить! – кричали

чьи-то голоса. Платон снова взглянул на

подсудимого, перевел взгляд на секретаря:

– Нам удалось отыскать семью Калининских?

– Да, товарищ судья – ответила секретарь скрипучим

голосом. Однако, на заседание суда они не явились.

Тело их сына Александра вчера было найдено в парке

имени Ленина. Он стал седьмой жертвой за этот

месяц так называемого вечернего маньяка. Маньяк не

пойман. Комментарии по делу Страдальцева Игоря

Станиславовича родители Саши

107

Догоняющий Солнце

108

«ПОЛЕТЕЛИ»

давать отказались, так же как и клиника, которая

по словам подсудимого, проводила операцию

Александру Калининскому. В данную клинику был

направлен судебный запрос, однако, ответ до сих

пор не получен. И разрешите вставить свое слово.

Учитывая сей факт, судить на данном этапе

подсудимого незаконно.

– А законно изымать деньги у честного населения?

– взревел Андрей – И странно, не правда ли?

Единственный свидетель, который мог защитить

подсудимого, вдруг становится жертвой маньяка!

– Он перевел взгляд на Игоря – Это твой

всемогущий Бог так подставил тебя?

Игорь.

Его душа сжалась камнем и вдруг застыла в этой

секунде. Зачем? Зачем ты позволил спасти его,

Боже? Чтобы отдать в лапы этого дьявола в

человеческом обличии? Ну зачем тебе нужны

были его страдания, Отец? Игорь посмотрел на

окно и, казалось в это полуночное время он

отчетливо увидел там свет. Это был знак. – Я понял

– ответил свету Игорь. – Я понял.

Андрей.

Все складывалось как нельзя кстати. Он

вдруг вспомнил этого Сашу:

– Пойдем, я тебе что-то покажу – прошептал ему

Андрей. Когда детская рука доверчиво коснулась

его ладони, доверив все существо и всю невинность

свою ему и именно ему, он гордо повел эту жизнь к

тому самому кровавому закату. Когда Андрей занес

109

Догоняющий Солнце

руку над этим беспомощным малышом, он не

сжался. Он просто сказал: – Я Саша. Дядя Игорь

меня спас.

Думала ли детская душа о том, что это было

несправедливо? После боли снова боль.....

Андрей в задумчивости посмотрел на Игоря. Но

ведь не он настоящий монстр.

Трещины колонн старого зала казалось стонали в

унисон с ревом и улюлюканьем толпы за стенами и

перешептыванием людей на этих стульях. Ах, если

бы они могли хотя бы говорить. Прервать..прервать

это безумие – эти крики, этот шепот, это страдание.

Платон.

Надо было что-то говорить. Шум толпы давил на

голову все сильнее. Нельзя даже сделать перерыв. В

правом кармане что-то завибрировало – телефон.

Всего лишь сообщение о балансе. Вся жизнь -

погоня за полным балансом. Вся жизнь. Он

посмотрел над подсудимого и тихо спросил:

– В этот раз Вам есть что сказать?

Игорь встал:

– Господин судья! Каждый человек, который

присутствует в этом зале, который неистово кричит

за стенами, за этими телевизионными камерами,

каждый, кто потерял или приобрел себя однажды

слышали, что есть Бог. Кто-то безоговорочно верит

в это, кто-то неистово это отвергает, но каждый

слышал, что есть Бог. Люди кричали – покажи нам

Бога! И я давал им зеркало. Люди кричали, почему

110

«ПОЛЕТЕЛИ»

Бог жесток? И я давал им зеркало. Люди кричали -

яви нам божественное чудо! И я давал им зеркало.

Всё, что мы есть – есть Бог, великое чудо Бога – мы

и наша жизнь, но вот жестокость – это чисто

человеческая черта. Бог дает в руки только глину и

что человек вылепит из нее, зависит уже только от

человека. Когда я говорил, что Бог любит – все

слушали. Все любят, когда их любят. Когда я

сказал, что Бог просит любви взамен, большинство

меня возненавидели. Никто не любит платить.

– Хватит пороть чушь, мошенник! – заорал Андрей -

Где твой Бог был вчера, когда маньяк кромсал

якобы спасенного тобою Сашу?

Игорь пристально посмотрел на Андрея:

– Бог был там. Он радовался, забирая Сашу из этого

несправедливого и жестокого мира к себе и плакал,

оставляя заблудшего сына своего здесь. В этом

мире. Он плакал и этот вчерашний кровавый закат с

укором говорил тебе, Сын. Говорил.

По залу прошла волна негодования.

Платон.

Хотелось расплакаться и убежать. Не хочу судить. Не

хочу! Надо отпустить. Пусть идет. Он просто

сумасшедший балабол. Какая тюрьма? Ну 30

миллионов. Ну заставить отдать. Главное, пусть идет.

С улицы и в зале давило слово «КАЗНЬ».

Люди хотели крови.

– Подсудимый, встаньте. Вы утверждаете, что

30 миллионов рублей Вы потратили на лечение

111

Догоняющий Солнце

Калининского Александра, который в настоящее

время мертв. Испытываете ли Вы досаду от того,

что деньги потрачены зря?

Игорь пристально посмотрел на Платона:

– Я сделал то, что должен был сделать. Больше

мне добавить нечего.

– Признаете ли Вы тот факт, что доказательств

благородного поступка у Вас нет?

– Как так нет? – Игорь улыбнулся – Разве объятия

Саши после выписки из клиники не были лучшим

доказательством того, что я поступил правильно?

– Саши нет! – нервничал Андрей! – И нет

доказательств, что вообще это тот самый Саша! У

Вас ничего нет!

– У меня есть чистая совесть – спокойно

ответил Игорь. – А у Вас?

– Полнейший бред – произнес Андрей и

пристально посмотрел на Платона.

Платон на мгновение прикрыл глаза и произнес:

– Суд удаляется для принятия решения!

Андрей.

Впервые за все время хотелось забыть всех тех

малышей, которых он уводил в закат. Всех тех, кого он

один осудил на смерть и вершил свой приговор сам.

Он прислушался к реву толпы, которая неустанно

скандировала «Казнь! Казнь! Казнь!». Сейчас казалось,

что эти слова адресованы именно ему. Он посмотрел

на Игоря и, показалось, что тот знает все. Абсолютно

все. Игорь сжал губы и, Андрею показалось, что он

произнес: Прости его, Боже.

112

«ПОЛЕТЕЛИ»

Игорь.

Неустанно смотрел в окно. Где-то в ночном небе

зажглась звезда и он знал, что это была его звезда.

Дома ждали. Он посмотрел на Андрея. Ему

невероятно было жаль этого заблудшего по

дебрям жизни человека. Он произнес «Прости его,

Боже» и закрыл глаза.

– Однажды Бог предаст тебя. Как предал твоего

отца, когда отвернулся от него во время нападения

каких-то отморозков. – говорила мама. – Как предал

меня, оставив одну с тобой. Так и