Она ушла только под утро. Патрик лежал и думал о том, что наконец свершилось то, о чем высокопарно рассказывалось в его книжках. Ему казалось, что должно произойти что-то необыкновенное, он сам должен измениться и стать другим человеком, но ничего подобного не случилось. Лиз тоже оставалась такой, как раньше.

Позже она уверенно вкатила в комнату столик с завтраком, и ничто в ее поведении не указывало на то, что она провела эту ночь в его постели.

Родители ничего не заподозрили. Грейс была счастлива, что ее мальчик немного оживился. Она не утруждала себя исследованием причин неожиданного прилива хорошего настроения. Может быть, она о чем-то догадалась, но не подавала и виду.

Лиз еще несколько раз украдкой приходила к Патрику под покровом ночи и обучала его тем нехитрым премудростям любви, что знала сама. Патрик был влюблен в нее по-своему, но нисколько не огорчился, когда его лечащий врач посоветовал им отказаться от услуг сиделки.

— Так будет лучше для мальчика. Пусть привыкает сам заботиться о себе. Он меньше будет осознавать свою беспомощность. — Таков был его вердикт, и Патрик без сожаления расстался с румяной Лиз. Но он был благодарен ей за ту любовь и ласку, что она искренне дарила ему. Он убедился в том, что способен вызывать не только жалость, но и желание.

Патрик воспитывал в себе выдержку, хотя молодой крепкий организм требовал свое. Ему был непонятен Джеффри, который с легкостью вступал в связь с любой симпатичной девушкой, которая была не против провести с ним время. Патрик хотел любить. Обладание любимой женщиной казалось ему недостижимым благом, самым ярким наслаждением из всех возможных…

Однажды они все-таки выбрались к жрицам любви. Отмечали день рождения Джеффри, выпили лишнего и решили немного поразвлечься. Патрик неоднократно отказывался от подобного времяпрепровождения, но на этот раз согласился составить Джеффри компанию. Его разбирало любопытство. Джеффри тоже было чрезвычайно интересно. Несмотря на свою опытность в подобных делах, он ни разу не обращался к услугам ночных бабочек и считал, что в порядке эксперимента надо попробовать все.

Патрик был разочарован. Хотя девушки, которых они вызвали по телефону через агентство эскорт-услуг, оказались прехорошенькими. Они поначалу немного смутились, увидев коляску Патрика, но быстро пришли в себя.

— Ты такой красавчик, — прошептала Кейт, расстегивая его рубашку. — Я умираю от желания. — Она томно закатила глаза. Патрика передернуло.

— Только не вздумай меня жалеть, — предупредил он ее. — Я не нуждаюсь в сочувствии.

— Ни в коем случае, — рассмеялась она. — Женщины тебя на куски раздерут, если ты им позволишь. Зачем тебя жалеть? Ты лучше их всех. — И она презрительно кивнула в сторону улицы.

Патрику льстило, когда восхищались его красотой. Но он предпочел бы заурядную внешность и пару здоровых крепких ног.

Дальше разговоров у них дело не пошло. Патрику вдруг стало невероятно противно, что ему придется провести ночь в постели женщины, продававшей свою любовь. Кейт надулась, но после солидного вознаграждения перестала донимать его своими ласками.

Кейт оставила ему свой номер телефона, настойчиво просила звонить. Видимо, синеглазый юноша запал ей в душу. Но Патрик понял, что такая любовь не для него.

Джеффри тоже решил в будущем избегать подобных опытов.

— Я еще достаточно молод и здоров. Зачем мне покупать любовь? — неосторожно сказал он Патрику и осекся. Да, он мог так поступать. А что оставалось его брату?

Патрик решил впредь не приближаться к женщинам. Что могло привлечь их в дом? Деньги, положение? Желание обогреть и пожалеть несчастного? Это было ему не нужно.

— Я обойдусь и без женщин, — решительно заявил он брату в одной из редких откровенных бесед. Джеффри лишь пожал плечами. — Любовь не для меня.

— Смотри, не зарекайся. Никогда не знаешь, как судьба повернет, — с сомнением в голосе ответил Джеффри.

Случилось именно так, как предсказывал Джеффри, думал Патрик, когда они возвращались домой после неудачного вечера в «Диско Хаузе». Патрик встретил девушку, которая по-настоящему понравилась ему, но умудрился потерять и без того маленький шанс на взаимность.

Когда Робин и Бет увидели, что Патрик сидит в инвалидной коляске, они словно язык проглотили. От них нельзя было добиться ни слова, и Джеффри один делал отчаянные попытки поддержать непринужденную беседу. Бетти, больше всех стремившаяся потанцевать, даже не приподнялась за весь вечер.

Бравада Патрика постепенно спадала, ее сменила необыкновенная усталость. Они не пробыли в клубе и часа, когда Бетти неожиданно засобиралась домой. Робин была благодарна подруге за то, что та нашла в себе силы прервать этот вечер. Она понимала, что каждый ее взгляд, направленный в сторону Патрика, был наполнен невыразимой жалостью, и что ему это неприятно. Каждый раз, когда их глаза встречались, Патрик вздрагивал как от удара. Поэтому она почувствовала облегчение, когда Элизабет собралась домой. Джеффри не настаивал. Наоборот, он с неприличной поспешностью подозвал официанта и расплатился. Они вышли на улицу. Мысль о том, что им придется еще ехать до университетского городка, что ей придется сидеть рядом с Патриком в машине, была невыносима Робин.

— Большое спасибо за сегодняшний вечер, но нас не надо провожать. Мы немного прогуляемся, а потом сядем на автобус, — твердо сказала она, храбро глядя Джеффри в глаза. Она чувствовала, что сорвется на крик, если он вздумает настаивать. Джеффри только вздохнул.

— Да, конечно. Я все понимаю. Но ведь мы еще увидимся? — с надеждой спросил он.

— Разумеется, — кивнула головой Робин. Но ни он, ни она не чувствовали уверенности в этом.

Всю дорогу домой Джеффри хранил свирепое молчание. Грейс сразу поняла, что что-то произошло, как только хмурый Джеффри вкатил кресло Патрика в холл. Она встретила их у лестницы, но приветственная улыбка застыла на ее губах, когда она увидела лица своих сыновей.

— Что случилось? — не удержалась она от вопроса, хотя давно уже установила для самой себя правило никогда не вмешиваться во взаимоотношения детей.

— Патрик вел себя сегодня как последний дурак, — процедил Джеффри сквозь зубы.

Грейс вскинула голову. Он никогда не позволял себе говорить о старшем брате в таком тоне. Как ни странно, Патрик, который всегда остро реагировал на любую критику, промолчал.

— Что все-таки произошло? — повторила Грейс более настойчиво. — Патрик? — Она повернулась к старшему сыну. Ее поразило отчаяние, написанное на его лице. Она уже давно не видела такого выражения.

— Джеффри ответил тебе, мама, — устало сказал он. — Я самодовольный эгоист, которому нет дела до других людей. Проводи меня до комнаты, — попросил он брата.

Джеффри кивнул головой в знак согласия, и они молча направились к лифту. Грейс смотрела им вслед. Что же случилось?