— Значит, поскольку вы не одобряете моего поведения, я должна игнорировать этого великого человека? Так прикажете вас понимать?

Стилтон отрицательно покачал головой.

— Я всего лишь забочусь о вашей репутации, мисс Глостер.

— Моя репутация никого не касается, кроме меня самой, сэр Стилтон! А сейчас позвольте мне вернуться к тетушке.

Клер резко повернулась и вышла из библиотеки прежде, чем лорд успел заметить слезы у нее на глазах.

Независимость может прибавить женщине обаяния, думал лорд Генри. Но она же подчас приводит и к нежелательным последствиям. А потому Стилтон, отдавая должное женщинам с независимыми взглядами, всегда был с ними предельно осторожен.

На следующее утро во время верховой прогулки в Булонском лесу Клер не встретила ни лорда Генри, ни Эдварда. Это испортило ей настроение, и в гостиницу девушка вернулась совсем подавленной.

Несомненно, вчерашний вечер стал для нее катастрофой. Так, по крайней мере, считала сама Клер. Она поняла, что, во-первых, герцог Веллингтон обожает всеобщее поклонение. А во-вторых, что здешний бомонд намерен вывалять ее в грязи. Но этого она не допустит!

Тем временем все шло своим чередом. По-прежнему, где бы ни появлялась Клер, ее тут же окружала толпа поклонников. Как и раньше, балы, приемы, званые вечера, посещение театров занимали почти все ее время. За этой светской суетой девушка все реже предавалась раздумьям о лорде Генри и его попытке вторжения в ее личную жизнь. Хотя совсем не думать об этом человеке она все-таки не могла…

Так прошел июль. Наступил август. Генри Стилтон ни разу не появился в Булонском лесу. Но на каждом светском рауте Клер видела его стоящим поодаль. И уже больше не сомневалась, что лорд наблюдает за ней.

Однажды утром в Булонском лесу она встретила Эдварда. Юный граф катался в сопровождении своего наставника Остина Гримса, приятного молодого человека, не имевшего состояния, а потому на всю жизнь приговоренного к нелегкой доле воспитателя. Единственное, что могло изменить его судьбу, это удачная женитьба. Но пока подобная возможность не просматривалась даже в отдаленной перспективе.

Клер чрезвычайно обрадовалась этой встрече. Они провели с Эдвардом несколько приятных часов и договорились кататься каждое утро.

С того дня их дружба стала быстро крепнуть. Эдди очень любил лошадей, и поэтому, несмотря на разницу в возрасте, у них очень скоро появились общие интересы.

— Вы прекрасная наездница, мисс Глостер, — сказал Клер юный граф после очередного быстрого галопа.

Его маленький пони выбился из сил, стараясь не отстать от Принца Хипа. Заметив это, Клер сдержала своего черного великана, и они поехали рядом.

— Вы тоже прекрасно ездите верхом, граф, — вернула она Эдварду его комплимент. — Кстати, вы сегодня приехали чуть позже. Вас не устраивает столь ранний час? А я очень люблю кататься как раз в это время.

— Мама долго не хотела меня отпускать, — признался Эдди. — Но я упорно стоял на своем, и ей пришлось согласиться. Не дождусь, когда вырасту и смогу делать все, что захочу. Не спрашивая ничьего разрешения!

— Уверена, ваша мама, граф, в душе желает вам добра.

Клер невольно отвела взгляд. Она далеко не была уверена в том, что говорила.

— Вы ведь знаете, мисс Глостер, что мой папа в свое время вышел в отставку. Конечно, когда объявили призыв, он вернулся в армию. Это был его долг. Он погиб в битве при Ватерлоо. Папа был таким храбрым! Мне очень жаль его, мисс Глостер!

Голос мальчика задрожал, и в глазах появились слезы, Он тут же вытер их рукой.

— Мне очень не хватает папы! — признался Эдди.

Клер захотелось погладить мальчика по голове, как-нибудь утешить. Но пони, на котором сидел Эдди, оказался таким низкорослым, что она не смогла до него дотянуться. Тогда девушка нежно улыбнулась ему и тихо сказала:

— Я немного знала вашего папу, граф. Мы встречались во время его службы на континенте, когда мистер Уилтшир приезжал в отпуск. А еще прошлой осенью. Он был прекрасным человеком и настоящим джентльменом!

— Вы встречались с моим отцом, мисс Глостер? Где? Что он вам говорил?

Эдвард очень хотел услышать как можно больше о своем родителе, и Клер рассказала ему все, что знала. Она намеренно преувеличила степень своего знакомства с покойным графом Уилтширом, зная, что это обрадует его сына.

— Мисс Глостер, — сказал при прощании Эдди, — отныне я не пропущу ни одной верховой прогулки. Я буду приезжать сюда каждое утро!

Юный граф сдержал свое слово. Правда, он всегда приезжал не один. Помимо воспитателя, их с Клер сопровождал гусарский майор Фокс, смотревший на Клер с обожанием. Кроме того, очень скоро обнаружилось, что и Остин Гримс ведет себя скорее не как наставник юного графа, а как воздыхатель мисс Глостер. Он постоянно вертелся около нее, ввязывался в разговоры и ревниво поглядывал на майора. Клер попыталась было поставить его на место, но безуспешно. Гримс заявил, что его дед был лордом, но обнищал. И вот теперь он, его внук, вынужден служить воспитателем.

Иногда к ним присоединялся сам Веллингтон. В большинстве случаев его сопровождала леди Шелли, гордо восседая на одной из лошадей герцога.

— Это для меня такая честь! — то и дело восклицала она, ласково поглаживая по холке великолепное животное по кличке Копенгаген.

— О, вы прекрасно ездите верхом, мадам! — полушутя отпускала комплименты Клер. — Это, наверное, очень импонирует его светлости.

Графиня Рэкстон внимательно наблюдала за своей племянницей. Она давно заметила произошедшую в девушке перемену и была этим недовольна. За восемь лет, прошедших со дня первого появления Клер в высшем обществе, графиня привыкла к ее строгому и безупречному поведению. И вдруг — подобный сюрприз! Подумать только, позволить себе такую выходку на великосветском приеме!

Графиня долго не могла успокоиться, но в конце концов решилась высказать племяннице все, что она по этому поводу думала.

— Клер, что с тобой происходит? — начала она менторским тоном. — Уже чуть ли не весь Париж говорит о том, что ты преследуешь герцога Веллингтона и ставишь этого пожилого и уважаемого человека в неловкое положение. А толпы молодых людей, которым ты позволяешь при всех за собой увиваться? Как так можно?!

— Тетушка, офицеры отлично понимают, что я их дразню.

Графиня глубоко вздохнула. Клер внимательно посмотрела ей в лицо и почувствовала себя виноватой.

— Дорогая тетушка! Вам не нравится бывать со мной на светских раутах? Или я вас утомляю? Скажите!

— Милая, дело не в том, что ты меня утомляешь. На балах и приемах для меня, слава богу, всегда найдется занятие. Хотя бы те же сплетни. Я ведь тоже не прочь перемыть кое-кому косточки. Мне не нравится другое. То, что ты считаешь допустимым нарушать этикет. И это уже дало возможность здешним старым девам рассказывать про тебя грязные небылицы.