— Нет, ни в коем случае!

— Тогда принесите, пожалуйста, пепельницу.

Официант кивнул и удалился.

— Поль Ферлюр не одобрит моего желания получить эти документы, — сказал Роджер, машинально пододвигая к себе тарелку. — Он честный человек и весьма педантичен, когда дело касается документации.

— А никто и не говорит, что нужно извещать старину Ферлюра. Просто приди к нему в гости, подложи в чай слабительного и, пока он будет в сортире, скопируй файлы.

— Но у него в комнате еще два человека!

— Значит, пусть пьют чай вместе. Придумай что-нибудь, Роджер, ты же смышленый парень.

— Это не настоящий омлет! — заявил Роджер капризным тоном, тыкая вилкой в синеватую массу.

— С чего ты взял?

— Да тут даже кусок этикетки остался! Вот!

И он выдернул из-под омлета клочок упаковочного пластика с подробным описанием состава грибного омлета. Ни яйца, ни грибы там ни разу не упоминались.

— Какой ужас, — произнес Сид и, не дождавшись пепельницы, закурил.

— Я не буду тебе помогать, потому что это противоречит моим взглядам на порядочность и лояльность своей компании, — сказал Роджер, глядя в стол.

— Зря ты так. Я же тебя угощал, а ты отказываешь мне в небольшой услуге.

— Ничего себе услуга! — воскликнул Роджер. Заметив, что на него стали оборачиваться, он умолк и втянул голову в плечи.

— Твоя жена Зельда производит впечатление женщины основательной и где-то даже старомодной в хорошем смысле этого слова.

— Она не поверит.

— Я покажу ей фото.

— Там ничего нет, ты снимал со… со спины.

Сид усмехнулся и стряхнул пепел на свой омлет. Затем достал из кармана видеоплеер и положил его на стол уже включенным на нужном месте.

Перед Роджером замелькали планы один заманчивее другого — пока это были только раздетые девицы, но потом в кадре появился и он сам. И тоже в самых красноречивых ракурсах. Он был вполне узнаваем, хотя и не на все сто процентов, но Зельде этого будет достаточно.

— Убери эту гадость, — потребовал Роджер и прикрыл глаза. Вся его жизнь рушилась.

— Да ладно тебе, — сказал Сид, — хороший, между прочим, ролик. Ты там такое выдавал, что я тебя реально зауважал. Мужик с большой буквы, вот ты кто.

Роджер почувствовал, что ему нравится эта, пусть и неискренняя, похвала, а ведь фактически Сид над ним издевался.

— Между прочим, Сид, бакенбарды в наше время никто не носит. Их не носили уже во времена моих родителей.

— Ты сейчас прямо как моя первая жена говоришь. Та тоже все критиковала мои бакенбарды, кричала — сбрей их, стань настоящим человеком, а не то я тебя брошу. А я ей возьми да и ляпни: постригись наголо — сбрею бакенбарды.

— И что? — спросил заинтригованный Роджер.

— Побрилась, прикинь! — Сид усмехнулся и затушил сигарету в омлете.

— И что ты сделал?

— Да бросил я ее и уехал. Я и так не знал, что с ней делать, а тут, прикинь, она лысая. Бросил и ничуть не жалею, хотя баба она, конечно, была видная, жаль, что мы с ней расстались, очень жаль. Но я не жалею.

До самого обеда Роджер был сам не свой. Путал накладные, адреса поставщиков, невпопад отвечал распорядителю и все посматривал на дверь, ведь за ней находился коридор, где стоял электрогейзер с кислородной водой, потом дверь в туалет, который сейчас не работал, так что ходить приходилось на другой этаж. За туалетом поворот, еще две двери и, наконец, отдел отгрузки.

Уф! Даже жарко стало. Роджер уже несколько раз мысленно проделывал этот путь и всякий раз волновался так, будто крался туда наяву. Ну пустяк же, пойти, заглянуть, поболтать и необязательно предпринимать что-то еще. Можно так же спокойно уйти и подождать лучшего случая, например, остаться допоздна, а затем пробраться в комнату Поля. Правда, и тогда он мог попасться на глаза охране, но это маловероятно.

Когда до обеденного перерыва осталось менее четверти часа, Роджер оставил рабочее место и сказал коллегам, что спустится в холл — подышать.

— Что-то душно сегодня как-то…

— Это к дождю. Передавали, что до конца недели будут ливни, — поддержал его распорядитель, и Роджер вышел в коридор.

Там он немного постоял, собираясь с силами, потом посмотрел на электрогейзер с кислородной водой, подошел к нему и налил стаканчик.

Выпил, но не полегчало. Прошелся мимо двери неработающего туалета и, заглянув за угол, увидел удалявшегося в сторону лестницы Поля. В его руках был журнал, значит, Поль уходил в туалет — без какого-либо чтива он туда надолго не отправлялся.

Это был шанс. Роджер выждал еще минуту, вышел из-за угла и, прошагав мимо двух отделов, толкнул дверь отдела отгрузки.

— Эй, а где Поль? — спросил он, указывая на пустующее место.

— Ушел с журналом — почитать, — с усмешкой произнесла коллега Поля, женщина с фиолетовыми волосами и большим, лежащим на клавиатуре бюстом.

— А как же фильм? Он обещал мне фильм — я и карточку вот приготовил! — Роджер показал небольшой чип памяти. — Вот, блин! А как включить его терминал?

— Да он его не выключает. Подходи и скачивай.

— Можно, да? — обрадовался Роджер. — Ну вы ему скажите, что это я, он не обидится.

Роджер подскочил к терминалу, приложил чип к магнитоприемнику и начал быстро шуровать в папках, отбрасывая все ненужное и приговаривая:

— Ну где же он?.. Ну где же?.. Ну он же говорил, что здесь! Ну он же…

Наконец папка с документацией был найдена, и Роджер быстро слил ее на чип, потом забросил туда же пару фильмов, забрал чип и, благодарно кивнув коллегам, выскочил из отдела.

Роджер шел к себе и ликовал. Если Поль спросит, зачем заходил, он покажет копии фильмов, а если проследит по журналу, что скачана была и папка с документами, Роджер сошлется на рассеянность и скажет, что впопыхах смахнул папку случайно.

Спустя час он уже передавал Сиду чип, который пронес мимо службы безопасности, спрятав его в ботинке.

— Здесь все? — уточнил Сид, пряча карту в карман.

— Стрелковая секция, раздел спецоружия, как ты и просил.

— Ну хорошо.

Сид огляделся, проверяя, не смотрит ли кто в их сторону в этом немноголюдном сквере. В его работе случалось разное.

— Надеюсь, мы больше не увидимся? — спросил Роджер, испытующе глядя на шантажиста.

— Да, конечно. Больше к тебе никаких вопросов, — сказал Сид, отводя глаза в сторону. Он редко оставлял своих информаторов, а их у него были десятки. Сид вербовал их впрок, заводя карточки, систематизируя компромат и педантично внося в досье детали поведения и пристрастия. Таким образом, получая определенный заказ, он обладал целой палитрой возможностей — как, где и каким способом достать нужную информацию.