А еще несколько громадных синяков по всему телу и… два укуса. Один краснел на животе Лархара, опасно близко к заниженным плавкам, другой – на шее, там, где обычные люди ставят засосы. И мы все могли оценить ровнейший прикус Марделины Зарзелази – зуб к зубу.

Слася сняла «обруч» с пальца Лархара, и любвеобильный скандр уже собирался покинуть «вагон». Даже начал поворачиваться к нам спиной с тремя укусами под лопатками. Но в эту минуту взгляд его упал на то, что Зарзелази ну никак не ожидал тут увидеть. А именно – на меня.

Лархар крутанулся обратно, ткнул в меня пальцем-сарделькой и уточнил у притихших Мастгури:

– А разве эта… ну не та… Не как ее там… В общем, сестра Ольги?

И, наверное, больше всего удивило Лархара даже не присутствие «как ее там» в поезде, где «этой-не-той» не должно быть в принципе. Гораздо сильнее потрясло его то, что вместо Мастгури ответила «в общем, сестра Ольги», то есть я.

– Рада тебя видеть, Лархар! – поприветствовала я скандра, и тот даже икнул от неожиданности. Словно не живое существо, не помощница проректора, заговорила с Зарзелази, а какая-нибудь тумбочка или, хуже того, зубочистка. В последний раз я видела Лархара таким потрясенным и обескураженным, когда после его коронного удара в челюсть пленный крипс улыбнулся и продемонстрировал остатки зубов.

– Не то чтобы я не рад. Я даже очень и постоянно… – начал оправдываться Зарзелази. Наверное, вспомнил про Вархара и Ольгу. Малитани и ее могучего мужа побаивались в Академии даже самые отъявленные варвары. Уважали, как гордо выражался Езенграс. – Но все же! Готов поклясться, что в автобус ты не садилась!

– Не-а! Не садилась! – вместо меня отозвалась Слася. – Но вы же помните, как после посадки я ненадолго сбегала в Академию и вернулась с мешочком вещей? Небольшим таким, размером примерно с Алису…

Лархар посмотрел на меня, на Сласю, и лицо его просияло пониманием.

Но только на мгновение, потому что в следующую секунду скандра пробило на новое недоумение.

– А я… просто не понял. Почему Алиса не села в автобус сама? К чему такая – как его? Карамба? Кукла панда?

– Контрабанда! – прервал мучения Зарзелази Эйдигер и так, в воздух, возмутился: – Никак не пойму, зачем Вархар пытается научить вас, диких воителей, таким сложным словам?

– Как зачем? – развел руками Лархар и выдал столько сложных слов, что теперь уже Ламар заморгал от удивления. – Вархар повышает это… как его? Наш индивидуальный… инкрустированный… инновационный… иммунный… тьфу ты! Короче, нашу мозговую потенцию!

Слася гоготнула так, что обруч загудел, а стекла зазвенели. Братья Мастгури переглянулись и хором ответили:

– Вот так всегда и говори. Про потенцию ты лучше понимаешь!

– Ага-а-а! – просиял счастливой улыбкой Зарзелази, крутанулся на пятках и бросил через плечо: – Хорошо, что напомнили! У меня там еще дела… Важные очень… – И, выйдя в брешь между вагонами, легким движением пальцев согнул толстенные металлические края дыры так, что она почти закрылась.

Эйдигер улыбнулся мне – настолько дружелюбно, что я снова начала грешить на побочные эффекты мортвейна. Ну не может этот могучий варвар, беспощадный врач и беспредельно добрый брат так улыбаться.

Сразу вспомнилось, как старший Мастгури спасал женщин из потопа в Академии Внушения и Наваждения. Свирепые волны бились о мускулистое тело Эйдигера, едва прикрытое меховыми «карнавальными» плавками. Но скандр даже не покачнулся, не сбился с шага. Мне всегда нравился этот дикий мужчина, и порой казалось – старший Мастгури тоже ко мне неравнодушен. По крайней мере, к моим ягодицам и груди уж точно…

Увы! В дни нашего первого знакомства я еще встречалась с Далеком, истлом из Академии Войны и Мира. Потом мы как-то спокойно расстались, по обоюдному согласию, без претензий, и начали просто дружить… И… признаюсь, я вспоминала Эйдигера. Думала о нем тихими вечерами в родной Академии. Когда негромкий вой ветра заглушал грохот случайно поваленных деревьев да редкие взрывы автобусов и башен, благодаря тренировкам наших бравых воителей.

Я прямо видела сверкающий взгляд Эйдигера в тот день, когда мы со Сласей шествовали по его медкорпусу в Академии Внушения и Наваждения. Тогда Оля нарядила нас почище иных танцовщиц стриптиза. И старший Мастгури вместе с медбратьями-скандрами едва не окосели, не в силах выпустить из виду хотя бы миллиметр наших прелестей.

Ну а если серьезно… Тогда, в поездке, меня до глубины души тронуло то, как Эйдигер поддерживал Вархара. Понимал его, даже когда Олин муж собирался уехать домой, бросить внушателей на произвол судьбы только потому, что очень переживал за свою женщину. Наверное, только скандры умеют так любить – безоглядно и безусловно.

И так разрушать тоже умеют только они. Эта мысль посетила меня, когда Эйдигер небрежным движением руки оторвал смятый «обручем» кусок потолка и, не глядя, выбросил в закрытое окно.

Я думала – все, стеклу конец. Но Ламар метнулся и, как цирковой артист, ловко отрыл окно, прежде чем тяжеленная железяка вылетела вон. И так же быстро закрыл.

Братья Мастгури умели удивлять. И не только электротоком.

– Так, Эйдигер! – вернула нас с небес на землю Слася. – Если Алиса в порядке, надо пойти к Оле и как-то объяснить появление ее сестры в автобусе. Есть предложения?

Старший Мастгури пожал плечами, а младший насупился так, что стало ясно – такая мощная мыслительная деятельность для Ламара в новинку.

– Ты можешь поклясться, что Алису принесло ураганом, – предложил Эйдигер. – Или, например, она свалилась с крыши. Шла она такая к себе в общежитие, но по дороге почувствовала ужасную усталость. А тут наш автобус! Ну да, получается, что шла она в общежитие через соседний техномагический мир. Транспорт-то пригнали оттуда… Но ты можешь сказать, что Алиса от усталости брела куда глаза глядят. А глаза ее неожиданно посмотрели в сторону этого мира. И вот пошла она туда, в противоположную от Академии сторону – с кем не бывает… И наткнулась на наш автобус. Легла себе на крышу – поспать, отдохнуть. А как тут не лечь? Отпахав столько тысяч километров! Автобус поехал, и Алиса вместе с ним. Ты проломила обручем крышу и – вуаля – в нашем вагоне гостья!

Судя по хитрющей улыбке Эйдигера, он просто придуривался, и Слася это тоже отлично понимала. Мрагулка нахмурилась, прервала тренировку и начала бродить по вагону, задумчиво подкидывая в воздух булавы. Эйдигер внимательно отслеживал полет «спортивных снарядов». И если какой-то из них слишком приближался, небрежным щелчком пальцев отправлял его назад – как муху.

Я давно поняла, почему Вархар близок с Эйдигером как ни с одним другим перекрестным варваром. Старший Мастгури только притворялся недалеким дикарем, как Ламар, Лархар, Мастгар и многие другие. Такой «имидж» позволял старшему Мастгури держать в страхе не только студентов и преподов собственной Академии, но и соседних. На самом деле, Эйдигер ни капли не уступал Вархару в смекалке, интеллекте и скорости мышления.