– Во сколько первый перерыв? – уточнил он.

– В одиннадцать тридцать.

– Что вы должны сделать?

– Приготовить кофе и быть начеку, – отрапортовала она.

– Хорошо. Что дальше?

– Обед. Вчера я выяснила все нюансы. Обед заказан, счет оплачен. Нас ждут в два пятнадцать. Я провожаю их и слежу за тем, чтобы не возникло никаких проблем.

– Правильно. Что еще?

– В семнадцать еще раз кофе, и в восемнадцать тридцать мы прощаемся до завтрашнего дня.

– Очень хорошо. Что самое главное?

– Быть под рукой у преподавателя и моментально находить решение, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

– Главное – ничего не бояться и почаще улыбаться, – смягчил натиск Патрик после того, как она отчиталась по всем пунктам.

– Я постараюсь, – ответила Анжелина, даже не улыбнувшись.

Она, конечно, совершила небольшую оплошность, но это не значит, что надо экзаменовать ее как девчонку. Он смотрел на нее холодно и жестко, как будто она была на экзамене. Подумаешь, проблема – вовремя подать кофе и проводить делегацию из десяти человек на обед!

– Я привык работать в спокойной обстановке, – подлил масла в огонь Парик, – поэтому постарайтесь не отвлекаться на ерунду.

– Но у меня есть еще работа, – попыталась возразить Анжелина.

– Я имею в виду, если вам захочется поболтать с Тони или обменяться впечатлениями с Нилом, – холодно ответил Патрик. – Я не намерен ждать, когда вы освободитесь для меня.

Я не ваша собственность, захотела съязвить Анжелина, но губу прикусила. Не стоит воевать за независимость в первые дни работы: она найдет способ объяснить ему, что не занимается в офисе ерундой и болтовней.

Надо же, как человек может быть таким привлекательным и таким неприятным одновременно! Он даже не заметил, что она постаралась сегодня прийти на час раньше. Видимо, с ним так здесь носятся, что он не считает нужным быть милым. Как хорошо, что есть Нил! Вот кто умеет поддержать…

– Пока можете быть свободной, – милостиво разрешил ей Патрик.

Она решила, что перещеголяет его своей любезностью, и предложила сварить ему кофе.

– Нет, – ответил он, не оценив ее порыва, – в течение дня мне придется его выпить столько, что я предпочитаю не делать этого без особой нужды. Кофе-паузы – отдых для слушателей. Мне придется работать, так как масса вопросов возникает тогда, когда они отдыхают.

– Хорошо, – сказала Анжелина, – если я вам больше не нужна, займусь своими делами.

Но он уже не слышал ее, углубленный в свои дела. Анжелине ничего не оставалось делать, как тихо удалиться и ждать гостей.

Она села за свой стол, раскрыла рабочий блокнот и стала вычеркивать то, что успела сделать вчера. Этого оказалось не так уж много, к тому же к вечеру список пополнится дополнительными «сверхсрочными» заданиями. Одного дня было достаточно, чтобы понять, как организует Карла работу: проблемы возникали внезапно и всегда требовали срочного решения… Пока никого нет, можно спокойно рассортировать все по степени важности. Но благим намерениям сбыться было не суждено: дверь распахнулась и на пороге возник первый слушатель.

Дальше все завертелось как в калейдоскопе, и до самого вечера у Анжелины не было ни одной свободной минуты. Зря Патрик предостерегал ее от нерабочих разговоров, у нее едва хватало сил, чтобы контролировать текущую ситуацию. Несколько раз Нил подходил к ее столу, но она глазами показывала ему, что не может уделить ему ни минуты. Он понимающе улыбался и отправлялся к себе. О том, чтобы провести час на лавочке в парке, поглощая бутерброды и болтая о пустяках, Анжелина даже и не мечтала. Вот что имела в виду Карла, когда говорила, что бывают авралы… А если курсы будут идти беспрерывно, как предполагается? Эту мысль Анжелина даже не стала обдумывать, как не стала обдумывать поведение Патрика. В течение дня они общались постоянно, но обходились короткими фразами, а то и вообще жестами или взглядами. Никакой романтики, только бизнес.

Вот и случилось то, о чем она мечтала: работа, работа и еще раз работа! Все ее существо было подчинено заданному ритму и не оставалось ничего для себя.

По вечерам Анжелина едва добиралась до телевизора, тупо смотрела все подряд, ни во что не вникая и ничего не чувствуя. Если так будет продолжаться, с горечью думала она, постепенно я превращусь в живую говорящую машину. Одно было безусловно хорошо – с каждым днем ей удавалось сделать больше дел и сделать их лучше. Она стала необходимой всем. Тони, потому что быстро и четко сообщала ему о поступлениях на склад новых «железок». Эшли и Роберту, потому что научилась составлять удобное и гибкое расписание занятий. Нилу, который мог часами ей рассказывать о новейших разработках, а она вовремя и понимающе кивала. Даже дотошному Патрику, потому что во время его курсов не было ни одного технического срыва.

Она видела, как все мужчины встречают ее радостной улыбкой каждое утро, и ей это доставляло немалое удовольствие. Она смогла, ничего не понимая во всех этих новых технологиях, выучить необходимое количество терминов и не теряться, когда ей задавали вопросы клиенты. Она научилась угадывать, что от нее хотят сотрудники. Часто от одного ее слова менялась атмосфера в офисе. Она смогла сделать то, ради чего ее взяли на работу…

Конечно, ей это льстило. Но жизнь ее была между тем однообразна и пуста. Засыпая, она давала себе обещание, что теперь, когда у нее есть деньги, она будет посвящать себе больше времени и баловать себя. Но на это не было сил. Как не было сил ни на какие любовные грезы…

С Деми она почти не общалась в последнее время. Кому интересно выслушивать подробный отчет о капризных клиентах, новых разработках, перспективных планах? Деми, как и любую молодую девушку, больше интересовали чувства и сплетни. А для этого ни в голове ни в сердце Анжелины не оставалось места. Нил пытался несколько раз затащить ее вечером в клуб, но она совершенно искренне отвечала ему, что больше всего на свете ей хочется по-настоящему выспаться. Он расстраивался, но отступал, надеясь на лучшие времена.

Иногда Анжелине казалось, что она стоит у конвейера: поняв принципы работы, она ощутила в ней определенную цикличность. Это и помогало и мешало, так как не давало надежды на перспективу. Неужели так будет всю жизнь? Иногда эта мысль заставляла Анжелину содрогаться от ужаса. Но она гнала ее, как гнала от себя все, что могло бы помешать ей быть незаменимым, лучшим, непревзойденным специалистом в своей области.

О Патрике Скотте она тоже больше не думала. Они оба были частью хорошо отлаженного механизма. А разве могут винтики испытывать друг к другу что-нибудь, кроме чувства взаимной обязательности?

Из состояния этой прострации ее вывел Нил, который все же настоял однажды на том, чтобы она отправилась вместе с ним на вечеринку по поводу помолвки его друзей. Она столько раз отказывала, что в очередной раз у нее просто не хватило совести сослаться на желание поспать.