Это уж точно, отметил Бороздин, по бумагам Лева заделает все как надо – умеет человек «работать с документами».

– И все-таки… – пробурчал он, уже, в сущности, сдаваясь. – Есть еще одно лицо – этого Человека Со Шнурком кто-то ведь подстрелил…

– И ему, этому лицу, надо по такому поводу шухер поднимать? – Старший лейтенант сделал большие глаза. – Что он человека грохнул из огнестрельного, между прочим, оружия, на которое наверняка и разрешения не имел? Кстати, уже и корреспондент из «Криминального вестника» прибыл, и – завтра, а то и сегодня вечером в экстренном выпуске статья по поводу ликвидации маньяка выйдет. Твой портрет будет на первой странице – Лева где-то твое фото отрыл.

Час от часу!

– И кто же этот корреспондент? – хмуро осведомился капитан.

– Стасик Шуйский!

Нуда, кто же еще! Именно через этого шустрого журналиста окружное управление сливало в прессу нужную для себя информацию.

Шумский часто крутился и возле Бороздина и, похоже, считал себя его приятелем, поскольку Дмитрий совершенно безвозмездно – в отличие от многих других сотрудников управления – делился с этим журналистом разного рода криминальной информацией. Капитан считал, что общество должно знать, с чем приходится сталкиваться в повседневной деятельности рядовому оперу, и ценить его работу, а именно суровую войну с преступным миром, которая не прекращается ни днем ни ночью. А между прочим такой бот промоушен, устроенный Левой Зайцевым, сильно отдавал все тем же криминалом.

И тут Бороздина взволновала совсем другая мысль. Ведь у Азы не было иного пути скрыться – обложенная почти со всех сторон милицией, она могла уйти только через Филевский парк и там наткнуться на этого типа с удавкой…

– Серега! На месте преступления в парке найдены две пули. Как только эксперты скажут, какому стволу они принадлежат, немедленно доложи мне.

– Но у меня для тебя есть еще кое-какая информация….

– По дороге расскажешь!

– А куда мы едем?

– На Кутузовский, в офис покойного Карнаухова.

– Зайцев, между прочим, распорядился о каждом нашем действии ему докладывать.

– Ну так звякни ему, раз наш начальник такой любопытный.

По идее, если разрабатывать основную версию двойного убийства в доме у Филевского парка, надо было сначала посетить фирму «Монмартр», где работала главная и пока единственная подозреваемая Аза Арзаева. Но капитан, уже почти подсознательно пытаясь вывести девушку за рамки данного преступления, надеялся, что найдутся и иные мотивы расправы над бизнесменом Карнауховым – к примеру, месть конкурентов. В этом варианте концы следовало искать именно в его офисе. А любовница Карнаухова – просто случайная жертва…

– Ну, Серега, докладывай, что ты там нарыл.

Итак, Аза Хакимовна Арзаева, восемнадцать лет, родом из Надтеречного района Чечни, русская. Отец – Хаким Хакимович Арзаев – исчез при неизвестных обстоятельствах, а мать – Роза Умаровна Арзаева – умерла. Других близких родственников подозреваемая не имеет. Это все данные паспортного стола. В Москве Арзаева зарегистрирована в квартире Константина Карнаухова, с которым проживала в законном браке. Удалось только еще узнать, что работает девица в фирме «Монмартр», что на Можайке, как я тебе уже говорил.

– Не густо. А если наша девушка в Чечне у родственничков, то ее оттуда вообще ничем не выковырить, – довольно кисло констатировал капитан такую возможность.

Его распирали двойственные чувства: он одновременно хотел и раскрыть преступление, и желал, чтобы Аза избежала наказания. В идеальном варианте – капитану надо было найти какого-то другого убийцу и познакомиться с этой девушкой в надежде на дальнейшее развитие отношений. А если она – преступница, действительно скрылась в Чечне, и Дмитрий никогда ее не увидит вживую, да ко всему прочему не раскроет это двойное убийство, то ничего хуже и придумать нельзя.

– И еще: я уже побывал у начальства, – продолжал информировать капитана Колодков. – Все ориентировки на Арзаеву, включая, естественно, ее фото, у кого надо теперь имеются. Послали запрос, конечно, и в Чечню, но на тамошних пацанов надежда, как сам понимаешь, слабая.

Тут они подъехали к серому зданию на Кутузовском проспекте, на котором красовалась неоновая надпись «Этель» – главный офис ныне почившего в бозе бизнесмена Карнаухова.

Капитан невольно отметил иронию судьбы: рядом располагался дом последних советских генсеков.

Сунув мордовороту в фирменной, на заказ сшитой одежде с надписью секьюрити свои «корочки», Бороздин попросил провести их к директору.

– Босса еще нет, и должность его называется президент, – лениво процедил мордоворот, но, оглядев исполинскую фигуру Колодкова, предложил пройти к вице-президенту компании Борису Германовичу.

Тот оказался тщедушным и нервным типом и сразу же заявил:

– Господа, я понимаю, что вы из органов и занимаетесь важными государственными делами, но я могу уделить вам не более трех минут. – И он вытер, похоже, постоянно потевшую шею скомканным носовым платком.

– Товарищ старший лейтенант, – Бороздин перешел на подчеркнуто-официальный тон, – предъявите господину вице-президенту имеющиеся в нашем распоряжении фотографии.

У Сергея были в наличии отдельные друг от друга и уже должным образом отретушированные снимки убитых. Такие фотографии и рекомендовалось предъявлять для опознания свидетелям, дабы не шокировать их лицезрением ужасных кровавых сцен. Но Колодков, раздраженный спесью бизнесмена, выложил вице-президенту на стол именно то фото, где была запечатлена страшная картина расстрела любовников.

На этот раз потом покрылась не только шея вице-президента. Все лицо его стало мокрым и малиново-красным. Он, однако, хранил молчание.

– Вам знакомы эти люди, Борис Германович? – спросил капитан все также официозно. – Или для полного установления истины вам лучше проехать с нами в морг?

При этом последнем слове бизнесмен вздрогнул, отчаянно замахал руками и чуть ли не плача наконец выдавил из себя:

– Не надо никакого морга. Мужчина – президент фирмы Константин Карнаухов, а девушку я вижу впервые в жизни. – И, помолчав, он поднял на сыщиков глаза с красноватыми белками и, будто только в этот момент осознав случившееся, с видимым удивлением и даже недоверием спросил: – А что все это значит: неужели господин Карнаухов погиб?

– А чему вы, собственно, удивляетесь? – влез в разговор Колодков. – Заснул человек – живой, проснулся – мертвый. Житейское дело.

Борис Германович бросил на ёрника Дикий взгляд и в очередной раз потянулся за носовым платком.

– А Карнаухов вообще имел с кем-нибудь из знакомых вам женщин близкие отношения? – попытался капитан подобраться к существу дела.

– Вы знаете, господа офицеры! Ведь я – первый вице-президент компании, на мне вся ее работа лежит. Мне никогда и ни до кого не было дела по части всяких там личных отношений! – с некоторым пафосом заявил коммерсант, очевидно пытаясь поставить точку в диалоге.