Никто не отваживался взглянуть ему прямо в глаза. Каждый знал, что речь идет не об освобождении. Лишь Сандра на короткое время подняла голову, и Ян смог увидеть в ее светлых глазах бесконечную ненависть. В противоположность Теодору, который в своем шоковом состоянии покачивал головой, как аутист, она показала себя храброй матерью, которая, вероятно, была единственной, кто еще имел мужество взглянуть в глаза опасности. Ян удивился, как много можно прочесть в одном взгляде. Но потом он снова заставил себя сконцентрироваться на следующем шаге и начал свою коварно продуманную процедуру выбора.

— Да-да, я знаю. Каждый из вас хочет быть первым. А поскольку вы никак не можете решиться, пожалуй, взяться за это придется мне самому.

— О боже… — всхлипнула Синди и спрятала лицо на груди мужа.

— Пожалуйста… — Ян, успокаивая, поднял обе руки. При этом оружие он держал слегка на отлете, в правой. — Не стоит радоваться раньше времени. До этого еще далеко. Я дам знать о своем решении только после первого раунда игры.

Обе находящиеся в студии женщины закрыли глаза. Остальные попытались не выказывать своей реакции, и от этого выглядели еще более нервными.

— Еще раз напоминаю, — произнес Ян громче, — сейчас я набираю какой-нибудь телефонный номер в Берлине. А потом мы все напряженно ждем, ответит ли участник паролем, который звучит…

Ян направил пистолет на Майка, который побледнел и начал, запинаясь:

— Я… я… слушаю сто один… э… и … пять. А те… теперь…

— …а теперь освободи заложника. Верно, — в темпе закончил Ян. — И сразу после этого я выбираю того, кого отпущу или — в случае если вопреки ожиданиям тот, кому позвонили, ответит неправильно, — кого я… — Он оборвал фразу, которая от этого прозвучала еще более угрожающе.

Ян опять краем глаза взглянул на часы и сравнил оставшееся время с данными на музыкальном компьютере. Еще одна минута и тридцать секунд. Queen приступили к последнему припеву.

— Манфред?

Он бросил ему короткий взгляд и при этом взялся за первый том телефонного справочника, который он до этого обнаружил у полки для CD.

— Да?

— Умираю от жажды. Там, сзади, кажется, кухня?

— Да, — кивнул Тимбер.

— Пожалуйста, пока я тут буду звонить, устройте для нас всех большой кофейник кофе. Это шоу может оказаться слишком долгим. Нам ведь предстоит еще только первый раунд.

За разговором Ян, быстро перебирая пальцами тонкие страницы телефонного справочника, вновь вопросительно взглянул в сторону Тимбера.

— Раунд — для этого ведь наверняка есть специальное выражение в вашем радиожаргоне. Или нет?

— Pay off, — на этот раз ответил Флумми.

— Pay off, — повторил Ян, в это же мгновение раскрыв толстый том и хлопнув ладонью по его правой странице.

— Ой! — вздрогнули все, находившиеся в студии.

— Через шестьдесят секунд мы начинаем pay off со случайно набранного номера из телефонного справочника Берлина, первый том, буква X. Ну-ка, послушаем, кто окажется счастливчиком!

Когда Ира подошла к окну временного центра переговоров на двадцатом этаже, то увидела, что уличные заторы достигают Бюловштрассе на западе, а на востоке тянутся до красного здания ратуши. В настоящий момент шестьдесят семь полицейских перекрывали все движение, включая пешеходное, на пространстве размером в несколько футбольных полей. Никто не осмеливался пересекать границу опасной зоны вокруг здания МСВ. Была почти половина девятого. Менее чем через сорок минут откроются магазины в аркадах и семьдесят тысяч берлинцев, как обычно, отправятся в «Стеклянный дворец» за покупками. Сегодня им не добраться до цели. Как и тем бесчисленным людям, которые хотят попасть на свои рабочие места в обеих частях города, — государственным служащим и политикам, которых ждут на заседании бундесрата или в парламенте. Никогда еще понятие «запретная зона» не подходило так метко к правительственному кварталу, как сегодня.

— А может, наконец возьметесь за работу, вместо того чтобы любоваться панорамой?

Ира обернулась к Штойеру, который высился в дверном проеме, наблюдая оттуда за действиями своих подчиненных. Фон Херцберг снимал мешок с песком, сдвинув в сторону флиппер, чтобы освободить в кабинете Дизеля место для основного оборудования: мобильной компьютерной установки, включающей электронную систему наблюдения, а также большой стандартный чемодан для спецопераций и два флипчарта.[8] Он как раз подсоединял к телефонному аппарату принимающее устройство. В этом ему помогал ассистент с белыми волосами. Ира никогда раньше не работала с ним и предположила, что это протоколист.

— А где третий? — спросила она.

Существовал неписаный закон, по которому в каждой группе должны были работать трое. Один говорил, другой вел протокол, третий осуществлял объективный взгляд со стороны и брал переговоры на себя, когда посредник выдыхался. Переговоры с похитителями и террористами, захватившими заложников, могли продолжаться часами, а иногда даже сутками. В одиночку такую психологическую нагрузку не вынести.

— Третий человек — это вы, — ответил фон Херцберг. — Кроме того, террорист отвергает любые контакты с нашей переговорной группой.

Пульс Иры внезапно участился, как будто она только что сошла с «бегущей дорожки», поэтому она никак не прокомментировала слова Херцберга.

Херцберг поднял телефонную трубку на своем месте у мобильного компьютера и развернулся на офисном стуле к Ире.

— Нет связи. Он больше не подходит к телефону в студии.

— Черт, — пробурчал в ответ Штойер и вытянул из пачки сигарету.

— Эй, здесь не курят! — с шутливым негодованием воскликнул Дизель. Ира не могла не усмехнуться. Запах жженой бумаги из мусорного ведра до сих пор висел в воздухе.

— Продолжайте попытки, Херцберг. Фрау Замин должна поговорить с ним еще до наступления первого крайнего срока.

— Это даже не обсуждается, — спокойно, но категорично возразила Ира. — Я ни в коем случае не стану вести переговоры. Не сегодня. Не говоря уже о том, что… — Ей пришлось откашляться, чтобы подавить сухое раздражение в горле.

— Не говоря уже о чем? — поинтересовался Штойер.

«Что если мы еще немного побеседуем, ты скоро устроишь мне отвод», — хотелось ей ответить. Но вместо этого она произнесла:

— Не говоря уже о том, что переговоры в данном случае не смогут принести никакого успеха.

Глаза Штойера сверкнули. Этого он совсем не ожидал.

— Никаких переговоров? Нам придется идти на штурм? И это говорите вы, фрау Замин?