Еще одна тесная подворотня, переулок, забитый контейнерами, «Корса» выпрыгнула на главный городской проспект, к началу лета косметически отремонтированный и покрашенный. Помпезный сталинский ампир, «карманы» парковок, забитые иномарками, сверкающие витрины магазинов, рестораны, в которых вкусно питаются богатейшие слои населения. Постриженная аллея посреди проспекта – место, мало приспособленное для отдыха трудящихся и традиционно использующееся жрицами любви для «развода на работы», самые нетерпеливые уже слонялись между лавочками, поджидая клиентов.

– Мужчинам на заметку, – развеселился Борис. – Стоят, родимые. Были бы бумажки – будут и милашки. А вон ту я знаю, – он ткнул пальцем в стайку «легкомысленных» девиц, непонятно кого имея в виду, – Шурка Свищева, в одном классе обучались. Скромница была – невозможная. Прилежная, порядочная. В музыкальной школе училась – по классу скрипки. По разным конкурсам моталась – мама с папой нарадоваться не могли. До тридцати в девках сидела. Потом ребенка от святого духа родила. Потом сломалось в ней что-то, и вот, пожалуйста, всем желающим теперь делает… менуэт, – Борис захохотал, довольный шуткой.

Вадим вертел головой, высматривая «Хонду». Неужели потеряли?

– Сзади она, – буркнул Борис. – За троллейбусом. Тормозить собирается.

Он въехал в карман, откуда буквально перед их носом вывалился пацанячий внедорожник, заглушил мотор. Вадим облегченно перевел дыхание. Контакт с объектом не утерян. Но у Галины Юрьевны с парковкой обстояло сложнее. Щель, куда она собралась, оказалась чересчур узка. Пришлось проехать дальше. Она медленно тащилась мимо уставленных перед рестораном «Созвездие Скорпиона» иномарок, не знала, куда приткнуться. Пришлось заехать в переулок, втиснуть машину между мусорными баками на груде какого-то бомжачьего тряпья. Не позавидуешь российским богатеям. Стоит ли покупать за много долларов хорошую машину, чтобы потом искать, за какой помойкой ее поставить? Дама вышла из машины – она уже справилась с собой, опять была эффектна, прическа на месте. Покачивая бедрами, поплыла на проспект, процокала по мостовой, скрылась за прозрачными дверьми «Созвездия Скорпиона». Швейцар не первой свежести склонился в уважительном поклоне. Так приветствуют постоянных посетителей. «Любопытно – думал Вадим, волочась за дамой, – на кого я сегодня похож – на плейбоя или плебея?»

Швейцар не стал расходовать физических усилий, одарил входящего пустым взглядом, отвернулся. Вадим проследовал по вестибюлю с бронзовыми канделябрами, сунулся в зал, там царил умеренный полумрак, и очень вкусно пахло. Зал полупуст, что и правильно, еще не поздний вечер. Взыскательная публика поглощала заморские кушанья. Толстяк в прикиде от Армани аппетитно стучал ложкой, сметая суп. «Мамочка! – вспомнился анекдот. – Наш суп стал еще вкуснее! Что ты с ним сделала?» – «Я его сварила, доченька!» Хихикала компания прилично одетых бизнесменов: судя по репликам, отмечали с кровью выцарапанный контракт. Прошествовал официант с голубыми галунами, вопросительно уставился на Вадима.

– Проходите, пожалуйста, столики есть.

– Вижу, – буркнул Вадим. – Похоже, я ошибся – это не отдел социального обеспечения Центрального района.

– Собес с обратной стороны здания, – невозмутимо ответствовал официант и еще раз смерил глазами посетителя.

Вадим отодвинулся за штору, чтобы не смущать рабочий люд. Галина Юрьевна Ордынская лавировала между столиками. Никто не смотрел ей в спину. Здешних буржуев привлекали женщины другого поколения. Человек, позвавший даму на рандеву, еще не явился. Она уселась за дальний столик в углу, несколько секунд сидела в оцепенении, вскинула голову, обозрела зал. Вадим почувствовал, как по нему мазнули взглядом. Сердце забилось. Дама посуровела, вновь из подсознания явилось что-то настораживающее, но сосредоточиться на человеке за шторой она не догадалась. Выставила сумочку на стол, извлекла косметичку. Официант склонился в любезном поклоне – она подняла голову, произнесла одно слово – служитель смылся.

– За брендированный контент! – взметнул бокал один из бизнесменов. – И бегом на паровоз, полчаса до поезда!

– И не вздумай намекать проводнице на постель! – захохотал коллега под звон бокалов.

Вадим предпочел ретироваться – через вестибюль, через швейцара с кислой миной. Глоток свежего смога – разительный контраст между кондиционированным интерьером и загаженным городом. Борис с глубокомысленным видом подпирал фонарный столб. В черных очках отражались подтянутые женские ножки, которые он в данный момент рассматривал.

– Ждет, – лаконично объяснил Вадим. – За столиком в дальнем углу. Хорошо бы уточнить, с кем она намерена спариться.

Борис отклеился от столба.

– Вставайте, Вадим Сергеевич, козырное место. А я пойду, уточню.

– Давай, – согласился Вадим. – Тебя она не знает.

Стоять у «козырного» столба, словно баобаб посреди саванны, ему не нравилось. Желудок, раздираемый ресторанными ароматами, требовал пищи. Он добрел до киоска, в котором продавались демократичные чебуреки, жареные на ядовитом масле, приобрел парочку, стал жадно поглощать, не выпуская из вида дверь в ресторан. За время отсутствия Бориса прошли трое – любитель позолоченных сотовых телефонов, двойник Саддама Хусейна в парусиновом костюме, длинношеяя блондинка из анекдота про птичий грипп и куриные мозги. Вывалился взбудораженный Борис, принялся вертеться, как оттоптанная муха.

– Здесь я, – подсказал Вадим.

– Докладываю, – отрапортовал помощник. – Ваша пассия сидела в кромешном одиночестве, поглядывала на часы, стала дергаться. Позвонил телефон, она ответила, удивилась – почему, дескать, через задний ход? Позыркала по сторонам, собралась и почесала куда-то в подсобку. Знаете, Вадим Сергеевич, мне кажется, тот человек, что должен был с ней встретиться, сообщил, что за ней следят.

– Пошли, – Вадим швырнул недоеденный чебурек в урну и семимильными шагами направился в обход здания. Нехорошие предчувствия взыграли с новой силой. А вдруг не поздно?

Но приглашения на вечер ужасов уже разослали. Они свернули за угол, пронеслись мимо закрытого Собеса, далее – во двор. У заднего хода в ресторан стоял открытый фургон – ни водителя, ни грузчиков, рядом с фургоном – груда пустых коробок. Фрагмент двора возмутительно пуст – ни одной живой души; только в стороне, за оградкой, детский смех и щенячий визг. Если Галина Юрьевна вышла из подсобки, ее след еще бы не простыл. Не выходила… Вадим перевел дыхание. Не надо суетиться.

– Минуточку, – придержал его за локоть Борис. – Что-то мне подсказывает, что здесь не совсем ладно. Не оскорбитесь уж войти после меня, Вадим Сергеевич?

Проклятье какое-то. В иное время и двор, и крыльцо, и черный вход были бы забиты народом. Суетились бы грузчики, поварята, экспедиторы. Отбросы общества крутились бы у фургона – вдруг какая косточка перепадет? Сегодня, как по волшебству – никого. Длинный загнутый коридор, заставленный тарой, оттуда – новый поворот: непосредственно в подсобки, кухни, склады. Борис дошагал до поворота… и резко встал. «Черная кошка дорогу перешла, – невесело подумал Вадим. – С пустыми ведрами».