– Начните с того, – тихо сказал Буранов, – что откажитесь от отождествления себя со своим телом, эго и умом, который вечно болтает… Теоретически вы знаете об этом, но я имею в виду осуществление… Постарайтесь хотя бы освобождаться от деспотизма мыслей, остановите их поток, чтобы проявилось, хотя бы на мгновение, Чистое Сознание, этот первый всплеск высшего Я, Чистое Сознание, которое осознает только Себя. Это уже будет первый важный шаг. Пусть даже на мгновение. Если зафиксируете на этом внимание – эти мгновения будут повторяться. Ваше бессмертное чистое Я дано вам, и оно вас тогда не покинет. Наконец, у нас ведь есть группа адвайта-ведантистов, вот та же Танечка, она вам раскажет.

Таня, сидящая в стороне, согласно кивнула головкой.

– Есть книги, на русском, например, – продолжал Буранов, – Рамана Махариши, величайшего индуса нашего века, там все очень ясно изложено, причем таким образом, что если вы будете понимать этот текст по-настоящему, он неизбежно будет раскрываться практически. В адвайте-веданте, в Веданте вообще, теория неотделима от практики. Конечно, нужно иметь данные, кто спорит, ведь, чтобы стать, например, поэтом, тоже нужно иметь данные. А если есть данные, некая изначальная основа, то, следовательно, будет и понимание, а дальше все зависит от воли к запредельному, которое на самом деле близко. От усилий и способности к концентрации. Без этого даже в человеческой практике ничего не получается… Только потом, если вечное Я раскроется полностью, это состояние станет естественным. Ведь речь идет о реальном состоянии сознания, которое в Индии называют Турией, четвертым состоянием, которое в обычной жизни человеку неизвестно. Это переход на другой уровень бытия, со всеми последствиями… Вселенная – ничто по сравнению с высшим Я, с Абсолютом, а это и есть ваше истинное Я.

Опять воцарилось молчание. Взгляд Буранова выражал не только отрешенность, но и необычайную внутреннюю духовную энергию, которая возникала как бы из пустоты, из «ничто» внутри него самого…

– Юрий Николаевич, – прервал молчание Егор, – фактически реализовать такое, означает быть Богом, или стать с ним единым, неотличимым от него, скажем помягче, или почти неотличимым…

– Бог, Абсолют, Брахма, в конце концов это только идеи в вас самих. Это только намеки. Реальность выше слов и идей. Когда вы погрузитесь в вечную непостижимую Реальность, все станет иным, какое значение имеет то, как люди, которые пока внизу, это называют? Все равно они имеют дело с тенью, с отблеском, а не с Абсолютной Реальностью. Важно то, что вы окажетесь на другом берегу, где Вечность, где Покой и движение, за пределами всех Вселенных, видимых и невидимых…

– Это так, – грустно заключил Павел. – Но чувствую, что ко мне это на сегодняшний день не имеет отношения. Кто, действительно, такое может осуществить за свой век, реализовать полное Освобождение при жизни?.. В наше время случай с Раманом Махариши – скорее исключение… Конечно, исключений бывает несколько…

– Это неправильный подход, – спокойно ответил Буранов. – И малое пребывание в своем центре, в Атмане, даже мгновение, или не постоянное, прерываемое на большое время, – даже это имеет реальное значение для судьбы человека. Такое неизбежно, пусть не за эту жизнь, пусть после смерти, приведет его рано или поздно к полному Освобождению. Притяжение своего высшего Я, своей истинной природы станет неодолимым. Само собой понятно, что такой опыт уникален, ничто с ним не может сравниться. Ищите не рай, не сотворенное, и тем более не оккультные силы, а то, что абсолютно вечно в Самом Себе. К счастью, это и есть ваше подлинное Я, ваша подлинная природа. Но такое надо реализовать, а не просто грезить о бессмертии души.

– А как же дьявол? – вдруг истерично выпалил Павел.

– Ну, это действительно вопрос вопросов, – улыбнулся Буранов. – Забудьте об этом гротескном персонаже раз и навсегда. Это не значит, что его нет, он есть, и на каком-то уровне от него надо уметь защищаться, и церковь это прекрасно делает, но, к сожалению, он все-таки почти стал полным хозяином здесь по причине отпавшего современного мира. Хотя я не исключаю, что и его тошнит от этого хозяйства, – рассмеялся Буранов. – Но как только вы входите в трансцендентную, чисто духовную сферу – там его нет и не может быть по определению, эта сфера – не место для падших духов, им закрыт туда доступ. И вам не от кого там будет защищаться. Перед одним атомом Чистого Сознания, перед бесконечной сферой высшего духовного Я, Атмана, все оккультные силы вместе взятые – как писк бессмысленной крысы. Там некого и нечего бояться. Может быть, вы боитесь Самого Себя? Своей бесконечности?

Танечка вдруг заликовала и осмелилась прервать, воспользовавшись паузой.

– Вот когда бесконечное входит в конечное и имеет руки и ноги, как мы, грешные, – тогда начинается испуг, приключения разные, полеты в прошлое, могилки, смешение всего и вся, истерики – все, что нас окружает, – хихикнула она.

– Таня, Таня, не шали, – заметила ей Марина, улыбаясь.

Впрочем, Павлу и Егору было не до Тани. Слова Буранова вошли в них, однако до какой степени? Что будет дальше?

Но мелькнувшее ранее замечание о «причудливости» Вселенной совсем умилило Павла. Если у Вселенной есть склонность к причудам, то тогда его, Павла, внезапное появление в прошлом как-то становится на свое место. Еще, слава Богу, что не влип в какую-нибудь иную «причуду», более кошмарную.

Легко отделался, одним словом.

Павел даже взбодрился и повеселел.

Буранов взглянул на него:

– Не мешает вам и сходить в православную церковь, есть ведь очень понимающие, тонкие и образованные батюшки… Только не вздумайте идти в секты.

– Ну что вы, Юрий Николаевич, – смутился Павел, – до такого ни я, ни Егор никогда бы не докатились, даже в пьяном виде. Мы все-таки традиционалисты.

– Ну, ну, – улыбнулся Буранов. – Я пошутил.

Встреча закончилась.

– Это – нормальность, – заявила Марина на улице, – что может быть более естественным, чем реализация бессмертия.

– Тут и возразить нечего, – вздохнула Таня.

– Он сам где-то похож на Рамана Махариши, только очень русский… И, видимо, все осуществил, или почти все, – добавил Егор.

Но Марина уже оповестила:

– А завтра утром – последний рывок: не к кому-нибудь, а к Орлову. За город. Надо расставить точки над «и», в том числе, имея в виду и ваше путешествие, Павел.

После этого они разъехались по домам.

Рано утром Таню разбудил звонок мужа из Сибири, куда он уехал подработать: волновался, как жизнь, как здоровье…

Спать после уже не захотелось, и она прикатила к Марине. У нее, Тани, вообще было какое-то внутреннее ощущение, что Марина всегда готова к встрече с ней.

– Не совершим ли мы безумие, если отвезем наших мальчиков к Орлову? – с ходу спросила она, войдя. – Павел ведь благодаря Буранову только-только пришел в себя…