Прямо передо мной, в двух шагах,сидела, большая, черная крыса. Привет монстр. И не боится ведь. Или это ядолжна ее бояться?

Долго, она смотрела на меня слюбопытством своими черными, как бусинки глазами, потом махнула длиннымхвостом, не спеша, развернулась и потрусила за стеллаж.

- А просто сказать не судьбабыла? - хмуро посмотрела на мужчину.

- Боялся испугать, - в своеоправдание выпалил он с чувством досады.

- Неприятно, но не смертельно, -пожала плечами.

- Истерики не будет? - на всякийслучай уточнил шеф, при этом его брови удивленно взлетели вверх.

- А надо? - приподняла в ответидеально очерченную бровку.

- Не желательно, - поморщился и сусмешкой произнес мужчина.

- Тогда не будет, - заверилашефа, будь спокоен. - Желание начальства - закон.

Как клятву произнесла я, еще нехватало приложить правую руку в область груди.

- Смелое заявление, - темныеглаза загорелись. Скорее опрометчивое. - Значит мое желание закон?

Я насторожилась. Мозги совсематрофировались от пережитого стресса. Что это значит? Со мной заигрывают? Этогоеще не хватало.

- В разумных пределах конечно, -выкрутилась я.

- Разумные пределы у каждогосвои, - лукавая улыбка на мужских губах, ох, как мне не понравилась.

- Я имела виду свои разумныепределы, не твои, - проворчала недовольно.

Смех с хрипотцой разлетелся попомещению.

- Думаю, как раз мои разумныепределы, разумнее твоих, - и снова смех.

Да надо мной смеются, причем воткрытую. Ну, погоди!

Знать себе цену, я же циник, иуметь пользоваться тем, чем наградила природа, а именно женским обаянием.

Кокетливо вильнула бедром, шаг кмужчине, томный взгляд из-под опущенных ресниц. Мужская улыбка померкла,растаяла, как прошлогодний снег. Это только начало дружок. Еще один шаг,мужчина замер, затаив дыхание, глядя на меня как змея на гуру, играющего надудочке. Приблизилась вплотную, так, что тела наши соприкоснулись. Шеф резковтянул в себя воздух, но по-прежнему стоял нерушимой скалой. Привстала нацыпочки, и нежнее лепестков, почти невесомым поцелуем коснулась краешка егогуб, затем играючи провела кончиком языка по нижней, слегка полноватой мужскойгубе слегка прикусив ту. Отклик почувствовала мгновенно, зажечь искру страстине составило большого труда в этом темпераментном мачо. И отпрянула.

Стальные капканы рук на моихплечах не позволили отдалиться.

- Прости, это нервное, -рассмеялась хриплым, грудным смехом. - Обещаю, больше не повторится, -клятвенно заверила я, делая невинные глаза, с ожиданием, что меня тут жеотпустят и простят. И расчетливо просчиталась. Меня сейчас не отпустили бы,даже если обвалился потолок и небо рухнуло на наши головы.

Внутренний голос противнохихикнул, моя месть достигла точной цели, мужчина завелся. Широкая грудь ходилаходуном от частого, глубокого дыхания, словно он только что пробежал кросс,голодный взгляд горел от возбуждения, зрачки расширились от желания, жармужского тела готов был поглотить меня без остатка. Отдыхай милый, тебе ничегоне светит.

- Отпусти, - одно слово, никакихдвижений, я не пыталась вырваться из цепких объятий. Мышцы напряглись готовыеотдать отпор, но я выжидала, пока мужчина не начнет действовать. Напряжениенарастало. Страха не испытывала, я умела постоять за себя. Только вот вопроспоможет ли мне это, если шеф всерьез решит действовать, пойти на поводу своихмыслей и желаний, откинув в сторону разум, по его словам разумнее моего.Простите за тавтологию.

Меня отпустили резко, словноотшвырнули от себя ядовитую змею. Шеф отступил назад.

Такой выдержки мог позавидоватьлюбой, мужчина молчал, только челюсти сжались плотнее и в непроизвольном жестекулаки. Воздух между нами разве что не искрился, казалось, поднеси спичку и всевокруг вспыхнет синем пламенем.

Напряжение спало, когда мужчинаотошел. Стоя с пол оборота в тени, провел рукой по волосам, сунул руки вкарманы, чертовски недовольный собой покачал головой. Еще несколько шагов,прислонился к стене, замер. Держаться подальше от меня, ни видеть, ни слышать,ни ощущать. Честно? Задело. А на что я рассчитывала, после столь жестокойшутки? Скажи спасибо, что еще легко отделалась. Будь на его месте кто-тодругой, еще неизвестно чем бы все это действо закончилось. Сколько раз япроходила подобное, сначала думай, потом делай, но темперамент бежит впередмозга. Сначала эмоции, потом мысли. Когда-нибудь мой дурацкий характер подведетменя под монастырь. Да что я такого собственно сделала? Ничего с ним неслучится, примет холодный душ. Ага, может нам сидеть здесь еще незнамо сколько.Ничего перетерпит, чувство воли нужно воспитывать, пригодиться в жизни. Авечером наверстает упущенное. С кем, думаю, ему не составит труда найтиподходящий объект для удовлетворения естественных потребностей. Ну ты и стерва,подивился внутренний голос. А ты как будто не знал.

Глядя на мужскую, застывшуюфигуру у стены, в моей душе что-то дрогнуло, мимолетное, едва уловимое, науровне ощущения. Дрогнуло и прошло. Чувство вины за свою шутку не испытывала,но и чувства удовлетворения тоже. Сочувствия от тебя тоже вряд ли дождешься.

Тишина давила на барабанныеперепонки. Серые стены снова стали подступать, сознание помутнело.

Снова барахтаться в океанепаники, беспомощно глотая воздух, гасить сумасшедшие эмоции. Помощи ждать не откого, шеф теперь не только не подаст руки, он будет стоять и наблюдать за моимимучениями, а еще хлеще сам утопит.

Я зашла за стеллаж, так чтобывидеть дверь, единственный выход на спасение, осела на холодный пол, рукипротивно тряслись. Подтянула колени к груди, спрятала в них голову, но я нестраус, и это не помогло избавиться от липкого страха ползущего попозвоночнику, подкатывающей к горлу тошноте. Тихий хрип вырвался наружу сквозьсжатые зубы. Рука на полу сжалась, с силой врезаясь в бетон, раздирая ногти,боли не чувствовала. Воспоминания накатывали волнами, как неумолимый прибой,потопляя берег сознания. Вокруг только серый, равнодушный бетон. Эти стены моямогила, я умру здесь и меня никто, никогда не найдет. Я один на один со своимстрахом. Надо бороться, нельзя сдаваться, будет хуже.

Темнота, легкая, невесомая исовсем не страшная, спасение только в ней. Почему ее так боятся? Не хотелосьпокидать спокойный приют, но меня настойчиво вытягивали, кто-то упорно хлопалпо щекам и звал.

- Даша! Даша, - мужской голос сволнением твердил мое имя. - Вот так, молодец. Давай, посмотри на меня, - Моивеки дрогнули. Сначала не могла ничего разглядеть из-за тумана перед глазами,потом стали появляться очертания мужского лица. Стеклянным взором смотрелаперед собой, словно не узнавая его, не понимая, что от меня хотят. Веки сновасмежились. - Не смей снова закрывать глаза, смотри на меня, - меня встряхнули,так неслабо, но тут же сжали в нежных объятиях. Так-то лучше. И трясти вовсе необязательно.