— Мы обратимся к сэру Ричарду де Бургу, если возникнет такая необходимость, — согласился лорд Аннандейл. — Но привлекать к участию в наших делах короля совершенно излишне.

— Я не согласен, — возразил граф. — С помощью Эдуарда у нас больше шансов утвердиться во главе нового правительства.

— Король Эдуард — верный друг и союзник, и наши семьи многим ему обязаны, но он думает, в первую очередь, о себе и своем королевстве, и поступает соответственно, — старый лорд стоял на своем.

Граф еще несколько мгновений разглядывал отца, а потом кивнул:

— Я подниму людей Каррика.

— Я тоже готов поделиться воинами, — предложил лорд Ислей.

— Мы не можем открыто выразить вам поддержку, — сказал Джеймс Стюарт, — во всяком случае, не вооруженную. Вот уже много лет это королевство остается разделенным. И я не могу допустить, чтобы кровавая междоусобица стала причиной гражданской войны. — Он помолчал. — Но я согласен. Трон должен перейти к Маргарет.

Лорд Аннандейл откинулся на спинку стула и взял в руки кубок.

— И пусть Господь дарует нам силы.

4

Роберт опустился на колени в траву, жадно хватая воздух широко раскрытым ртом. По его щекам струился пот, в ушах шумела кровь. Когда черные точки перед глазами исчезли, он повалился на спину. Он слышал, как к нему приближаются запыхавшиеся голоса и как шуршит трава под нетвердыми шагами. Опершись на локти, он, прищурившись, стал смотреть на солнце, ожидая, пока к нему на вершине холма не присоединятся трое вспотевших младших братьев.

Первым появился Томас. Упрямо набычившись, он смотрел себе под ноги, преодолевая последние ярды подъема. За ним сопел Найалл, ноги у мальчика заплетались, но он старался догнать брата. Последним шел Александр, изрядно отстав от остальных. Он поднимался нарочито медленно. Победил Томас, без сил рухнув на траву рядом с Робертом и втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Его туника промокла от пота.

Через несколько мгновений к ним присоединился Найалл:

— Как тебе удается бегать так быстро?

Роберт улыбнулся младшему брату и лег на спину, чувствуя, как из мышц уходит боль.

Прошло несколько минут, прежде чем на вершине холма появился Александр. Его тень упала Роберту на лицо.

— Нам лучше поспешить и вернуться домой, — заявил он, явно стараясь успокоить шумное дыхание.

— Мы не поднимались сюда уже давно. Кроме того, — улыбка Роберта стала шире, — мне хотелось проверить, смогу ли я по-прежнему взобраться сюда.

— Ты всегда будешь первым, потому что ты — старший, — проворчал Томас, садясь. Волосы, мокрые от пота, упали ему на лоб. Они были светлыми и вьющимися, как у их сестры Кристины. Остальные дети пошли в мать, родившись темноволосыми, не считая их сводной сестры Маргарет, которая вышла замуж и уже уехала из дома.

— Александр старше тебя и Найалла, — возразил Роберт, — а вы оба опередили его.

— Не очень-то и хотелось, — с деланной небрежностью отозвался Александр. — Ну, вот, ты выиграл, а теперь пойдемте домой.

Роберт со вздохом сел. Вот уже несколько недель занятий и упражнений не было, и он не находил себе места. В замке шли лихорадочные приготовления к осаде, и хмурые взрослые были заняты с утра до ночи. Каждый день прибывали все новые рыцари, вассалы отца, из городов и маноров вокруг Каррика. Роберт знал всех, потому что каждый из них в свое время выказывал графу уважение, становясь перед ним на колени, чтобы принести священную вассальную присягу, и обеими руками сжимая его ладонь. Они клялись в нерушимой верности в обмен на пожалованные им земли. Точно так же, как его отец владел землями, подаренными королем, и обязался приводить войско под знамена короля в случае войны, платить налоги и выполнять прочие обязанности, такие, например, как охрана замков, так и рыцари Каррика, выполняя данную ими клятву, были обязаны сражаться за графа. Каждый из них привел с собой оруженосцев и вооруженных пеших солдат, готовых к нападению на Галлоуэй.

Нескончаемая суета и постоянные прибытия и отъезды воинов привели их отца в дурное расположение духа, поэтому Роберт с братьями предпочли выскользнуть из ворот незамеченными. Возможность побыть вне душной атмосферы замка и придирок и окриков отца дорогого стоила, да и день выдался просто замечательный, теплый и солнечный, один из самых погожих за то время, что прошло после возвращения Роберта из Ирландии. И он не намеревался тратить его впустую.

— Давайте побудем здесь еще немного.

— Кто-нибудь нас непременно хватится. Мы отсутствуем уже почти час.

— Да кому мы нужны? Все заняты.

— Ты идешь или нет?

Роберт сверху вниз уставился на брата, прижав руки к бокам. Александр всегда отличался чрезмерной серьезностью, даже когда пребывал в юном возрасте Найалла, но в последнее время он стал просто невыносим, обретя монашескую чопорность и строгость. Роберт задумался над произошедшими с братом переменами, особенно заметными с тех пор, когда он вернулся из Антрима. Поначалу он склонялся к мысли, что в этом виноват отец; вероятно, граф был слишком строг к сыну в его отсутствие. Но отец по-прежнему выглядел так, словно присутствие Александра и Томаса, самых послушных и спокойных из пяти его сыновей, доставляет ему необычайное удовольствие. И вдруг Роберт нашел ответ. Пока они с Эдвардом находились на воспитании в Ирландии, Александр обрел титул старшего сына. И теперь, когда он вернулся, брат, не исключено, счел себя незаслуженно оскорбленным. Но Роберт ничуть не жалел его. Александр еще не понимал, как ему повезло, что это не на него возлагаются все надежды семьи. Особенно, мрачно подумал Роберт, когда отец, кажется, вознамерился сделать все, чтобы не дать ему доказать, что он достоин подобной ответственности.

— Иди, если тебе так хочется, — сказал он, ложась на спину и закрывая глаза. — А я остаюсь.

— Вам тоже лучше пойти со мной, — заявил Александр, обращаясь к Томасу и Найаллу. — Если, конечно, не хотите отведать отцовского ремня.

Роберт приоткрыл один глаз, глядя, как Томас поднимается на ноги. Он ощутил, как в груди у него нарастает глухое недовольство, когда мальчишки вместе зашагали вниз по склону холма. Было время, когда Томас, как Найалл, готов был сделать все, что он скажет. Роберт опустил голову на траву, слушая, как жужжат пчелы, и жалея о том, что рядом нет Эдварда. Но брату, который был на год младше, оставалось еще шесть месяцев воспитания в приемной семье. Эдвард ловко управлялся с тренировочным мечом, карабкался по деревьям, как кошка, умел врать так, что никому и в голову не приходило подозревать его в обмане, и с радостью откликался на любой брошенный ему вызов. Без него было скучно.

Найалл подобрался поближе к брату.

— А мы что будем делать?

Спустя мгновение Роберт вскочил на ноги, решив, что не позволит Александру испортить себе такой день.

— Я научу тебя сражаться. — Подбежав к куче поваленных ветром деревьев, он ухватился за тонкую веточку и с силой потянул ее на себя, пока та не сломалась. Разломав ее на две части, Роберт оборвал с них листья и протянул длинную половинку брату. — Мы начнем упражняться прямо здесь. — Он кивнул на ровный участок земли. Вдалеке на восток маршировали высокие горы Каррика. Склоны их ближе к подножию поросли лесом, но верхушки деревьев стояли голыми. Роберт часто мысленно сравнивал их с лысыми стариками, выстроившимися в охранную цепь вокруг Тернберри. — Вот так, — он пошире расставил ноги и взялся за ветку обеими руками.