и батальон пока по уставу не положен. Но никуда не денутся, дадут батальон. А что, помощь нужна?

— Пока не нужна.

— Я тогда своих парней отзову обратно в Лучково, — говорит Комаринский, — Мне твоими стараниями начальство забот навалило.

— Э… какими такими стараниями?

— Ну как. Ты старую дорогу по Изнанке нашел? Нашел… К нам опять каторжан гонят. Будут дорогу твою расчищать. Личный приказ самого императора.

— Вон как. Ну, дорога — это хорошо.

— Вот и я так думаю… ну бывай…

Комаринский отключился. Но спокойно подумать мне снова не дали. В дверь заглянула Анюта.

— Сережка.

— Что опять?

— А ты угадай с трех раз, — в сердцах Анюта повысила голос, — Что… что… англичане гадят…

Она заставила меня выйти из-за стола, подвела к окну и ткнула пальцем в стекло. На площади перед ратушей собралась толпа в пару тысяч человек. Причем народ активно подтягивается с боковых улиц. Распахиваю окно. В уши сразу ударяет тяжелый возмущенный гул.

— Город утопает в нечистотах! — перекрикивая толпу поставленными голосами, орут заправилы, — Сколько можно терпеть власть нечистых на руку владетелей!

На речевки проплаченых активистов толпа отвечает одобрительными выкриками. М-да. На этот раз джентльмены решили играть белыми фигурами. Начали поднимать народные волнения на второй день моего правительства. Даже лестно. Уважают, засранцы.

Пока я вижу на площади по большей части рабочих в комбинезонах. Скорее всего накачали и нагнали трудяг с крупных заводов. Но тут ведь главное создать массовку. А недовольных горожан хватает. На пролетарское митингующее ядро с каждой минутой наматывается пестрая обывательская оболочка. Площадь заполняется народом.

Сквозь доносящийся рев толпы только с четвертого гудка услышал посыл вызова на мобилу.

— Слушаю.

— Доброго дня, мистер Кротовский, — сразу узнаю ровный «благожелательный» голос Чарли Спайдера, — Я думал, у вас хватает забот в Кречевске.

— В Кречевске забот у меня на самом деле хватает… что ты хочешь, Чарли?

— Вы видите мою маленькую демонстрацию возможностей?

— Вижу, Чарли… пока не впечатляет…

— Отступитесь, мистер Кротовский. Здесь в Кустовом вы только зря потратите время, силы, а главное деньги. Поверьте, здесь я смогу вас остановить.

— В Кречевске, Чарли, ты говорил тоже самое. А в итоге убегал оттуда, сверкая пятками.

— Как хотите, мистер Кротовский, — Спайдер отключился.

Направлюсь к выходу.

— Сережка, ты куда? — тревожно спрашивает Анюта.

— Пообщаюсь с народом.

— Обалдел?

— Нисколько.

Спускаюсь на первый этаж. Здесь идет подготовка к боевым действиям. Охрана ратуши в союзе с казаками готовится встречать прорыв толпы во всеоружии.

— Э, ребята, — окрикаю бойцов, — Вы на самом деле собрались стрелять по людям?

— Так они это… прорваться могут…

— Отставить оружие.

Иду к двустворчатой парадной двери ратуши и распахиваю обе створки. Увидев меня, толпа взревывает. Жду… еще жду… стою и жду… продажные агитаторы продолжают выкрикивать то, что им велели выкрикивать. Но я вышел, а у агитаторов не прописан план на такой случай. Им велели хаять правителя заочно, но не объяснили, что делать, если правитель выйдет к толпе. Их подначки перестали действовать. Агитаторы еще драли глотки какое-то время, но в конце концов заткнулись. Люди смолкли, люди хотят услышать, что скажет правитель.

— Полностью согласен с вашими требованиями, — надсаживая горло, выкрикиваю в толпу, — Город утопает в нечистотах. Надо наводить порядок!

— Это ты должен навести порядок! — находится проплаченный горлопан.

— Для этого я поставлен, — отвечаю громко, — Что вы предлагаете?

Кричать претензии легче, чем предложить решение. А горлопанов не обучали искать решения, их обучали разводить смуту…

— Ты должен отвечать перед народом, — все же раздался чей-то голос, — Хватит грести под себя. Раскошеливайся, богатей.

— Я готов раскошеливаться, — отвечаю спокойно, — Я уже начал раскошеливаться. Сегодня работники муниципалитета получали продукты за мой счет.

— Этого недостаточно! Мы примем новый закон. Совет проголосует. Пусть правитель отвечает своими собственными деньгами.

— Хорошо. Я готов отвечать своими собственными деньгами. Принимайте новый закон.

«Сережка, ты обалдел? — зашептала мне в ухо Анюта из-за плеча, — Если они примут такой закон, они нас разорят»

Ну что ж. Я понимаю, что ставлю сразу на зеро. Но иного варианта для игры мне не оставили.

Глава 8

— Тогда давайте устраивать голосование! Обещаниями мы сыты по горло.

— А давайте! — выкрикиваю весело, — Где тут у вас зал для голосований?

Зал для голосований оказался буквально напротив. Направляюсь через площадь в окружении толпы. Горлопаны агитаторы не ожидали от меня такой сговорчивости, они сбиты с толку окончательно. Зато народ вдохновлен. Народ требует, чтобы заседание совета проходило в открытом режиме.

Всей гурьбой заваливаемся внутрь. Члены городского совета занимают свои места, видимо они тоже принимали участие в массовке… слуги народа, блин… В зал наталкивается и сам народ. Уже через пару минут внутри не продохнуть. На такое количество посетителей зал не расчитан. Но сейчас на это никто не обращает внимания. Все глаза устремлены на меня. А я пользуюсь моментом и по-хозяйски поднимаюсь на трибуну.

— Приветствую славных жителей Кустового, — начинаю сходу, — Меня зовут Сергей Николаевич Кротовский. Владетель Лучковский и со вчерашнего дня правитель Кустовской республики.

— Зубы нам не заговаривай, — кричит кто-то из толпы, — Говори по делу.

— Теперь о деле, — отзываюсь эхом, — Про меня ходят слухи, будто я неимоверно богат… будто я состою в паях с самим Российским императором… будто мои предприятия обеспечены огромными заказами министерств обороны и внутренних дел…

Делаю паузу… в зале стало так тихо, что слышен только скрип не расчитанных на такие нагрузки половиц под ногами собравшихся…

— Так вот, это правда! — подбавляю в голос силы и припечатываю ладонью по трибунке.

На самом деле мне неизвестно, ходят про меня такие слухи или нет. Ну… теперь можно быть уверенным, теперь такие слухи точно пойдут. В зале поднялся гомон. Совершенно непонятно, обрадовало людей такое мое признание или наоборот… но оно людей впечатлило без всякого сомнения. Стоящая под трибуной Анюта вытаращила глаза и шепчет одними губами: «Сережка, ты сдурел?»

Может, и сдурел. Но мне ясно одно, либо я поломаю игру англичанам и навяжу свою партию, либо так и буду играть вторым номером, отбиваясь от атак. Дожидаюсь, когда толпа снова стихнет и продолжаю:

— Решить проблему с вывозом мусора несложно. Сегодня же дам распоряжение на поставку десяти грузовиков. Это существенно упростит дворникам работу…

— Но этого недостаточно! — как попка выкрикнул агитатор-провокатор.

Ай, какой молодец. Он даже не подозревает, что теперь своими воплями льет воду на мою мельницу.

— Совершенно верно. Этого недостаточно. Решать проблему чистоты нужно целостно. Все вы знаете прекрасную поговорку: чисто не там, где метут, а там где не сорят…

— Что ты хочешь этим сказать? — тут же заголосили горлопаны, — Поднимать налоги на вывоз мусора мы тебе не позволим.

— Никаких налогов поднимать не собираюсь, речь совершенно о другом, — отвечаю тут же и указываю пальцем на одного из агитаторов, — Вот посмотри себе под ноги. Что ты видишь?

Горлопан в недоумении уставился на свои пыльные ботинки. Ничего особенного он явно не замечает.

— Ну ты ослеп что ли? — кидаю претензию, — Вот ты только что кинул себе под ноги окурок. Не смог донести до урны? А за тобой, между прочим, кому-то придется подметать…

— И мыть еще за ним, — послышался женский голос.

— И надымил, как черт… и так дышать нечем…

— Вот об этом я и говорю, — снова перехватываю инициативу, — Скажите мне, часто вам попадается мусор на улице? Что, трудно дойти до мусорного бака?

— Так все бросают, — попытался оправдаться агитатор, — Окурок же…

— Да? Все бросают, а ругают дворников, — вставил кто-то свои пять копеек.

— Вот и я об этом, — продолжаю развивать мысль, — Один окурок бросил, другой ведро до бака не донес, третий вовсе свалку устроил.

— А мясник, собака, требуху прямо в канаву выбрасывает, — наябедничал еще один горожанин, — В переулке от крыс проходу нету.

И тут как прорвало. Народ начал вываливать накопленные претензии. Жду две-три минуты, позволяя людям выпустить пар и громко хлопаю в ладоши, привлекая внимание. Превращать собрание в простую склоку