— Что? — не выдержала витающего в воздухе напряжения.

Не дожидаясь приглашения, уселась на стул по правую руку от мужчины. Послышался сперва скрип вилки о тарелку, а затем и скрежет его зубов. Но на это я не обратила никакого внимания. Повторно осмотрев то, что нас окружало, выдавила из себя любезную улыбочку, сосредоточившись на тарелках перед собой: хлеб, оливки, дыня (почему-то!) с ветчиной, а также разнообразие других фруктов, креветки, сыр, масло, запечённая на гриле рыба и овощи, рис и картофель в качестве гарнира, несколько сортов вина… Честно? Я потерялась. Захотелось всего и сразу. А ещё — кофе. Но кофе как раз-таки до сих пор не наблюдалось. Только вино. И кое-что прозрачное, в небольшом графинчике, часть которого была налита в низкий стакан, на треть наполненным льдом — исключительно для Габриэля. Сам графин тоже стоял на дальней стороне стола, по левый бок от амбала, довольно чётко свидетельствуя о том, что напиток тут присутствует не для меня. И, кстати, обо мне…

— На тебе нет белья, — спустя долгую паузу, процедил сквозь зубы всё также недовольно Габриэль.

Так увлеклась оценкой того, что можно было бы съесть, что отпущенное замечание застало врасплох. Но я не особо растерялась.

— А у тебя нет совести, — отозвалась деланно равнодушно. — Но я же не осуждаю.

Мужчина странным образом подавился. Почему странным? Так ведь не ел и не пил ничего. Прокашлялся. Залпом проглотил содержимое своего стакана. Налил себе ещё порцию. До краёв. Её тоже выпил. Одарил меня нечитаемым взглядом. Долгим. Задумчивым. И ещё себе налил. На этот раз пил не стал. Я же за этот промежуток времени определилась со своим выбором съестного, подцепила вилкой пару кусочков сыра и ветчины, после чего добавила в тарелку картофель. Есть не рискнула. Вдруг в горле застрянет? Неспроста же сидящий поблизости открыл рот, явно намереваясь мне что-то сообщить, хотя по факту до сих пор молчал. Слишком уж выразительно-злобно теперь пялился. Сжал вилку в руке до побеления пальцев.

— Приятного аппетита, — пожелала я вежливо, дабы амбал хоть немного смягчился.

Не смягчился. Наоборот. Гневно прищурился и резко подался вперёд. Оскалился, подобно хищнику.

— Издеваешься? — прошипел встречно.

Я не имела ни малейшего понятия, откуда у него взялись такие выводы, но расспрашивать не стала. Видно же, что мужик на грани. Да и в принципе, судя по всему, по-жизни страдает неуравновешенностью.

— Нет, — призналась честно.

Послышался новый скрежет вилки о тарелку. А я подумала немного и добавила:

— Где кофе?

Мрачную физиономию амбала ко всему прочему ещё и перекосило.

— Кофе в моём доме нет, — отчеканил он ледяным тоном, хотя в глазах бушевал самый настоящий пожар.

— А ты точно португалец? — подозрительно прищурилась в ответ. — Как это в твоём доме нет кофе? — развернулась к нему вполоборота, оценивающе разглядывая. — И откуда ты, кстати, научился так хорошо разговаривать по-русски?

Сам русский что ли?

Мало ли как он там для меня назвался…

Это, кстати, многое объяснило бы.

То-то он страдает агрессией, пьёт, регулярно привирает…

— Мой дед — Гонсало женат на русской, так что вся наша семья им владеет, почти как родным, — в очередной раз скрипнув зубами, отозвался Габриэль.

Комментарий про кофе он нагло проигнорировал.

— Гонсало — это тот, который меня тебе «подарил»? — уточнила с усмешкой, наконец, решившись попробовать свой ужин.

Сыр оказался мягким и буквально таял во рту. К нему так и напрашивалось сделать парочку глоточков вина, чем я себя и заняла, потянувшись к бокалу с тёмно-каштановым напитком.

— Он самый, — между тем пожал плечами Габриэль.

Пронизывающее его напряжение испарилось, и мужчина тоже приступил к поглощению ужина. В отличие от меня, взялся сразу за запечённую рыбу. Столовые приборы не использовал, ел руками и я невольно загляделась на сей факт, позабыв о своей порции сыра.

— Что? — вернул ко мне внимание Габриэль.

— Ничего, — быстренько уткнулась в бокал с вином.

Сдержанно-сладкий, с привкусом грейпфрута, алкоголь содержал не малое количество градусов, и это давало о себе знать приятно расползающимся по венам теплом. Пьянела я не так уж и быстро, так что на двух глотках решила не останавливаться, выпила почти половину бокала. И выпила бы ещё, если бы не…

— Одинокий бокал «Moscatel» в барах Лиссабона воспринимается, как знак того, что человек, в чьих он руках, находится в активном поиске, — ни с того, ни с сего, выдал Габриэль.

Конечно же, я этим «Moscatel» моментально подавилась! Кашляла я, в отличие от Габриэля, очень долго. Особенно сильно — когда мужчина решил мне «помочь» и «заботливо» похлопал по спине.

— В таком случае хорошо, что мы не в баре Лиссабона. К тому же, бокал в моих руках не так уж и одинок, — немного погодя буркнула себе в оправдание.

И, недолго думая, присвоила себе всю бутылку сразу. Решила пить из неё, чтоб ему всякая чепуха не мерещилась. На мужчину больше не смотрела. Отодвинулась подальше, в меру возможности. Но он всё равно не унимался.

— То есть, хочешь сказать, что у тебя уже кто-то есть? — будничным тоном поинтересовался Габриэль.

Покосилась на него с настороженностью.

— Тебе-то что? Даже если и есть?

Он не ответил. На мои вопросы. Задал свои.

— Кольца нет, значит скорее всего не замужем, — принялся рассуждать вслух. — Жених? Парень?

— Девушка? — съехидничала встречно.

Нервировали меня эти его расспросы. К тому же…

— Девушка? — переспросил Габриэль.

— А что? Вдруг я в другой лиге играю, — улыбнулась ему лучезарно.

Не прокатило.

— Кто? Ты? — показательно осмотрел меня с головы до ног. — Ты — точно нет, — покачал головой. — Слишком отзывчивая на прикосновения, — хмыкнул самодовольно.

Стало совсем неудобно.

— А может тебе просто привиделось то, чего на самом деле не было? — криво усмехнулась, продолжив напиваться, заодно и тему сменила: — Так когда ты всё-таки меня отпустишь? Или ты интересуешься моими семейными обстоятельствами, потому что уже готов оставить меня рядышком с собой на веки вечные, жениться и завести детишек, продолжив традицию своего деда-шутника? — озвучила после нового глотка вина.

Улыбнулась широко-широко. Ведь настала моя очередь заботливо хлопать собеседника по спинке.

— Максимум ещё день, — выдавил из себя Габриэль, снова закашлялся. — Один грёбанный день! — прозвучало от него привычно-мрачно. — А в понедельник я отвезу тебя… — тут он подозрительно запнулся, — к твоим подружкам, в консульство, или просто высажу в городе, где ты захочешь, хоть у обочины.