Лакрицина походила по квартире в поисках удлинителя и, конечно, ничего не нашла — в ее идеальном доме и не могло быть удлинителя, поскольку все всегда стояло на своих местах.

Анна тяжело вздохнула и отправилась в душ — надо было окончательно проснуться, собраться, дойти до ближайшего магазина промышленных товаров и купить этот чертов удлинитель. А еще не мешало бы сегодня оплатить штраф и съездить за паспортом, который она ненароком отдала вместе с другими документами в отделение ГИБДД. Только выспавшись и немного придя в себя после несостоявшейся поездки в Париж, Анна сообразила, что паспорт у нее изъяли незаконно, хоть и случайно, а это значит, что она может написать на них заявление в прокуратуру.

«Как только закопаю труп, так и напишу», — вовремя одумалась Лакрицина. Но штраф все равно оплатить было надо и машину забирать тоже. Без автомобиля она как без рук. Лакрицина максимально осторожно помыла голову — рана слишком долго не заживала, но и ходить по улице как чучело огородное она тоже не могла. Пришлось сушить голову феном и снова повязывать бандану — ходить без маскировки Аня пока не решалась. Девушка нанесла дежурный макияж, натянула джинсы и свитер и вместо того, чтобы побыстрее сходить за этим чертовым удлинителем, села в кресло. У нее резко закружилась голова и едва не вырвало.

«Завтра же запишусь к врачу, — решила Анна. — Головокружение не проходит, тошнота тоже, значит, удар был такой силы, что сотрясение мозга все-таки есть. И придется пить лекарства, или что там дают, чтобы состояние нормализовалось». Лакрицина еще немного посидела, потом ей стало лучше, и она собралась на выход. В подъезде Анна воровато огляделась, меньше всего ей сейчас хотелось видеть разъяренных соседей, требующих с нее деньги за ремонт. Вообще последняя неделя была словно не из ее жизни: у Ани всегда все было спокойно, стабильно и красиво. А здесь — словно ее кто-то сглазил.

«А может, и правда сглазили», — неожиданно пришла в голову к Анне отличная мысль. Ей многие завидовали — и на работе, и подруги. У нее слишком яркая внешность, слишком хорошая работа, отличная квартира и приличный муж со всеми удобствами. Лакрицина поморщилась — конечно, не вовремя она вспомнила про Антона, вроде сейчас мужа у нее и нет. «А он даже мне не позвонил узнать, как я долетела». Аня уже начала по-настоящему волноваться, потому что, по ее подсчетам, Антон уже должен был валяться у нее в ногах и умолять о прощении. Тем более что на этот раз он сам от нее ушел, что выглядело с его стороны как невиданная наглость и смелость. Лакрицин уже должен молить о прощении, а его все еще нет. И где он живет, тоже непонятно. Анна всерьез стала беспокоиться, как бы не остаться разведенкой раньше времени, она хотела сменить мужа, а не куковать в тридцать лет одна. А для того чтобы достойно сменить мужа, надо оставаться какое-то время замужем и спокойно подыскивать более подходящий вариант. Анна подумала, что сама она, конечно, звонить Антону не будет, но, когда он ей позвонит, наверное, его простит. Хотя бы для того, чтобы не остаться в разведенках, потому что нет ничего смешнее и нелепее, чем тридцатилетняя одинокая женщина в поисках счастья. Анне тридцать лет казались каким-то невероятным возрастным пределом в жизни женщины, о том, что есть и сорокалетние одинокие дамы, Лакрицина и не думала. В сорок лет женщине пора вязать носки и возиться с внуками, в этом возрасте выстроить личную жизнь нереально.

С такими горькими мыслями Анна не спеша подошла к магазину бытовой техники и шагнула внутрь. Небольшое душное помещение с характерным запахом китайского барахла. У Лакрициной снова закружилась голова, и, поспешно купив первый попавшийся удлинитель, она вылетела на свежий воздух. Домой она вернулась совершенно разбитая и уставшая, а ведь ей еще предстояло как-то одной перетащить труп в морозильный ларь, который она уже включила. Лакрицина вышла на лоджию, с тоской посмотрела на тело, поняла, что ни за что на свете не сможет прикоснуться к этому, и вернулась в комнату.

— Я попрошу папу, я ему все объясню, и он мне поможет! — Анна в этом не сомневалась ни минуты, ее родители всегда были рядом и помогали, как могли. — Кстати, а где они? — Лакрицина удивленно посмотрела на часы. Она так замучилась со своими проблемами, что совершенно упустила из виду, что родители до сих пор не приехали из аэропорта. Сейчас было около трех часов дня, звонили они в десять утра. Даже если принять во внимание все существующие в городе пробки, они должны были приехать домой часа два назад!

Анна схватила сотовый телефон и набрала маму — «аппарат временно недоступен». Лакрицина не поверила своим ушам. Тамара Андреевна никогда, никогда в жизни не отключала телефон, она все время, днем и ночью, была на связи с дочерью! У Анны задрожали руки, ноги стали ватными, чтобы не упасть, она села в кресло и набрала отца: «аппарат временно недоступен». Теперь уже не оставалось сомнений, что родители попали в беду.

Лакрицина набрала Антона.

— Антон, — она всхлипывала, — немедленно возвращайся домой! Родители пропали!

— Ты разве не в Париже? — удивился муж, но по голосу жены понял, что произошло что-то действительно нехорошее, и коротко сказал: — Сейчас приеду!

Закончив разговор с мужем, Лакрицина снова набрала маму: «абонент временно недоступен». Анна, не дожидаясь, пока приедет муж, позвонила в полицию.

— У меня пропали родители! — закричала она в трубку.

— Женщина, приезжайте в отделение и все расскажите, — довольно холодно остановили ее истерику по телефону.

— В какое отделение? — даже не поняла Анна.

— В свое, по месту прописки! — И связь прервалась.

Лакрицина не могла совладать с эмоциями, она прекрасно понимала, что если прошло пять часов, а родители так и не добрались до дома и сами ей не позвонили, что делали всегда, значит, что-то случилось! Тем более что оба телефона неожиданно оказались отключенными. Первое, что пришло в голову Анне, это авария. Родители ехали на такси и попали в аварию, но они, конечно, живы, иначе ей давно бы позвонили, и сейчас где-то в больнице. Возможно, просто с синяками и ушибами. А телефоны? А телефоны в момент аварии выпали из сумки и разбились. Так все сходилось, но эта версия была притянута за уши с одной-единственной целью — Анне надо было успокоиться. Лакрицина металась по квартире из угла в угол, она даже не могла точно вспомнить, что ей сказала по телефону мама: «Мы вызвали такси и сейчас приедем» или «Отец ловит попутку, и мы сейчас приедем»? Аня была не в состоянии дальше оставаться дома, она накинула первую попавшуюся куртку и выбежала на лестничную клетку — надо было ехать в полицию и подавать заявление. Лакрицина поморщилась: ехать было не на чем, где ее отделение полиции, она не знала и снова набрала мужа.

— Ты где?! — Она уже буквально криком кричала. — Неужели нельзя приехать быстрее, когда такая ситуация?!

— Да я уже рядом, — буркнул Антон и прервал звонок. В другое время Анна бы обязательно перезвонила и объяснила ему, что так с ней разговаривать нельзя! Но не сегодня и не сейчас. Лакрицина вернулась в квартиру и села на диван, затем вскочила и снова попыталась набрать родителей. «Абонент временно недоступен». Она закрыла лицо руками и замерла.