Как видим, Юго-Западный фронт получал не только важную, но и в какой-то мере организующую задачу, так как от его действий в немалой степени зависело планирование прорыва на Западном фронте. Ген. А. А. Брусилов добился своего, поддержав Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеева в активности Восточного фронта в предстоящей летней кампании. Тем не менее «Ставка и командование фронтом, организуя прорыв, не разработали четко выраженной идеи операции, не планировали ее по глубине и оперативно не увязывали действий фронтов и армий… Все внимание русского командования направлялось на разрешение тактических вопросов без учета средств и способов превращения тактического успеха в оперативный»[21].

Получив утверждение на самом высоком уровне – в Ставке Верховного Главнокомандования, – подготовка наступления логично переносилась на прочие этажи военной машины русской Действующей армии. Уже 5 апреля, всего лишь через четыре дня после получения карт-бланша на прорыв, главкоюз ген. А. А. Брусилов провел в Волочиске совещание с начальниками входящих в состав Юго-Западного фронта армий, то есть непосредственно со своими подчиненными. Генерал Брусилов должен был довести до сведения своих командармов результаты совещания в Ставке, решения этого совещания и совместными усилиями разработать ту схему действий армий Юго-Западного фронта в предстоящем наступлении, что послужит костяком при составлении фронтовой наступательной операции.

И тут, как четырьмя днями ранее в Ставке, на более низком уровне, ген. А. А. Брусилов вновь столкнулся с неверием высших командиров в собственные силы. Из четырех командармов целых два (половина!) – командарм-8 ген. А. М. Каледин и командарм-7 ген. Д. Г. Щербачев – объявили, что рассчитывать на успех вряд ли стоит надеяться. Командарм-11 ген. В. В. Сахаров пассивно соглашался с точкой зрения главкоюза, и лишь заместитель командарма-9 ген. А. М. Крымов (сам командарм ген. П. А. Лечицкий был болен) от имени своего начальника выразил полное согласие на наступление с решительными целями.

Русские стрелки в строю

Таким образом, положение генерала Брусилова оказалось очень и очень непростым: вновь пришлось прибегнуть к убеждениям, а то и угрозам. Когда генерал Щербачев уже согласился, генерал Каледин по-прежнему продолжал сомневаться в успехе. И тогда главкоюз просто пригрозил ген. А. М. Каледину сменой или передачей главного удара в другую армию (с самого начала подразумевалось, что главный удар будет поручен 8-й армии, как стоявшей на стыке с армиями Западного фронта, наносившего главный удар вообще, то есть чтобы способствовать усилиям фронта генерала Эверта). Ни быть отстраненным, ни отказаться от главного удара честолюбивый генерал Каледин не согласился, и, значит, А. А. Брусилов сумел-таки склонить своих подчиненных к производству наступления. После этого главкоюз безусловно заявил, что сам приказ о необходимости и неизбежности наступления обсуждению не подлежит, а потому требования к войскам будут самые решительные.

Проведя совещание с командармами по поводу решений Ставки относительно плана предстоящей кампании, ген. А. А. Брусилов приступил к непосредственной подготовке наступления своего фронта. Главкоюз, прежде всего, исходил из поставленной перед вверенными ему войсками задачи – нанести поражение противостоящему противнику и развитием успеха попытаться отвлечь на себя часть неприятельских резервов. Эта задача, в первую голову, должна была решаться за счет тактики. А именно – прорыв фронта врага на ряде участков, дабы втянуть в сражение на уничтожение большую часть противостоящих войсковых единиц австрийцев. Именно прорыв укрепленного фронта австро-венгров ставился в качестве приоритетной задачи. Предполагалось, что развитие достигнутого успеха в глубину будет производиться совместно с армиями Западного фронта, наносящими главный удар, и, значит, при непосредственном руководстве со стороны Ставки Верховного Главнокомандования.

Сознавая, что даже первая задача – прорыв – есть дело весьма трудное, что подтверждали неудачи 7-й и 9-й армий на Стрыпе и 2-й и 10-й армий на Нарочи, ген. А. А. Брусилов полностью сосредоточился на тактической составляющей операции своего фронта. Тем более повторимся, что именно это наиболее соответствовало поставленной задаче. Если штаб Западного фронта, наносивший удар на одном участке (но зато – мощнейший удар), должен был подумать и об оперативном развитии успеха, то штаб Юго-Западного фронта должен был в первую очередь озаботиться разгромом всех тех неприятельских войск, что вообще находятся перед армиями Юго-Западного фронта. При таком подходе на развитие успеха в глубину не оставалось бы ни резервов, ни дополнительной техники, так как удар должен был бы наноситься во всех четырех армиях фронта. Советский исследователь справедливо подмечает: «Операция начинается с тактического акта, чрезвычайно трудного по своему выполнению – прорыва неприятельского укрепленного расположения, исход которого может резко повлиять на соотношение сил – сразу же изменить стратегическую обстановку, то есть вызвать у обороняющегося такие потери в живой силе и материальной части, которые стоят проигрыша многодневной полевой операции»[22].

При этом подготовка операции производилась совершенно отличным от прошлого неудачного опыта образом. Если на Северном и Западном фронтах командующие избирали один участок для наступления, дабы использовать всю артиллерийскую массу по максимуму в одном месте, то главкоюз решил подготовить для прорыва ударный участок в каждой армии из четырех, плюс участки прорыва в нескольких корпусах одной армии. Таким образом, безусловно, распылялись силы русских армий, но зато одновременно распылялись и неприятельские резервы: следовательно, перевод военных действий в маневренную плоскость давал преимущество русским, имевшим общее численное превосходство. Правда, здесь нельзя не отметить в качестве недостатка в организации предстоящего наступления, что вопрос о совместных действиях ударных групп смежных армий штабом фронта даже и не ставился. Каждая армия должна была действовать самостоятельно, что, прежде всего, отвечало задачам, поставленным перед Юго-Западным фронтом Ставкой: сковать неприятельские резервы южнее Полесья и привлечь на себя новые резервы противника, дабы всемерно облегчить главный удар, наносимый армиями Западного фронта.

Как уже говорилось, главный удар в войсках генерала Брусилова должна была наносить 8-я армия, стоявшая на стыке Западного и Юго-Западного фронтов, в общем направлении на Луцк. При этом предполагалось, что в двадцативерстной полосе атаки будет сосредоточено до ста пятидесяти тысяч штыков, поддерживаемых возможным максимумом тяжелой артиллерии. Дабы проконтролировать подготовку к наступлению, ген. А. А. Брусилов лично осмотрел местность на предполагаемом направлении главного удара в 8-й армии, а на прочие участки выезжали его доверенные лица из штаба фронта.