Выглядел он незабываемо: мало того, что весь в нелепых бантиках, так еще и белобрысые лохмы торчат из-под тюрбана, глазищи синие, как у новорожденного котенка, и безумные, как у Орденского послушника в первые годы обучения. Одно слово, красавчик.

Обретя телесность, парень тут же напустил на себя воинственный вид и метнул в меня некое подобие Смертного Шара. Довольно жалкое подобие, между нами говоря, но для такого юного балбеса очень даже ничего. По крайней мере, мне теперь было ясно, как он расправился с Туманным Оборотнем. Одной загадкой меньше, и то хлеб.

Я отмахнулся от тусклой шаровой молнии, как от назойливой мухи, но с Зеби Хипелосисом спешно распрощался, обещав быть к ужину. А то все же невежливо как-то: человек старается, нападает на меня, а я тут лясы точу со старым приятелем. С молодежью так обращаться нельзя.

— Этого достаточно для заключения в Холоми? — с надеждой спросил нападающий. — Или надо всерьез вам навредить?

— Было бы неплохо, но у тебя все равно не получится, — я махнул рукой. — Ничего, на годик-другой в Холоми, пожалуй, потянет. Или тебе надо больше?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Трудно сказать. Может, я вообще зря надеюсь…

— На что?

— Трудно сказать, — повторил юноша. — Вернее, не трудно, а невозможно. Я не могу вам объяснить, сэр. При этом я почти ничего не понимаю, но даже то немногое, что вроде бы понял и хотел бы как-то рассказать — нет, не могу. Уж сколько раз пробовал…

— Так на тебя наложили чары? — сочувственно спросил я.

— А Магистры его знают. Честно говоря, я не помню, чтобы на меня кто-то чары накладывал… Но это же, наверное, можно и незаметно сделать?

— При большом желании и умении можно, — согласился я. — Тебя как зовут-то, герой? А то напасть напал, а представиться забыл.

— Абилат, — смущенно сказал юноша. — Я… Ну, вы же поняли, что я не всерьез напал? Я старался не причинить вам ущерб.

Бедный ребенок. Кажется, он действительно опасался, что может ненароком угрохать столичного начальника. Еще бы, такой великий герой, самый крутой колдун в Гажинском Тайном Сыске, кто бы сомневался!

— А Темным Путем ты все-таки умеешь ходить, — я милосердно замял тему, которая могла бы задеть его самолюбие. — Почему сразу не пришел?

— Ну, сначала я решил, что лучше будет удрать, потому что — ну, я же не могу отвечать на вопросы! Хочу, но не могу. И значит, лучше уносить ноги: про вас говорят, что вы можете убить кого угодно, если рассердитесь, и вам ничего за это не будет.

Я вздохнул. Мне действительно «ничего за это не будет», благо любой поступок начальника Тайного Сыска официально считается законным и правильным. Я сам же и настоял на такой поправке к Кодексу Хрембера, прежде чем вступить в должность. И, разумеется, обыватели думают, что я с превеликим удовольствием убиваю всякого, кто испортит мне настроение или, скажем, на ногу наступит в толпе. Вот можно подумать, очень увлекательное занятие — беспомощных людей убивать. А уж пользы-то, пользы…

Впрочем, переубеждать обывателей бессмысленно, да и не нужно, пусть себе боятся меня, сколько влезет. Для дела это даже неплохо. Но от своего коллеги я такого простодушия, признаться, не ожидал.

— А потом, когда мы с вами еще раз поговорили, мне пришлось вернуться домой, — продолжал объяснять Абилат. — Мой Темный Путь проложен оттуда, из холла на порог Сизого Дома. Есть еще два маршрута, оба начинаются дома, а вот так, откуда попало, я не умею пока. Каждый Темный Путь приходится по полгода прокладывать, да и то не всегда получается… Я же совсем недавно начал учиться.

— А кто тебя учит искусству Темного Пути? — полюбопытствовал я. Действительно интересно: как это парень выискал себе толкового учителя в Гажине? Кто таков, почему не знаю?

— Я сам, — виновато потупился тот.

И, что самое поразительное, он не врал.

— Это как?

Я прожил довольно долгую и более чем бурную жизнь. Удивить меня не так-то просто. Но до того дня я был совершенно уверен, что овладеть искусством Темного Пути без учителя совершенно невозможно. Как, впрочем, почти любым чудом, если речь идет об Истинной магии. Так уж все устроено: люди учатся таким вещам у других людей, нравится нам это или нет, точка.

— Ну как — по книжкам, конечно, — вздохнул Абилат. — У меня дома очень хорошая библиотека, отцовская. Папа преподавал историю древних Орденов в Королевском Университете, у вас, в Ехо, пока не начались Смутные Времена. Потом переехал сюда, лишь бы не лезть в политику и не сражаться: у папы был очень миролюбивый нрав, и магия ему хорошо давалась, какая угодно, но только не боевая. Деревья на голых камнях мог вырастить запросто или, скажем, превратить текст учебника в движущиеся картинки, чтобы студенты не скучали на его лекциях, а себя от нападения защитить не умел. Вот он и удрал в Гажин, здесь-то всегда тихо жили… Но отец все равно погиб в самом конце гражданской войны от руки какого-то свихнувшегося послушника Ордена Водяной Вороны. Причем, как я понимаю, случайно под руку подвернулся. Я тогда еще маленький был, мне толком ничего не рассказывали… Ну вот, папа погиб, а книги остались. С книгами даже проще, чем с учителем. До меня все довольно медленно доходит, а я стесняюсь, когда у меня при посторонних что-то не получается, и тогда оно совсем уж перестает получаться, а я стесняюсь еще больше… Ну, то есть, таким, как я, по книжке учиться проще, я только это хотел сказать.

— Ясно, — кивнул я. — Прими мои поздравления, мальчик: ты сделал практически невозможное. Кстати, а от Безмолвной речи барьер сооружать ты тоже по книжкам научился?

— Ну да. А как еще?

— Ну-ну. Молодец.

Я мог себя поздравить: передо мной стоял настоящий юный гений, при этом совершенно уверенный, что до него «все медленно доходит» — ну дела! О таком ученике я до сих пор только мечтал. А прочие и мечтать не смели: считается, что такие ребята только в древних легендах бывают.

Впрочем, с гениальностью заместителя начальника Гажинского Тайного Сыска я решил разобраться позже. Сперва следовало понять, что тут у них происходит. А я, кажется, с самого утра только и делал, что оказывался в тупике. Сперва это было даже занимательно, но теперь мне решительно надоело.

— А где документы? — спросил я своего нового знакомого. — В сейфах пусто, в шкафах…

— Да, я вижу. Ничего нет. Но об этом я ничего не знаю. Я не был в Сизом Доме с начала зимы.

— Почему? Или это тоже не можешь сказать?

— Да нет, кажется, могу. Сэр Голех не велел сюда приходить. Мне и еще Тритте, которая Мастер Преследования.

— Ага, оказывается, есть еще и леди Тритта. Я думал, после гибели Малохи Кудоя в прошлом году вы с Голехом вдвоем остались на хозяйстве. В отчетах ее имени не было. Новенькая небось?

— Ну да. Так обидно вышло: она только-только поступила на службу, всего два раза встала на чужой след, увидела, что у нее получается, поверила в свои силы, и почти сразу все закончилось. Сэр Голех нас распустил.