В настоящее время уже ни у кого не вызывает сомнения, что сухость во рту, жажда, изменение ритма работы сердечно-сосудистой системы, покраснение или побледнение кожных покровов, изменение мимики или интонации могут быть связаны с состоянием здоровья, проявлением эмоциональности и чувств, природным темпераментом, индивидуальными чертами характера и т. п.

На смену средневековому розыскному (инквизиционному) процессу пришло, как известно, буржуазное правосудие со свойственной ему состязательностью и гласностью. Свидетельские показания и данные о личности подсудимого, истца и ответчика сразу приобрели важное значение. Усилилась потребность привлечения и использования психологических знаний и для правильной оценки показаний заинтересованных лиц.

Изучение проблем юридической психологии длительное время дальше исследований отдельных авторов не шло. Расширение и систематизация судебно-психологических исследований в конце ХІХ — начале ХХ вв. связывают с ростом преступности во всех ведущих странах мира (возник социальный заказ), а также с успешным развитием психологии и ряда естественных наук (психофизиологии, психиатрии, математики и др.).

В 1792 г. появилась работа К. Экартсгаузена «О необходимости психологических познаний при обсуждении преступлений», а вслед за ней книга И. Шауманна «Мысли о криминальной психологии». В этих работах авторы попытались рассмотреть ряд уголовно-правовых понятий с психологических позиций. В первой половине ХІХ в. вышли работы И. Гофбауера «Психология в ее основных применениях к судебной жизни» и И. Фредрейха «Систематическое руководство по судебной психологии», в которых наряду с психологическим освещением личности преступника, проблем вины и некоторых других вопросов содержались отдельные положения, относящиеся к психологии уголовного судопроизводства. Однако долгое время далее этих первых попыток исследования указанных выше проблем дело не пошло.

Середина ХІХ в. была периодом особенно бурного расцвета общей психологии. Она отвлекла на себя значительные силы специалистов, и проблемы прикладного характера на время были забыты. Интерес к ним вновь пробудился в конце XIX в. в связи с успехами криминологии. Заслуга в этом принадлежала основателю антропологической школы права, автору пресловутого учения о врожденном преступнике Ч. Ломброзо и его последователю Э. Ферри. Они явились инициаторами биопсихологического изучения личности преступника. Ч. Ломброзо был также родоначальником позитивистской школы (от концепции свободной воли классического направления позитивистская школа перешла к причинности преступления; позитивисты не разделяли идей об индивидуализации ответственности, умысле, свободной воле и развивали мысль о некарательной социальной реакции на преступление). В 1876 г. Ч. Ломброзо опубликовал работу «Преступный человек». Он считал, что «поведение причинно обусловлено и что типичного преступника можно идентифицировать по конкретным характеристикам (например, скошенный лоб, измененные или, наоборот, неразвитые мочки ушей, крупный подбородок, складки лица, чрезмерная волосатость или облысение, чрезмерная или притупленная чувствительность к боли). Ч. Ломброзо разработал классификацию преступников, которая приобрела широкую популярность. Она включала следующие типы: 1) прирожденные преступники; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по страсти, к которым относятся также политические маньяки; 4) случайные преступники. К последнему типу Ч.Ломброзо относил и псевдопреступников, которые не представляют опасности и действия которых направлены на защиту своей чести или своего существования; равно как и привычных преступников, совершающих преступления ввиду неблагоприятных факторов окружения, а также преступников, занимающих в силу некоторой своей дегенеративности промежуточное положение между прирожденными преступниками и законопослушными гражданами. Применяя эту теорию на практике, Ч. Ломброзо вычислил, что одна треть заключенных — это лица, обладающие атавистическими чертами, сближающими их с дикарями или даже с животными; другая треть — это пограничный биологический вид и, наконец, последняя треть — это случайные правонарушители, которые, видимо, никогда больше не совершат преступлений. Хотя классификация Ч. Ломброзо не выдержала проверку временем, его объективный подход и научные приемы свидетельствовали о необходимости применения более строгих методов в исследовании личности преступника.

В более поздний период он модифицировал свою теорию и развил свои методы исследования, включив в них изучение социальных, экономических факторов и данных об окружении индивида.

Э. Ферри в 1878 г. опубликовал работу «Теория невменяемости и отрицания свободной воли», в которой критиковал идею свободного выбора поведения и поддерживал точку зрения о его причинной обусловленности.

Научные выводы и практические рекомендации Ч. Ломброзо постоянно подвергались серьезной критике со стороны его оппонентов. Так, французский ученый Легран отмечал, что невозможно выделить тип прирожденного преступника, поскольку само понятие преступления носит социальный и исторический характер: то, что преступно в одном государстве, не преступно в другом; то, что считалось нормой в древние времена, стало преступным теперь, и наоборот.

Трактовка преступного поведения как патологического явления привела к тому, что криминальная психология на долгие годы тесно связала себя с судебной психиатрией.

Однако необходимость психологического обоснования правовых проблем применительно не только к душевнобольным, но и главным образом к психически нормальным людям, становилась все более очевидной. Оформление психологии в самостоятельную науку создало для этого благоприятные предпосылки.

Конец ХІХ — начало ХХ вв. характеризуется социологизацией криминологического знания (Ж. Кетле, Э. Дюркгейм, П. Дюнати, М. Вебер, Л. Леви-Брюль и др.). Работы в этом направлении указанных ученых были несомненно прогрессивным явлением. Социологи, применив метод социальной статистики, преодолели антропологический подход в объяснении природы преступного поведения, показав зависимость отклоняющегося поведения от социальных условий существования общества.

Солидный статистический анализ различных девиаций (преступности, самоубийств, проституции), проведенный Ж. Кетле и Э. Дюркгеймом за определенный исторический отрезок времени, показал, что число аномалий в поведении людей всякий раз неизбежно возрастало в период войн, экономических кризисов, социальных потрясений, что убедительно опровергало теорию «врожденного преступника», указывая на социальные корни этого явления.

Эти факты нашли свое отражение, в частности в ряде социально-психологических теорий преступности американских социальных психологов этого периода — Р. Мертона, Э. Сатерленда, Д. Матса, Т. Сайкса, Э. Глюка и др. В работах этих авторов представлены многообразные подходы к объяснению природы делинквентного поведения за счет различных социально-психологических механизмов и феноменов, регулирующих взаимодействие и поведение людей в группе.

Попыткой определения предмета криминальной психологии явилась работа Ю. Фридриха «Значение психологии в борьбе с преступностью», в которой широким понятием «психологии борьбы с преступностью» охватывается и психология судебной работы, и психология преступления, и психология наказания. Психическим особенностям отдельных категорий преступников, психологическому изучению преступления и наказания были посвящены также обширные исследования Ф. Вульфена «Психология преступника» и П. Кауфмана «Психология преступности». В них авторы излагали необходимые юристу общие сведения о психических процессах и закономерностях.

Другая группа авторов относила к предмету криминальной психологии несколько иной круг проблем. Капитальная работа Г. Гросса «Криминальная психология», явившаяся как бы продолжением его «Руководства для судебных следователей», включала в рамки этой науки психологические проблемы уголовного судопроизводства. Треть книги посвящалась психологическим основам судебной деятельности, остальные же разделы — психологии допроса свидетелей и обвиняемых.

Расширяя область