– Десятая, но кто считает?

– Не будь легкомысленной, Пейдж. Это не шутка. У Синтии Маколи IQ как у абажура, а она выходит замуж раньше тебя. Просто смешно.

– Она милая девушка. Я рада за нее, – сказала Пейдж.

– Мы все рады. Но мы говорим не о ней – а о тебе. Мартин – отличный кандидат в мужья. Он очень успешный и очень умный молодой человек.

– Ты говоришь так, будто нанимаешь его в офис.

– Ты должна составить список «за» и «против», Пейдж. Сама увидишь, что Мартин – верный выбор для тебя. Тебе важно выйти замуж за человека, способного работать в нашем бизнесе. Ведь магазин когда-то перейдет под твою ответственность, и важно, чтобы муж помогал тебе нести это бремя.

– Ты считаешь, я сама не справлюсь, да?

– Я этого не говорю. Ты такая чувствительная, Пейдж. – Виктория почувствовала укол совести, но отмахнулась от него. – Это не личное дело. Это бизнес.

– Я твоя дочь. Это личное. Выйти замуж – еще более личное дело. Мне нужно идти, мама. Скажи папе, чтобы позвонил мне. – Пейдж повернулась, вышла и плотно закрыла за собой дверь.

Виктория разочарованно вздохнула, потом чертыхнулась, взглянув на себя в зеркало. Почему бы тем, кого она любит, не делать то, что она советует? Нет, они все делают вопреки. Если она предложит Пейдж погулять, дочь сядет работать. Если она скажет Дэвиду, что ему стоит выйти в свет, он останется дома. Как будто они испытывают удовольствие, создавая ей трудности. Пейдж нужно выйти замуж. А Дэвиду – ну, список того, что Дэвиду следует сделать, очень длинный. Сейчас она должна водворить его на место, то есть домой, вместе с этим проклятым драконом. Ему придется объяснить, зачем он вынес из магазина ценный предмет без разрешения его хозяев. Он прекрасно знал, что это запрещено. Волна беспокойства накрыла ее. А если с ним что-то случилось? Или это просто еще одно из его периодически случающихся исчезновений?

Виктория прошлась по комнате, подошла к окну. Освещенный яркой луной залив Сан-Франциско всего в нескольких милях от ее дома в Пасифик-Хейтс. Все тихо и спокойно в этой части города. Слишком тихо и спокойно для Дэвида. Она знала, куда он пошел, куда он всегда ходил, если оставался на материке, как он называл это место. Он отправился в Китайский квартал. У нее возникло неприятное чувство, что она знает, с кем он захотел увидеться.

* * *

Ей стоило хорошенько подумать, прежде чем пойти к матери. Она ничего не добилась. Пейдж попыталась хлопнуть дверью, но та оказалась такой тяжелой, что просто закрылась с тихим стуком. Гнев душил ее. Она остановилась у подножия лестницы и вдохнула полной грудью. Попыталась досчитать до десяти, но ярость кипела в ней, когда она досчитала и до двадцати.

Что-то не так. Пейдж знала. Она чувствовала. Но у нее не было фактов, ничего, кроме интуиции. Пейдж пересекла покрытую гравием дорожку, подошла к «Мерседесу», села в него и пристегнула ремень безопасности. Здесь больше нечего делать – пора домой.

На полпути она вдруг поняла, что не хочет возвращаться, не хочет сидеть в тишине и одинокой пустоте квартиры. И откуда вдруг возникло слово – одинокая? Она не одинока. Ей нравится жить одной в своей квартире. В ее жизни не нужен мужчина, даже такой прекрасный кандидат в мужья, как Мартин.

Ее рот скривился, стоило вспомнить о предложении матери – составить список «за» и «против». Брак должен заключаться по любви, по страсти. Это как нечто безрассудное, как кувырок через голову. Брак не должен основываться на IQ, на уровне образования, семейных связях или деловой выгоде. Ее мать и отец едва ли служили ярким примером страстной любви. Тем не менее они женаты уже тридцать один год. Может быть, что-то и было у них в прошлом, но ребенком она этого не понимала.

Пейдж нажала на тормоз, когда светофор загорелся красным. Ей надо повернуть направо. Это самый быстрый путь домой. Но она особенно остро ощутила потребность поговорить с человеком, который понял бы ее.

К сожалению, как напомнила ей мать, все ее подруги уже имеют семьи или собираются выйти замуж. Кроме того, уже почти девять часов вечера, будний день. Она не могла запросто зайти к кому-то, особенно к семейным подругам. Если однажды женщина прошла по дорожке, усыпанной розами, к мужчине, которого она любила, то она изменилась безвозвратно. Стала половиной пары, к ней теперь не явишься повидаться запросто, без особой причины.

И, если быть абсолютно честной, большинство из ее подруг не были ей близки и до своего замужества, просто сошлись «поневоле»: вместе учились в частной школе, колледже или были дебютантками. Это были прекрасные во всех отношениях женщины, с которыми Пейдж теперь иногда обедала, но не доверяла свои тайны, не откровенничала – ничего более серьезного, чем совместный шоколад после занятий пилатесом.

Она не привыкла делиться своими личными делами ни с кем. Расскажи – и тут же станешь объектом сплетен. Независимо от того, насколько близки друзья, откровенность всегда может стать публичной. Все-таки она – Хатуэй.

Пейдж быстро приняла решение, повернула налево на зеленый свет и устремилась через весь город туда, где надеялась облегчить душу. Она нашла место для парковки недалеко от популярного бара. Это был бар, в который кого-то из Хатуэев можно затащить только мертвым. «Но я еще не умерла», – подумала Пейдж, улыбнувшись, вышла из машины и направилась ко входу.

«Фаст Вилли» был уютным спорт-баром со стенами, на которых не было живого места: фотографии известных спортсменов-посетителей на каждом дюйме, ни одного свободного места. Некоторые из них подписали контракт с владельцем, Вилли Бартоломью, представлявшим третье поколение Бартоломью. Насколько она знала, он играл во второстепенной бейсбольной лиге. В баре работало четыре телевизора, по одному в каждом углу комнаты, маленькие столики теснились рядом друг с другом, но иногда их сдвигали, и возникал импровизированный танцпол. По выходным бар переполняли посетители, но сегодня в нем тихо разговаривали и слушали мелодии из музыкального автомата пришедшие после работы люди.

Пейдж прошла мимо столиков и направилась к пустому барному стулу.

– Что делает у нас красотка из верхнего города? – спросил рыжий бармен, убрав салфетку, которой протирал стаканы.

– Ищу друга, – ответила она.

– Как все мы? Ищешь красавчика? – спросил он, криво усмехнувшись. – Я могу быть чертовски привлекателен, если ты понимаешь, о чем я…

– Своей подружке-обезьяне расскажешь. Вот так-то ты завлекаешь умную женщину?

– Разве стал бы я делать такие предложения умной женщине? – Он заговорщицки подмигнул ей.

– Ах, извини. Думала, ты со мной разговариваешь, но ошиблась, – рассмеялась Пейдж.

– Что ты будешь – обычный бокал шардоне?

– Водочный коктейль, – заказала Пейдж. – Водку с соком лайма.

– Ты же не пьешь водку.

– Сегодня вечером пью.

– О, мой бог! – Бармен театрально хлопнул себя по лбу. – Дай догадаюсь. Ты была у своей матери? Зачем?