— Мэй, Хесо, добро пожаловать, — Рэн первым, повинуясь законам гостеприимства, сложил руки перед собой и, подняв на уровень глаз, приветственно склонил голову. Мы синхронно повторили за ним. Значит, Мэй, Хесо… Своим фамильярным обращением Рэн словно подчеркивал, что между нами ничего не изменилось.

— Благодарю за приглашение, — тон Хесо, наоборот, был чрезвычайно церемонным.

— Спасибо, господин Такахаши, — эхом произнесла я. Теперь он уже не наставник и не мой жених, фамильярность между нами стала неуместна, и мне хотелось это обозначить.

— Прошу, — девушка подле Рэна сделала приглашающий жест, даже не попытавшись улыбнуться. Хотя я бы на ее месте тоже не стала, с таким количеством белой пасты на лице — а то еще потрескается и поотваливается.

Хесо, перехватив мои пальцы, первым шагнул в распахнутые ворота к поджидающему нас слуге. Жена Рэна, которую так и не представили, мазнула меня ненавидящим взглядом, собравшийся было сказать что-то маг с лязгом захлопнул челюсти — и мы зашагали по дорожке через парк, точно так, как несколько месяцев назад шла я, когда в первый раз переступила порог дома мага.

Мы с Рэном встретились. Часть того, чего я боялась, уже позади. Может, странно, что я замирала от ужаса именно при мысли о встрече с ним, а не с его женой, которая пыталась убить меня — но я не могла себе это объяснить. Наверное, я не опасалась ее, потому что при Хесо она ничего не сможет мне сделать — а вот Рэн может ранить меня, потому что он — все еще мое слабое место. В моем сердце еще жила любовь к нему, и он этого Хесо меня спасти не мог.

Вынырнув из своих мыслей, я обнаружила, что мы все еще идем по саду за слугой. Откуда он тут взялся? И где Мори и блуждающий огонек? Неужели новая хозяйка выгнала их? Вряд ли, скорее всего, слуг наняли на время приема для того, чтобы не пугать гостей самостоятельно летающими в воздухе блюдами— чужим мори-но сен не показывались.

Мы уже прошли сад и, обогнув дом, вдруг оказались прямо перед павильоном, которого всего несколько дней назад тут не было. Одноэтажный, свежевыкрашенный красной и золотой краской, он символизировал единство дома огня и дома металла. Странно, почему от него совсем не пахнет ни краской, ни свежей древесиной? Наверное, не обошлось без магии.

Слуга провел нас на наши места — прямо возле места хозяев, по левую руку. Всех сажали за столики по двое, и я подумала, что приемом, наверное, занималась жена мага — он сам ни за что не позволил бы мне с драконом сидеть вместе.

В павильоне уже собралось достаточно много гостей, и я порадовалась, что мы не приехали ни первыми, что выглядело бы жалко, словно я не могу дождаться встречи с магом, ни последними, что демонстрировало бы некое пренебрежение. Хесо идеально рассчитал время.

Буквально через несколько минут хозяин и хозяйка завели в зал последних гостей, и прием начался. Рэн, встав, поприветствовал собравшихся, и я судорожно стиснула вычурный бронзовый стаканчик — потому что вслед за этим он произнес прочувственную речь о том, как он счастлив в семейной жизни и не пожелал бы себе другого. Эффект немного смазался тем, что он постоянно бросал взгляды на «другое», проверяя, как я реагирую его слова. Чтож, не буду обманывать его ожидания — подняв глаза, я лучезарно улыбнулась и подняла бокал. Разве могу я не радоваться, когда мой бывший наставник счастлив?

Споткнувшись о мой взгляд, Рэн оборвал тост и судорожно глотнул из своего бокала. Все последовали его примеру. Я неуверенно коснулась губами края стаканчика — вроде же мы не собирались ничего пить и есть — но, когда я опустила его на скатерть, в бокале осталась ровно половина, хотя я не сделала ни глотка. Понятно, вино — это жидкость, и Хесо, водник, легко заставил ее исчезнуть.

Пир пошел своим чередом. В центре зала расположились музыканты, слуги принялись обносить гостей угощением, а я украдкой бросила взгляд на Рэна — и тут же отвела взгляд, наткнувшись на его мрачный взор.

— Прошу внимания, — мужчина напротив нас, достаточно молодой и одетый в охряные одежды клана земли, поднялся и прочистил горло, — позвольте произнести тост! — Тут он начал рассказывать цветистую и занудную притчу, завершив ее тем, что он «поздравляет господина Такахаши с тем, что он взял в дом достойную и добродетельную жену, чтящую традиции, не то, что некоторые, которые якшаются с…»— тут, ненароком мазнув взглядом по нам с Хесо и разглядев вышивку на его одежде, он наконец связал похитившего меня огромного серебристого дракона и мужчину рядом со мной, и, поперхнувшись от ужаса, судорожно закашлялся. Из рукавов мужчины веером посыпались шпаргалки, без сомнения, полные еще более цветистых тостов. К мужчине подбежали слуги, сосед принялся со всей силы дубасить его по спине, и в итоге гостю пришлось покинуть зал, чтобы отдышаться. Я бросила благодарный взгляд на Хесо — страшно подумать, что бы я выслушала, если бы пришла на прием одна.

Видимо, вернувшийся через несколько минут, но все еще красный, как помидор, гость шепотом передал весть о драконьей природе Хесо дальше по залу, потому что следующие тосты пестрели сюжетными дырами, заканчивались скомкано и не содержали ни одного пренебрежительного слова о вероломной невесте. Я уже было выдохнула — неужели это все, что чета Такахаши для меня подготовила?

Конечно же, нет. Не отрывающий от меня мрачного взгляда Рэн, поставив бокал, вдруг приобнял свою жену и с самым влюбленным видом предложил ей отщипнутый от грозди на столе виноград. Она, зардевшись даже через слой белил, подняла на него польщенный и удивленный взгляд и, скромно прикрывшись рукавом, слопала виноградинку. У меня внутри взвилась черная, всепоглощающая ревность — мне вдруг захотелось засунуть ей в рот целую гроздь, чтобы она тоже, кашляя, вынуждена была выбежать из зала, как давешний гость из клана земли.

Опустив глаза вниз, я попыталась думать о другом — но наше место было слишком близко, и я видела край рукава Рэна, даже не глядя на него.

— Кеико, дорогая, я так и не поблагодарил тебя, что ты организовала этот пир, — донесся до меня его отчетливый голос, который он и не пытался приглушить. — Я так счастлив, что судьба подарила мне чуткую, образованную, прекрасную жену…

Я судорожно сжала пальцы. Кеико, значит. Значит, он счастлив. С моей несостоявшейся убийцей.

Если бы я могла зажать уши, чтобы не слышать его слова, предназначенные другой женщине! Но этого я позволить себе не могла. На краю зрения мелькнул красный рукав — рука мага поднялась и принялась поглаживать ладонь супруги. Я сжала зубы, пытаясь сконцентрироваться на движениях танцовщиц перед собой.

— В эту игру могут играть не только они, — еле слышно шепнул Хесо мне в ухо, и его дыхание шевельнуло прядь у виска. Его рука накрыла мои дрогнувшие пальцы и, вытащив мою ладонь из-под стола, он положил наши сцепленные руки на стол — чтобы магу было получше видно. Романтичное бубнение со стороны стола мага внезапно смолкло, и я приободрилась.

— А теперь тихонько засмейся и смущенно опусти глаза, — Хесо придвинулся ко мне еще ближе, и его вторая рука приобняла меня плечи. Его пальцы выписывали узоры на моей ладони, а губы почти касались моего уха, от чего меня вдруг бросило в жар.