Та набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Вредина!

– Пап?..

Отец пожал плечами:

– Не знаю, сын. Честное слово. Ладно. Веди ее в каюту. Ты ужинал?

– Нет, пап. Тебя ждал.

– Вот и поешьте оба. А я пока с Крисом поговорю…

Михаил поманил девочку за собой, и та послушно потопала следом, а Иван, дождавшись, пока дети исчезнут в глубине перехода, вновь обратился к мгновенно посерьезневшему офицеру:

– В чем дело?

Тот махнул рукой:

– Да… Народ узнал о том, что на нас нападут. Волнуются.

– Ладно. Переживем. Те, кто собрался уходить, – завтра, как только привезут деньги, свободны. Не забудь проверить их имущество, чтобы чего нужного не утащили напоследок. А с остальными я сам поговорю потом. Бояться нам особо нечего с местными законами. Так что люди зря дергаются. Так им и передай.

– Хорошо, командир.

Старший офицер немного успокоился.

– Что-то еще?

– Привезли припасы и энергетику. Сразу после вашего отъезда.

– Отлично! Нам всего-то десять дней просидеть. А потом – бескровная победа. Или постреляем. Может быть. Но под защитой брони не страшно.

– Да. Ее только крупным калибром возьмешь…

– Как мне сообщили, такого у Джамбо нет. А купить он сейчас ничего не сможет.

– Да? Хорошая весть.

– Очень хорошая. Так что… – Иван махнул рукой. – Охрану тем не менее удвой. Мало ли…

– Понял.

Казалось, с плеч старшего офицера свалился груз неимоверной тяжести. Было видно, что он успокоился и теперь опять полностью готов к несению службы.

– Я пойду к себе, – сказал Иван. – Что-то день тяжелый выдался сегодня.

Де Берг действительно чувствовал себя необычно. От обоих медальонов, скрывавшихся у него под одеждой, шло странное мягкое тепло, волнами омывающее тело, а голова чуть заметно кружилась.

Барон попрощался с Кристофером и двинулся к себе в каюту. Уже подходил к ней, когда его качнуло, и он с трудом удержал равновесие. Ощущение было такое, словно палуба на миг ушла из-под ног. Ему пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Несколько секунд Иван простоял на месте, тяжело дыша и ожидая, пока пол под ногами перестанет вращаться. Наконец головокружение вроде отпустило, и он пошел дальше. Вот и дверь в его пристанище…

Нажал кнопку, послышалось легкое шипение приводов, убирающих толстую бронеплиту в стену. Шагнул через высокий комингс. Дети смирно сидели за столом и за обе щеки уписывали что-то из тарелок, быстро орудуя ложками. Что сын, что девчушка. На первый взгляд все было нормально, если не считать явственного следа укуса на щеке Михаила и расцарапанного носа да стремительно опухающего левого глаза девочки. Плюс рукой она орудовала хотя и быстро, но кривясь от боли при каждом движении. Отец хотел было отругать обоих драчунов, но все вдруг снова поплыло перед глазами. Что за дьявольщина?! Не отравили же его?.. С трудом произнес:

– Миша… Я очень устал… Так что лягу. Хорошо?

Ответ сына он разобрал с трудом. Голос почему-то больно отдавался в ушах и словно булькал, потом появилось непонятное марево возле головы сына. Впрочем, точно такое же струилось и вокруг Вредины. Еле передвигая ноги, барон добрался до койки, буквально из последних сил влез наверх, на свое место и словно провалился в бездну…

Он не чувствовал, как встревоженный сын тщетно пытался добудиться его, а потом вызвал старшего офицера по внутренней связи. Кристофер примчался буквально через минуту. Увидев, в каком состоянии находится командир, немедленно затребовал корабельного врача. Тот появился в сопровождении двух ассистентов, увешанных кучей диагностической аппаратуры и гравиносилками. Поскольку приборы озадаченно мигали своими индикаторами, явно противореча друг другу, медик велел перенести барона в госпитальный отсек.

С трудом тело де Берга переложили на носилки, просевшие под его тяжестью, и увезли в медицинский блок, где уложили в карантинную ванну, одновременно включив стационарный диагност. Хитромудрый агрегат долго думал, но потом все же выдал внятный диагноз: переутомление.

Получив заключение, все на борту облегченно вздохнули – ведь верно! Командир последние три дня не сомкнул глаз, да и первый день в чужом мире выдался не из легких. Неудивительно, что, оказавшись в родных стенах, барон просто свалился, даже его железный организм не выдержал. Вот отоспится в покое, до утра, и все будет опять хорошо. А пока, как приказано напоследок, двойная вахта на всех боевых постах.

…Пробуждение было внезапным. Каким-то скачкообразным. Обычно первым включается мозг, дающий команды остальному телу. А тут… Мгновенно открылись глаза, сразу фиксируя окружающую обстановку. Руки потянулись сбросить с торса простыню, которой обычно укрывался на ночь, а ноги уже ощущают теплый пластоковер пола каюты… Стоп! Он же просто сел на лежанке! А ведь спит на втором ярусе! Что за шутки?! Да это вообще не его каюта!..

Иван обвел взглядом помещение – медицинский блок. Каким образом его сюда занесло? Что-то случилось?.. Торопливо прислушался к своим ощущениям – нет, чувствует себя просто великолепно. Только вот есть хочется до ужаса. Ну, это мы сейчас сообразим.

Бросил взгляд на вмонтированные в стену часы – ого! Подъем через час. Как раз добраться до каюты, принять душ и наскоро перекусить. А одежда-то где? Иван выбрался из ванны диагноста и, оставляя на полу мокрые следы от геля, открыл стенной шкафчик, где обнаружил докторский хирургический комплект. Быстро натянул на себя, прямо на скользкое тело, легкие зеленые штаны с завязками и свободную рубаху, затем прошлепал к выходу из отсека.

На удивление прозрачная дверь не хотела открываться, сколько он ни жал на кнопку запуска механизма. Что за чертовщина? Может, заело? Недолго думая слегка надавил. Пластик взвизгнул и расползся под нажимом, словно бумага. Ну ничего себе! Обернулся – табло над входом в отсек, где Иван лежал в ванной, светилось алым: «Внимание, включен режим карантина! Не входить!» Де Берг выругался: они тут что, все с ума посходили? И где сам врач-то? Непорядок…

Основная дверь блока открывалась неприятно медленно, какими-то рывками. Барон, едва плита приоткрылась достаточно, чтобы мог пролезть человек, не стал дожидаться окончания процедуры, а протиснулся через щель и поспешил к себе, в каюту командира. С крейсером определенно творилось нечто неладное. Все двери еле двигались, лифтовая капсула еле тащилась, словно ей не хватало энергии…

И голод, нарастающий с каждой секундой! Он просто сосал тело изнутри, словно ворхамский червь-паразит. Не выдержав, Иван хлопнул рукой по клавише экстренной остановки лифта и, еле вытерпев, пока тот откроет двери на ближайшем ярусе, просто побежал по переходам, стремясь как можно быстрее добраться до дежурного робота-повара…

Дверь в его каюту бесшумно открылась, и де Берг перешагнул порог. Слабо мерцал дежурный синий свет. Верхняя койка была, естественно, пуста. Только на покрывале лежала его форма и сверху оба медальона. Зато на нижней спали, крепко обнявшись, двое. Мальчик и девочка. Лица у обоих были умиротворенные. Приблизившись, барон слегка откинул одеяло – оба были одеты в пижамы. Похоже, что мальчик уступил даме свою запасную одежду. Ведь у Вредины ничего из вещей, кроме платья, в котором ее продали, не было. Иван осторожно опустил одеяло, чтобы не потревожить их сон.