Такая смерть казалась еще страшней, чем наткнуться на прозрачный шар. И противней. И наверняка больнее! Если бы он сразу вскочил, была бы надежда убежать. А сейчас – поздно. Ему не прорваться сквозь сотни хищно оскаленных пастей.

Внезапно правая рука провалилась между складок пола – он неосторожно перенес на нее тяжесть тела. Максим выдернул ее брезгливо. Но за секунду, пока его пальцы были в утробе стенок туннеля, они успели ощутить… Они прикоснулись к чему-то твердому, ребристому. Похожему на…

Он с силой втиснул руку между складками. Лишь бы найти то самое место! Есть! Он ухватился, дернул… Да! В его руке был станнер, оброненный то ли Рен-Рендуком, то ли охранником. Оброненный или…

Думать, откуда взялся станнер, времени не оставалось. Блохи ринулись на него стаей, и Максим еле успел поднять оружие. Хорошо, что есть пониматель – не надо разбираться, как станнером пользоваться.

Блохи посыпались на пол черными градинами. Максим вскочил, принялся поливать самых ближних короткими злыми очередями. Он думал, что остальные кинутся врассыпную. Не тут-то было! Уцелевшие вцепились в обездвиженных сородичей, начали кромсать их. Тупые твари! Он прорубил себе путь и, брезгливо кривясь, шагнул на черные, скользкие, хрустящие под ногами тушки. Быстрее отсюда, еще быстрее!

Остановился, когда блошиное побоище осталось за изгибом туннеля. Бежать дальше было бессмысленно – его никто не преследовал, а впереди мог ждать только шар-убийца. Выхода все равно не было. А собственно, почему не было? Блохи в туннель как-то попали? Не «как-то» – Максим своими глазами видел, как. Через отверстия в стенах. И тем же путем наверняка намеревались туннель покинуть, не дожидаться, пока их расплющит.

Он осторожно подошел к дыре. Воняло оттуда омерзительно, и напороться там можно было на что угодно. Но это был выход. Возможно, единственный. Он несколько раз вздохнул полной грудью, сжал покрепче станнер и полез в дыру.

Этот туннель был не круглый, а приплюснутый, так что даже на четвереньках Максим то и дело задевал головой потолок. И стенки его были не складчатыми, а гладкими, лоснящимися. Они не светились, и вскоре все утонуло в полумраке. Отличное место для засады!

Однако никакая засада его не поджидала. Он прополз метров пятьдесят и… вывалился! Отросток туннеля оборвался, закончился рыхлой, похожей на бахрому «манжетой». А по ту сторону ее находилось…

Наверное, это было огромное-преогромное помещение. Ни потолка, ни стен, ни пола Максим не видел.

А видел такое, что дух захватывало: переплетение громадных труб, свисающих откуда-то шлангов, веревок, канатов, соединяющих замысловатые разноцветные штуковины, собранные из шаров, эллипсов и черт знает чего еще, горизонтальные и наклонные площадки, платформы, мостики, плавающие прямо в воздухе. Шланги шипели, внутри округлых штуковин булькало и хлюпало, канаты шевелились без всякого ветра. И все это заливал рассеянный серый свет. Одно и то же во все стороны, на сотни и сотни метров.

Несколько минут Максим сидел и смотрел, раскрыв рот. Картинка выглядела еще невероятнее, фантастичнее титанических террас Вирии. Он будто оказался внутри колоссальной машины. И вдобавок ко всему машина была живой. Или почти живой.

Он вывалился на одну из площадок, полого уходящую вниз. Ни поручней, ни чего-либо на них смахивающего видно не было. Казалось, что удержаться на площадке невозможно, один неверный шаг – и сорвешься, полетишь невесть куда. Он инстинктивно присел, уперся в пол всеми четырьмя конечностями. Но никуда не сорвался, не упал. Здесь нельзя было упасть! В середине площадки сила тяжести была привычная, земная, но стоило подползти к ее краю, перегнуться, и притяжение ослабевало. За пределами площадки была невесомость!

Максим облизнул сохнущие от ужаса и восторга губы. Потом оттолкнулся посильнее от края площадки, перепрыгнул на тянущуюся сквозь пустоту узенькую дорожку. Постоял на ней, выбирая направление, и отправился на поиски неизвестно чего. Да нет, почему неизвестно? Он вновь искал дверь, ведущую на Землю…

Дорожка оборвалась, так никуда и не приведя. Максим перебрался на другую, затем еще на одну. Он бродил в этом лабиринте час за часом, и ничего не изменялось, никаких намеков на выход. И с каждым часом становилось все страшней и страшней. Да, Гоэльт искал свою дверь два года, Рен-Рендук – и того дольше. Но они жили в Вирии, где можно получить все, что захочешь, только возжелай. А здесь было иначе. Понижатель в голове продолжал работать, исправно отсчитывал время, переводил речь – когда Максиму было с кем разговаривать. Но желаний он больше не выполнял. Не то что накормить, он и глотка воды не давал. А пить хотелось неимоверно. Разбитые губы запеклись, во рту пересохло, перед глазами начинал плыть розоватый туман. Спастись от шара, спастись от блох, даже от Рен-Рендука! – и умереть от жажды? Что может быть глупее? Нет, с такой участью он смириться не мог. Ни при каком раскладе!

Воду он не увидел и не услышал, а унюхал. Оказывается, вода пахнет! И запах этот был самым приятным из всех, что Максим встречал в своей жизни. Вода сочилась тонкой струйкой по поверхности огромного, чуть приплюснутого шара. Вода была так близко – сделай два десятка шагов до противоположного края платформы и пей! Но… претендовал на этот водопой не один Максим.

Двухметровый ярко-алый богомол стоял, упершись задними конечностями в платформу, двумя средними – в шар, а еще одной парой яростно скреб по мягкой, податливой поверхности, словно пытался выдавить из нее воду. Лапы у него были крепкие, покрытые прочным хитином, все в острых, похожих на когти зазубринах. В рукопашную с такой тварью не справиться. А в рукопашную и не нужно! Максим медленно, осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, вытащил из-за пояса станнер, поднял, прицелился… И вдруг чьи-то руки ухватились за край платформы. В следующий миг из-под нее высунулась голова, плечи, торс. Оп, и на платформу вскарабкался маленький человечек в светлой распашонке и коричневых штанишках на лямочках. Ребенок?! Да эта тварь ему сейчас голову откусит!

Богомол медленно повернул морду к мальчонке, заскрипел надсадно. И понижатель тут же перевел его речь. Максим остолбенел.

– Принес? Гундарин-Т’адин, тебя за смертью посылать!

– Чиво за смертью… Я ж ее, заразу, пока нашел. Эта девка, новенькая, засунула и сама забыла куда. На!

Мальчишка протянул богомолу сумку. Тот схватил ее, быстро подставил под струйку воды. И зло выругался:

– Да она течет, чтоб гвых тебя съел! Ты порвал ее, пока донес. Ты понимаешь, что наделал?!

– Эвона… Я это… Мож, зацепился где?

Мальчишка попятился, отступая. Богомол швырнул сумку под ноги, обернулся, сразу навис над ним. Хищно повел челюстью, готовясь то ли заговорить, то ли цапнуть собеседника… И увидел Максима. Секунду помедлил, предупредил:

– Стрелять не вздумай. А то я тебе пальцы пообкусываю.

Мальчишка обернулся, тоже уставился на него. Только был это вовсе не мальчишка. Маленький лысый человечек с морщинистым, цвета печеного яблока лицом и поросячьим пятаком вместо носа. Он сунул в этот пятак палец, ковырнул там. Глубокомысленно изрек: